Погоди, я пойму

- Не люблю, когда кто-либо валяется на моей кровати в обуви,- объяснил он, вставая. 
Девушке послышалась в его голосе дружелюбная интонация, но она не была в этом уверена. В конце концов, разве можно ему доверять? Она решила, что не уснет, несмотря ни на что, но веки ее опять сами собой сомкнулись, и она погрузилась в глубокий, усиленный действием лекарства сон. 
Среди ночи Саманта проснулась от того, что ей приснилось, будто чья-то рука трогает ее за плечо. Глаза у нее широко раскрылись. Темное лицо Юджина Фрейзерса склонилось над ней. Значит, это не дурной сон- авария, сломанная ключица и она совсем одна вместе с этим презирающим ее мужчиной. 
- Что вам нужно от меня? - сдавленным голосом спросила она. 
- Сейчас... О, это может подождать. Вот, возьмите,- Саманта почувствовала, как что-то маленькое и круглое скользнуло ей в рот. - Я только хочу, чтобы вы приняли лекарство. - Он улыбаясь поднес ей к губам стакан с водой. - Насилие над больной женщиной не входит в мои понятия о ночных радостях. Но, возможно, позже... 
Саманта могла бы поверить в то, что он шутит, если бы не знала о его репутации заядлого бабника - "греховодника", как называла подобных мужчин ее бабушка... "Сейчас таких уже почти не осталось, - с сожалением вздыхая, любила повторять бабуля.- Вы, нынешние феминистки, - так вас, кажется, кличут? - уже всех мужиков небось успели сделать кастратами". "Бабушка"! восклицала при этом мать Саманты, делая вид, что шокирована откровенностью старушки. 
Интересно, как бы повела себя мамаша, окажись в положении своей дочери... 
Юджин возвышался над ней, подобно колоссу Родосскому, и девушка в который уже раз почувствовала себя ничтожной и беззащитной. 
- Я ухожу охотиться на оленей. Дверь я запру. 
У Саманты невольно открылся рот: неужели Юджин Фрейзерс, сенатор от штата Аризона, собирается держать ее в плену? 
Увидев страх в ее глазах, он понимающе рассмеялся. 
- Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь другой вошел сюда и попытался сделать то, что пока не удалось мне. Я вернусь к полудню - приготовить обед для моей очаровательной гостьи. 
Легкий свет утренней зари, пробивающийся сквозь плотные занавески, упал на нахально улыбающееся лицо мужчины, но Саманта опять не смогла определить, серьезно он говорит или нет. Она закрыла глаза. И тут его пальцы скользнули по ее тонкой, изящной шее. Они задержались возле выреза свитера, там, где билась, пульсируя, тонкая жилка, и девушка внезапно поняла, что он испытывает наслаждение от того, что все нервы в ней натянулись подобно проводам под током высокого напряжения. Сенатор знал, какой властью обладает над женщинами, и, очевидно, это тешило его самолюбие. 
Почувствовав, что горячие пальцы оставили ее, Саманта облегченно вздохнула и попыталась открыть глаза, чтобы убедиться, что гостеприимный хозяин уже ушел, однако веки ее словно налились свинцом. Посплю еще чуть-чуть, сказала она себе. Зато потом у меня хватит сил, чтобы попытаться сбежать отсюда. 
Но когда она наконец проснулась, солнце светило уже совсем ярко. Попытка приподнять голову и осмотреться вызвала резкую боль в ключице. Тогда Саманта замерла прислушиваясь, нет ли кого-нибудь поблизости, но вокруг было тихо. Может быть, ей повезло, и Юджин Фрейзерс еще не вернулся с охоты? 
Девушка осторожно сползла с постели и села на пол. Затем с большим трудом поднялась и, тяжело дыша и едва переставляя ноги, начала двигаться в сторону закрытой двери. Привалилась здоровым плечом к дверному косяку, чтобы передохнуть, затем правой рукой толкнула дверь. Та подалась. 
Ее взору предстала маленькая кухонька, отгороженная от основной комнаты, видимо гостиной, короткой стойкой бара с деревянными высокими табуретами. У окна, из которого открывался чудесный вид на заснеженный горный пейзаж, стоял длинный диван, обитый грубой шерстяной тканью с пестротканым рисунком. На краю дивана Саманта заметила сбившееся одеяло, под которым Юджин, несомненно, провел, если не всю ночь, то хотя бы часть ее. Круглый стол из мексиканской сосны в компании двух кожаных кресел притулился между баром и диваном. 
Девушка подошла к очагу, где весело играли языки пламени, и протянула к нему руки, чтобы согреться. Бросив взгляд наверх, она увидела большую оленью голову с огромными рогами и грустными стеклянными глазами - еще одна жертва, которой, как и ей, не удалось скрыться от опытного охотника Юджина Фрейзерса. От неожиданно возникшего в мозгу сравнения она вздрогнула, поскольку не оставалось сомнений, что рано или поздно Юджин попытается соблазнить ее, - хотя бы в отместку за оскорбительные заметки о нем в газете. И самым ужасным было то, что она сама не знала, захочет ли воспротивиться этому или нет. 
Саманта Острый Язычок в горной хижине наедине с Юджином Фрейзерсом, сенатором-радикалом! Ничего себе, шуточка - как раз для заголовков на первой полосе! 
Она повернулась спиной к охотничьему трофею и подошла к окну. Пушистый снег густо обсыпал кроны могучих пихт и сосен. Расслабляющее тепло огня и мирная панорама с высокими деревьями на фоне голубых гор, напоминающая рождественскую открытку, были обманчивы. Ей оставалось только надеяться, что к понедельнику ее машину починят, и она сможет покинуть дом этого ужасного человека, который ни в грош не ставит ее чувства и откровенно потешается над ее опасениями и тревогами. 
В комнату ворвался порыв холодного ветра, заставив Саманту резко обернуться. В дверях стоял Фрейзерс. Снег блестел на каштановых волосах и ярко-красной нейлоновой охотничьей куртке. Его глаза лениво окинули девушку, заставив ту непроизвольно вздрогнуть. 
- Вы меня потеряли? - осведомился он с усмешкой. 
Саманта поджала губы. Ей хотелось ответить какой-нибудь колкостью, но она чувствовала себя не в состоянии сделать это. Пожав плечами, девушка просто сказала: 
- Я только что проснулась. 
Глаза мужчины сузились, пристально изучая ее. Затем он отставил в сторону ружье и швырнул охотничью куртку на кожаное кресло. 
- Я иду в душ, - бросил он через плечо, скрываясь в соседней комнате, а потом буду вас кормить. Вы уже достаточно проголодались?