Удивительный дар

Одиночество. Тоска.
Ощущения нахлынули лавиной, сметая ее робкие попытки защититься. Кто бы ни пытался ворваться в подсознание Анны, он явно не решил свои проблемы. Напротив, похоже, ему становилось все хуже.
— Я же не в силах тебе помочь, — простонала девушка сквозь стиснутые зубы, ощущая, как в ней закипает знакомое чувство гнева. — Я тебя слышу, но ответить не могу…
Она вспомнила, как в детстве пыталась установить двусторонний мысленный контакт с другим человеком. Это было еще до того, как она поняла, что отличается от остальных людей.
К сожалению, мать не сразу обнаружила, что Анна унаследовала способности, которыми обладали все женщины в семье. Девочка выслушала ее, но не вняла предостережениям, считая, что просто обязана передавать информацию о потерявшихся детях и покалеченных соседях по назначению. Кончилось это тем, что они были вынуждены переехать, потому что среди жителей городка поползли слухи о том, что маленькая Анна — колдунья.
Со временем девушка научилась скрывать свой дар. Она стала осторожнее в общении с людьми, однако по-прежнему отказывалась верить, что удивительные способности помешают ей жить, как все. Это продолжалось до тех пор, пока Анна не встретила Алекса…
Анна судорожно вздохнула. Возлюбленный отверг ее, и боль, которую она тогда испытала, не утихла до сих пор. Перед мысленным взором девушки снова встало лицо Алекса. Известие о том, что она не такая, как все, и может читать его мысли, вызвало у парня не только возмущение, но даже — отвращение, и он больше ни разу не позвонил ей.
С тех пор Анна замкнулась в себе, для вида поддерживая теплые отношения с коллегами и даже время от времени принимая участие в вечеринках по случаю дня рождения или помолвки кого-нибудь из них, но близко к себе уже никого не подпускала.
Полное одиночество.
Странно, но почему-то, как только это понятие вспыхнуло в ее мозгу, она подумала о Патрике Хайлендере. Он, конечно, казался вполне самодостаточным человеком, а его некоторую замкнутость легко было объяснить положением нового, да к тому же еще и временного, работника, но…
Ты нужна мне.
Ну, нет, это уже не может иметь отношения к Патрику, сказала себе Анна. Она не могла представить, чтобы этот человек признал, что в ком-то нуждается. Ведь он такой сильный — и физически, и морально. В отличие от бедняги, так отчаянно молившего о помощи.
Как Анна могла отказать ему? Она не в состоянии была ответить своему невидимому собеседнику, но знала, что делать. Тот, кто нуждался сейчас в ней, должен почувствовать, что она рядом. Ведь он явно пребывал в полном в отчаянии, судя по тому, что пробовал установить контакт снова и снова:, несмотря на ее сопротивление.
Анна поудобнее устроилась под одеялом и, мгновение поколебавшись, заставила себя расслабиться, еще не зная толком, чего ждать.
— Я слушаю, — прошептала она в сгущающиеся тени. — Я больше не буду с тобой бороться.
Девушка затихла, смиряясь с неизбежным, и на ее душу вдруг снизошло умиротворение.
Я одинок.
Анна даже вздрогнула, настолько сильны были чужие эмоции. Она сделала глубокий вдох и позволила им медленно исчезнуть, унося с собой напряжение. Наверное, позже я пожалею о том, что сейчас делаю, промелькнуло у нее в голове, но поступить иначе она уже не могла.
— Ты больше не один, — шепнула Анна и стала ждать, что будет дальше.
Спасибо.
Девушку вдруг окутал восхитительный поток тепла и света, и впервые в жизни она почувствовала, что избавилась от бремени наследственного проклятия.
— Доброе утро! — приветствовал Анну Стив, когда она вошла в отделение на следующий день.
— Изумительное! — с широкой улыбкой отозвалась она. — В такой чудесный день никто не должен пострадать, как ты считаешь?
— Оптимистка! — бросил он ей вслед, и она засмеялась.
Похоже, крепкий сон пошел мне на пользу, подумала девушка. Она не думала, что выспится после того, как сдалась и пошла на контакт с незнакомцем, но, как ни странно, спала сладко, как новорожденный, и проснулась с улыбкой на лице. Она чувствовала себя на редкость бодрой и смутно подозревала, что дело тут вовсе не в хорошей погоде.
