Удача мертвеца (СИ)

Вечером мы как раз собрались поужинать, когда Николас предложил нам сыграть в карты. Голландец достал из кармана потёртую колоду и добродушно улыбнулся. Очевидно, ему, как и мне, наскучило безделье.
— На что играем? — Маккормик угрём выскользнул из гамака и сел за стол. Из-за ужасного шотландского акцента его трудно было понять, но все уже привыкли.
— На интерес, конечно.
— Ищи дурака в другом месте, — фыркнул новый боцман и вышёл.
— Я пас, — отозвался Уолш.
Остальные офицеры промолчали.
— Я бы предпочёл шахматы, — сказал я.
Николас разочарованно убрал карты в карман.
— Может, в шашки? Смотрите: ножом здесь расчертим доску. А из пуль шашки сделаем.
Я только усмехнулся в бороду.
— Может, на какой-нибудь интерес?
— Нет, Николас, в другой раз.
— Тогда могу ли я предложить вам пофехтовать? — спросил голландец.
— С удовольствием составлю вам компанию, — улыбнулся я.
Мы взяли шпаги, поднялись на бак и отсалютовали друг другу. Матросы освободили нам место, предпочитая наблюдать издалека.
— En garde! — воскликнул я, принимая классическую фехтовальную стойку.
— Нет, мистер Картер. Сегодня мне бы хотелось подраться по-настоящему.
Я рассмеялся.
— Минхер, вы же не хотите сегодня умереть здесь, после всего пережитого. Дома вас ждут жена и сын.
— Я бы хотел выучить некоторые ваши приёмы. Для реального боя.
— Не забывайте, Николас, вы пленник.
— Я дал слово чести, что не буду сбегать или как-то вредить кораблю или команде, — вспыхнул он.
— В любом случае, нас неправильно поймут, — заявил я. — En garde!
Мы, наконец, скрестили шпаги. Как противник он мне в подмётки не годился, но это всё же лучше, чем сражаться с собственной тенью. Николас прогрессировал с каждым днём, несмотря на почтенный возраст и отсутствие хорошей подготовки. Капитан патрульного судна больше был моряком, чем солдатом.
Клинки мелькали с быстротой, неуловимой человеческим глазом, но я уже давно отучился смотреть на клинки. Я оценивал соперника по позе, положению рук, ног, корпуса, я предугадывал его действия, и всякий раз шпаги сталкивались, издавая мелодичный звон, звучащий для меня как песня. Солёный вечерний бриз дул мне в спину, и я специально встал так, чтобы заходящее солнце светило мне в лицо. Можно сказать, я поддавался этому низенькому лысому человеку, который покорил меня своей жизнерадостностью и умением встречать неприятности в лицо.
Я ушёл в глухую оборону, дав сопернику возможность попрактиковаться в различных видах атаки. Изредка я контратаковал, когда Николас подходил чересчур близко или пытался прижать меня к фальшборту, но, в основном, я держал его на расстоянии и отражал довольно посредственные удары.
— Вы хороший человек, мистер Картер, — внезапно произнёс он. Солнце за спиной делало его похожим на чёрный силуэт.
— Сильное заявление, — рассмеялся я. — Вы что, забыли моё прозвище?
Янсен попытался рубануть меня по ногам, но я лихо перепрыгнул шпагу и ударил её по гарде. Клинок вылетел из руки голландца и покатился по палубе.
— Кровавый Эд. Звучит достаточно грозно, но в жизни вы совсем не такой.
— Не будь вы пленником — я бы зарубил вас на месте за эти слова, — сказал я.
— До чего же хорошо быть пленником! — рассмеялся он, и я невольно улыбнулся.
Николас снова поднял шпагу и, словно росчерком пера, показал, что готов биться дальше.
— В чём ваш секрет? — спросил я, один за одним нанося размашистые удары сверху вниз.
Голландец заметно побледнел.
— Вы клянётесь хранить его в тайне? — спросил он в ответ, изящными движениями уходя от кончика моей шпаги и переходя в контратаку.
— Да, конечно, — легкомысленно ответил я.
— Похоже, на всём корабле я могу довериться только вам, мистер Картер.
Николас широким круговым движением отвёл мою шпагу в сторону, и его клинок разящей молнией устремился мне прямо в лицо. Я едва-едва успел отскочить.
