Прихоть богача

— Но мы должны, — проглотив комок в горле, произнесла Кэт, здороваясь со Стасом, который стоял возле поручней в десяти футах от нее.
— Ты ошибаешься. Нет никакого «должны».
Кэт моргнула и обратила внимание на вертолет. Михаил, конечно, и не догадывался, каких трудов ей стоило отвести взгляд от его лица.
— Останься, — неожиданно произнес Михаил.
Ее взгляд вернулся к нему, зеленые глаза расширились от изумления:
— Что ты такое говоришь?
— Я хочу, чтобы ты осталась.
— Но все уже готово к моему отъезду! Ты все и организовал! — напомнила ему Кэт.
В шести футах от Михаила остановился пилот и сказал, что все готово к взлету.
Михаил проигнорировал его. Спустя секундное колебание Кэт сделала шаг в направлении пилота, но почти сразу же почувствовала на своей руке жесткую хватку.
— Останься! — процедил Михаил сквозь стиснутые зубы.
— Я не могу, — отрывисто произнесла Кэт, чувствуя, как к глазам подступают невыплаканные за ночь слезы.
Михаил положил другую руку на ее плечо. Кэт увидела перед собой блестящие черные глаза. В них застыла невидимая ею до сих пор мука.
— Мне нужно, чтобы ты осталась, — хрипло произнес Михаил. — Мне нужно, чтобы ты осталась, потому что я не могу позволить тебе уйти.
«Мне нужно», — сказал он. Это звучало уже почти как мольба. «Неужели?» И сердце Кэт забилось быстрее. Михаил все-таки чувствует к ней что-то, кроме сексуального Влечения? Но как в это поверить?
— Ты делаешь мне больно, — дрожащим голосом сказала Кэт, так как Михаил, должно быть, не осознавая, слишком сильно сжал ей плечи.
Михаил пробормотал какое-то ругательство, поспешно разжимая руки. Затем он крикнул что-то Стасу на русском, подхватил Кэт на руки и вместе с ней двинулся к лестнице.
— Что ты делаешь? — запротестовала Кэт. — Это неправильно!
— Это самая правильная вещь, которую я сделал в течение всей недели, — ответил Михаил. Они прошли гостиную и вышли на закрытую палубу, где Михаил опустился с Кэт на диван, по-прежнему сжимая ее в своих объятиях. — Ты останешься со мной, мое золотце…
От изумления у Кэт отнялся дар речи.
— Ты не можешь просто так взять и передумать в последнюю минуту, — выдохнула она наконец.
Черные глаза с вызовом посмотрели ей в лицо.
— Я только что признал свою неправоту. Кэт, ты хоть имеешь представление, как редко я признаю, что бываю не прав?
В этом Кэт нисколько не сомневалась, но сейчас она пребывала в смятении.
Что только что произошло? Она с таким трудом признала: все кончено, взяла себя в руки, чтобы с достоинством покинуть его яхту, — и что? Михаил только что признался, что нуждается в ней.
«Но разве, — с забившимся сердцем подумала она, — это было плохо?» Но и верить Кэт ему не могла: чем дольше она живет с Михаилом, тем сложнее ей будет с ним расстаться.
— Я не могу просто взять и остаться с тобой, — дрожащим голосом сказала она. — У меня есть моя жизнь и семья, к которой мне нужно вернуться, Миша. Разве между нами не все кончено? Разве ты этого не сам хотел?
— Если бы между нами все было кончено, я бы позволил тебе уйти. То, что я попросил тебя остаться… Это произошло спонтанно, — признал он.
Кэт была нужна определенность.
— Да, но что сейчас? — неуверенно прошептала она, неожиданно чувствуя, как ее пробирает холод в жарких объятиях Михаила.
Михаил стиснул челюсти и глубоко вздохнул:
— Ты поедешь со мной. Ко мне.
Брови Кэт поднялись:
— Ты берешь меня к себе домой? Разве я домашний питомец?
— Я прошу тебя переехать ко мне. Этого я не предлагал еще ни одной женщине, — спокойно сказал Михаил.
Что уж скрывать, Кэт была потрясена. Но это предложение больше подходило подруге Михаила, нежели его хозяйке и любовнице.
«Да, это было серьезное предложение», — подумала Кэт.
Голова у нее закружилась от подобной перспективы, и слезы, которые она удерживала силой воли, наконец-то прорвались наружу.
— Что не так? — потребовал Михаил, проведя пальцем по влажной щеке.
— Ничего. Просто я дала течь, — шмыгая и вытирая слезы рукой, заявила Кэт. — Но я не могу просто переехать к тебе. У меня есть обязательства…
— Перед сестрами? Я позабочусь о них, как если бы они были моей плотью и кровью, — неожиданно сказал Михаил с улыбкой на лице.
— Но мне нужно решить другие проблемы. Дом и…
— Оставь все это мне. Переезжай ко мне, заботься обо мне, следи за моим домом — это все, о чем тебе предстоит думать в будущем. Понятно?
Кэт крепко зажмурилась, так как слезы продолжали катиться из ее глаз. Она и любила, и ненавидела Михаила в эту минуту. Любила, ведь он сам признал, что их связывало нечто особенное. А ненавидела, потому что он сделал свое признание в последнюю минуту — как она могла ему верить после этого?
— Что, если ты снова передумаешь? — сглотнув, спросила она. — Что, если через несколько недель ты будешь считать иначе?
— Это риск, который я готов взять. Я всегда буду честен с тобой. Пока я не готов тебя потерять.
Кэт проглотила комок в горле и попыталась восстановить дыхание. Возможно, не следовало ожидать от него большего. Ей нужно довольствоваться хотя бы этим. Да, Михаил был не готов ее потерять, но в то же время почти позволил ей уйти. Если бы она улетела на вертолете, последовал бы он за ней? Возможно, этот вопрос еще не однажды напомнит ей о себе, но пока Кэт решила от него отмахнуться.
— У меня есть загородный дом, который, как мне кажется, тебе понравится, — сказал Михаил. — Можешь приглашать туда своих сестер и жить в нем так, словно это твой собственный дом. На следующей неделе у Луки состоится свадьба, и я хочу, чтобы ты поехала на нее вместе со мной.
Кэт схватилась за края его рубашки, глядя на потрясающе красивое лицо. Сердце ее стучало как молот.
Михаил нежно провел пальцем вдоль изгиба ее нижней губы.
— Все будет просто замечательно, вот увидишь! — с непоколебимой уверенностью заявил Михаил и затем поцеловал Кэт с нараставшей страстью.
В конце дня, когда Кэт лежала в постели Михаила, усталая, насыщенная, она размышляла: не было ли это ошибкой? Может, зря она согласилась к нему переехать? Может, таким образом она просто отсрочивала неизбежное?
Кэт любила Михаила всем сердцем и боялась — ему нужен только секс.
  
