Аист (ЛП)
Я — зло. Аист никогда не принесёт мне душу.
Но Сьюзи всё ещё винила Бабулю, всё ещё обижалась на неё за то, что она показала ей правду. «А, может быть, меня можно было спасти», думала Сьюзи. «Всё было бы по-другому, если бы ты любила меня и заботилась обо мне».
Она протянула руку и достала книжку из коробки с металлическими спицами. Обложку пятнали кровавые отпечатки, некоторые страницы склеились от засохшей крови, но, не обращая на это внимания, Сьюзи раскрыла её и прочитала первые строчки.
— На окраине городка стоял дом с гнездом аиста на крыше. В гнезде сидели четыре аистенка и аистиха. Аистята то и дело высовывали из гнезда свои черные клювы, еще не успевшие покраснеть. — Сьюзи громко произносила слова сквозь стиснутые зубы: коренные скрежетали друг о друга. Она дрожала так, что страницы шуршали.
Книга лежала на полу, а в руке у неё опять была фотография старухи. Сьюзи не помнила, как положила книгу, не помнила, как снова взяла фотографию. В кончики пальцев впилось зазубренное стекло, но Сью лишь стиснула её сильнее.
Я знаю, где ты живёшь. Я точно знаю, где ты живёшь. И, я думаю, дьявольскому отродью давно пора было зайти к тебе в гости.
А потом она оказалась на ногах, едва замечая разбитое стекло где-то внизу. Потом — у входной двери.
Её воображение терзало зрелище электрических проводов разрезающих воздух, её тело полосовали резкие шлепки боли рассекающие кожу. Рот наполнил вкус криков покрытых слюной и слезами.
Ощущение глубоко проникшего в неё холодного металла, продвигающегося всё дальше и дальше, извлекающего жизнь растущую в ней. Внутрь и наружу, внутрь и наружу; снова, и снова, и снова.
А потом Сью оказалась на улице, горячее солнце атаковало лучами, высушивая кровь на её пальцах. Пальцы что-то сжимали и, опустив взгляд, Сьюзи увидела свисающий из пригоршни электропровод, туго намотанный на побелевший кулак. «Откуда он взялся?», подумала она.
Сью приласкала живот свободной рукой, затем зашагала по дороге.
А потом она оказалась возле дома Бабули. Зная, что внутри беззаботно живёт женщина, которая мучила её в детстве, Сьюзи ощерилась и зарычала, глядя на входную дверь.
Бабуля, я дома. Наконец-то я дома. И я хочу рассказать тебе сказку.
* * *
Эдди дошёл до своего кресла — слава богу, возле окна — затолкал поклажу в изголовье, затем боком шагнул к креслу. Сидящая возле прохода пожилая женщина повернулась к нему и улыбнулась.
— Всегда приятно, когда рядом симпатичный молодой человек, — она потянулась и похлопала Эдди по колену.
— Не так приятно, как делить пространство для ног с такой шикарной женщиной. Будь я хоть на десять лет моложе…
Женщина хихикнула, положила руку на грудь:
— Молодой человек, ведите себя прилично.
Они улыбались друг другу ещё пару секунд, затем Эдди отвернулся к окну и стал наблюдать за погрузкой багажа.
— Возвращаетесь домой, или уезжаете из дома, дорогуша?
«Похоже, поспать не получится», подумал Эдди. «Это будет долгий перелёт».
— Возвращаюсь домой. К беременной жене, собственно говоря.
— О, как мило. Уверена, она очень симпатичная. — Эдди не мог не почувствовать разочарование в голосе женщины.
— Самая прекрасная женщина на планете.
— Ммм-хмм. — Внезапно женщина сочла журналы в кармане сиденья перед ней весьма интересными, вытащила один и начала листать.
Слава богу.
Эдди отвернулся обратно к иллюминатору и прислонился к нему головой, но едва веки начали смыкаться, бедро пощекотала вибрация.
Надеясь, что это Сьюзи, он затолкал руку в карман и вытащил телефон. Но это было всего лишь электронное письмо от Полы с посланием: «Посмотри: думаю, тебе понравится. Кто была это леди?»
Эдди нахмурился и открыл письмо. Новостная статья в местной газете Трэвиса.