— На самом деле, у меня нет никаких накоплений. Только долги.
Я опешил.
— Туше, мистер Картер, — произнёс он. Острие шпаги упёрлось мне в кадык.
По моим расчётам, мы подошли уже совсем близко к берегам Флориды. Мы прошли пролив Юкатан, обогнули Кубу и на всех парусах мчались к самому крупному поселению архипелага Флорида-Киз.
— Вижу парус, два румба справа по борту! — раздался крик сверху.
Либо испанцы выбрались из Гаваны, чтобы поохотиться, либо это англичане ищут приключений.
— Кто на гюйсе? — спросил Томас, выходя из каюты.
— Святой Георгий, кажется!
— Поднять Георгия, — приказал он. — Поворот на румб вправо, канониры, приготовить салют.
Капитан раздал указания и вернулся в каюту. Я знал, что он не упустит шанса похвастаться недавней победой.
Рулевой, как приказано, повернул штурвал, и нам даже не пришлось менять паруса — свежий попутный ветер упорно тянул нас на северо-восток. Британский корабль тоже заметил нас. Через пару минут раздался выстрел, мы ответили тем же.
Томас снова вышел из каюты, разодетый как павлин: шляпа с длинным разноцветным пером, шёлковая рубашка с кружевами, ярко-малиновые штаны и чёрный бархатный камзол. Несомненно, он подготовился к встрече с английским капитаном, и не хотел терять свою репутацию.
— Шлюпку спустить. Картер, ты со мной. Уолш, остаёшься за старшего.
Я поправил грязную парусиновую рубаху, подпоясался шпагой и вальяжной походкой отправился к борту. По сравнению с капитаном я выглядел как самый настоящий оборванец.
На воде уже качалась шлюпка, та самая, на которой Том встретил нас в Бас-Тере. Моряки сидели на своих местах, ожидая новых приказов. Я спустился вслед за капитаном, и как только моя нога коснулась дна шлюпки — гребцы дружно взялись за вёсла.
Английский фрегат встал к нам боком, и на кормовой надстройке я различил название. «Неустрашимый». Самое обыкновенное имя для военного корабля британского флота. Я вспомнил те дни, когда служил простым моряком на британском корабле. Из той поры я вынес несколько шрамов, понимание дисциплины и полное неприятие службы короне.
С «Неустрашимого» нам спустили верёвочную лестницу и мы поднялись на палубу. Судя по физиономии Томаса, он ожидал, что его будут встречать с оркестром или хотя бы построением, но все матросы занимались своими делами, и только капитан с несколькими офицерами стояли у трапа.
— Добро пожаловать на борт «Неустрашимого», сэр, — учтиво произнёс капитан.
— Славный фрегат у вас, сэр. Мое имя Томас Уэйн, я капитан шлюпа «Левиафан», — пират изящным жестом снял шляпу и поклонился.
— Капитан Паккард, лейтенанты Моррисон и Адамс, — капитан представился сам и представил своих офицеров.
Я благоразумно промолчал, делая вид, будто я простой матрос и мне не о чем беседовать с флотскими офицерами.
— А это мой навигатор, Эдвард Картер, — Том показал на меня рукой.
Офицеры настороженно переглянулись. Английские корабли я грабил так же часто, как и все остальные.
— Тот самый? — спросил один из лейтенантов, кажется, Моррисон.
— Да, да, да, — пробурчал Том. Похоже, его раздражало то, что моя слава гремела громче, чем его.
Моррисон что-то шепнул на ухо своему капитану, но тот лишь покачал головой.
— Рады приветствовать вас всех, — сказал он и пригласил нас выпить вина и поделиться новостями.
Капитанская каюта больше походила на картинную галерею. Все стены увешаны натюрмортами и пасторальными пейзажами, на многочисленных полках стоят статуэтки древнегреческих нимф и бюсты правителей. Я застыл в изумлении, разглядывая произведения искусства.
— Любите живопись, мистер Картер? — спросил капитан, садясь за стол.
— Предпочитаю древнегреческую философию и историю, — ответил я и покрутил в руках бюст Октавиана Августа.
Мы все сели за стол, и вестовой разлил вино по бокалам.
— Какие новости на архипелаге, мистер Уэйн? — спросил капитан Паккард.