Глава 10
 
Михаил выслушал совет адвоката. Он щедро платил за его советы, которые обеспечивали ему финансовую защищенность. Но в отношении Кэт Михаил стоял на своем. Он желал заключить с ней другое соглашение, согласно которому она бы жила с ним в качестве его любовницы и работницы.
Зачем ему было нужно соглашение? Возможно, потому, что Михаил не мыслил свою жизнь без юридических документов, но вовсе не потому, что не доверял ей. Раз за разом Кэт доказывала: она не покушается на его состояние. Достаточно было вспомнить тот вечер, когда они впервые встретились. У нее были долги, но за ночевку и ужин она запросила у них ничтожную сумму.
— Мою девушку не интересует мое состояние, — ровно произнес Михаил. — Я не такой дурак. Мне сразу становится ясно, когда женщину интересуют мои деньги, — сразу, как только ее увижу. Инстинкт меня еще никогда не подводил.
— Ситуации бывают разные, люди тоже. Причем людям свойственно меняться, — ровно заметил его адвокат. — Я хочу, чтобы вы были защищены.
Михаил подумал, что всю свою жизнь он был защищен так или иначе, поэтому в желании адвоката не было ничего нового. Защита самого себя была выработанной привычкой. Все чаще и чаще Михаил убеждался, что инстинктивно сделанное предложение Кэт оказалось совершенно правильным.
Он был опьянен Кэт больше, чем любой другой женщиной. Улыбка касалась его лица всякий раз, стоило ему представить ее в своей ванне, в своей постели, за своим столом… Кэт, где бы и когда бы он ее ни захотел. Прошло шесть недель, а он чувствовал себя счастливее, чем когда бы то ни было. Более того, он понял, в чем его отец заблуждался в отношении женщин. Секрет заключался в воздержании. Михаил не позволял себе спать с Кэт каждую ночь. Он следил за тем, чтобы Кэт не стала необходимостью. Иногда он намеренно оставался в городе и намеренно заваливал себя работой. Бывало, что он не звонил ей, правда в этом случае она звонила ему сама и спрашивала, почему он хотя бы не звонит? В одном Михаил был убежден: пока он контролирует ситуацию, никаких сложностей не предвидится.