— Анна, ты взяла полсмены сегодня или завтра? — спросил Стив, догоняя ее.
— Сегодня, а что? Нужно задержаться?
— Да нет, насколько я знаю, — отозвался он. — Ладно, я сам виноват. Надеюсь, мне удастся с кем-нибудь договориться, чтобы меня на сегодня подменили.
— Извини, ничем не могу помочь. — Анна резко повернулась и вдруг наткнулась на кого-то. — Прошу прощения! — воскликнула она, отскакивая, и, подняв глаза, увидела Патрика.
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, и у девушки сразу же бешено заколотилось сердце.
Его улыбка просто убивает! — невольно подумала она.
— У нас сегодня такое затишье, что мы сами стали организовывать несчастные случаи? — пошутил он и двинулся дальше.
— Ой, мамочки! — воскликнула одна из младших сестричек, только что начавшая работать в отделении. — Какой красавчик!
— Поосторожней, Холли, — засмеялась Анна. — Советую тебе придержать язычок, не то это добром не кончится.
Щеки девушки порозовели.
— Неужели он вас совсем не заводит? А этот акцент!
Анна нахмурилась и отослала Холли в лабораторию.
На самом деле девчонка права, призналась себе она, потому что меня влечет к Патрику с первой минуты, как я его увидела. К тому же, чем больше я его узнаю, тем яснее становится, что в этом мужчине, помимо яркой внешности, есть еще что-то неуловимо притягательное.
— Сестра Коллинз! — окликнула ее регистратор, указывая на супружескую пару, ожидавшую приема.
— Чем я могу вам помочь? — обратилась к ним Анна.
— Наша Лили… — взволнованно произнесла женщина, прижимая к груди прелестную трехлетнюю девчушку. — В последние два дня ей нездоровилось, и мы решили, что она простудилась. Но ее никогда так долго не тошнило…
— Несите ее сюда. — Анна указала на смотровую и послала санитара за Патриком.
В ожидании его прихода она расспросила мать и помогла ей раздеть девочку. Почему-то ее не покидало неприятное предчувствие в отношении этой пациентки.
— Доктор Хайлендер, это Лили Тайлер. Ей три годика, — начала Анна, как только появился Патрик, и вручила ему пару перчаток и одноразовую маску.
Он мгновение помедлил, приподняв бровь, а потом, встретившись глазами с Анной, кивнул.
— Продолжайте, сестра.
— В последние два дня у девочки была небольшая температура, и родители решили, что она простудилась, — доложила Анна. — Но примерно час назад ее вырвало.
— Вы правильно поступили, что привезли дочку сюда, — негромко сказал Патрик миссис Тайлер, начиная осмотр. — У нее не было контактов с больными, скажем, корью?
— Нет, насколько мы знаем, — отозвалась та. — Примерно полгода назад Лили начала ходить в детский садик, но там вроде бы все здоровы. Она с самого утра жалуется, что у нее болит головка.
— Вы заметили сыпь? — Патрик откинул одеяло, которым была укрыта девочка, и показал на яркие пятна, проступившие на бледной коже.
— Нет. — Бедная женщина бросила взгляд на мужа, словно ожидая подтверждения своих слов. — Мы осмотрели Лили шейку, когда она сказала, что та не хочет сгибаться, но сыпи не заметили.
— У вас есть еще дети?
— Нет пока.
Патрик бросил взгляд на Анну, стоявшую по другую сторону каталки, и кивнул. Она увидела тревогу в его темных глазах.
— Нам придется взять у Лили кое-какие анализы, — сказал он.
— Вы знаете, что с ней такое? — резко спросил встревоженный отец девочки.
— Пока нет, — спокойно ответил Патрик. — Поэтому и будем обследовать. Сестра Коллинз проводит вас в холл, а я подойду к вам сразу же, как только получу результаты анализов.
— Можно мне остаться с Лили, доктор? — со слезами в голосе взмолилась миссис Тайлер. — Она такая маленькая. Ей всего три годика…
— Не стоит. Так будет меньше риск занести инфекцию, — мягко объяснил Патрик, провожая ее к дверям. — Сестра будет с вашей дочерью рядом постоянно, не волнуйтесь.