«Пожилая женщина убита в собственном доме.»
Он проверил дату, моргнул, проверил ещё раз. Одиннадцать лет назад. Над статьёй была помещена фотография старухи, лицо которой не выражало ничего, никаких намёков на радость или счастье. Она была угрюмой, холодной и суровой.
В воскресенье вечером шестидесятипятилетняя Джойс Бэстион была найдена мёртвой в своей спальне, после того, как её сосед обратил внимание на запах исходящий их дома женщины. Причиной смерти были названы множественные ранения и тупая травма головы. По словам соседа, Бэстион — вдова и мать покойной дочери проживала одна. «Всегда была сама по себе, часто из дома не выходила. Просто не знаю, кто мог сделать подобное с такой милой пожилой женщиной».
Эдди позволил телефону выскользнуть из вспотевшей ладони и удариться об пол. Во рту пересохло: он пытался сглотнуть, но слюны не хватало. Эдди погрузился в раздумья, вид сиденья перед ним расплылся.
— Вы уронили телефон, дорогуша. Вы… Вы в порядке?
Эдди слышал голос, но не принимал его на свой счёт, пока к колену не прикоснулась хрупкая рука. Он вздрогнул всем телом, женщина отдёрнула руку и охнула.
— Я… Извините. Да, в порядке. Всё нормально. — Эдди посмотрел ей в лицо и чуть не подпрыгнул ещё раз при виде её морщинистой кожи, тусклых глаз, седых волос. — Просто… просто устал, вот и всё. Смертельно устал.
— О, я знаю об усталости всё, дорогуша. Вы знаете я…
Пока женщина болтала, бог знает о чём, Эдди, забыв манеры, снова уставился в иллюминатор, гадая, что всё это может значить. В салоне эхом отозвался звонок и пилот начал говорить.
Когда самолёт наконец-то покатился по взлётной полосе, Эдди не знал что чувствует: облегчение, или ужас.
* * *
Она сидела в своём кресле: покачивалась, покачивалась… Телевизор был включён: телевикторина, вращай колесо, выиграй приз.
— Я дома, — сказала Сьюзи.
Пожилая женщина подскочила в кресле и повернулась к ней лицом:
— Бог мой, мисси. Ты напугала меня до смерти.
— Прошло много времени, но наконец-то я дома. Знаешь, ты была права. Права во всём.
Разминая руки, Бабуля попыталась изобразить улыбку, пока шаркала, направляясь к Сьюзи.
— Я не против твоих визитов, мисси, но в следующий раз будь добра постучаться.
— Тебе не стоило так со мной так обращаться.
— Я что?
— Может ты смогла бы помочь мне. Ты могла бы любить меня… заботиться обо мне. Понимаешь, Бабуля? Всё было бы по-другому. — Сью дотянулась, схватила другой конец провода и, оглушающе щёлкнув, туго натянула его между кулаков.
— Подожди-ка минутку…
— Аист мой, лети домой.
Бац!
Разрезав воздух неровной аркой, шнур ударил старуху сбоку по шее по плечу. Она охнула, застонала и упала навзничь. Громко ударилась задом и, покачиваясь взад-вперёд, схватилась за бёдра дрожащими руками.
— На одной ноге не стой.
Бац!
Провод ударил женщину и обвился вокруг руки. Появился длинный красный рубец. Оскалив зубы, Сьюзи сдёрнула электрошнур.
— П-пожалуста… пожалуйста перестань. Зачем… зачем т-ты…
— Твоя жена в гнезде скучает, Аистят она качает.
Сьюзи размахнулась ногой и ударила женщину под подбородок. Вставные зубы разбились и как обломки яичной скорлупы загремели по полу, запачканные красным и мокрые от слюны. Лежащая на спине женщина перебирала ногами пытаясь скрыться от нападающей, но сил, чтобы удалиться подальше было недостаточно. Из её рта тихо исходил пронзительный скулёж, похожий на воздух, выходящий из шарика.
— Н-не убивай меня. Не… пожалуйста н-не…
— Первого задушат, Второго засушат. — Преследуя старуху, Сьюзи раздавила обломки зубных протезов.
Пытается выглядеть невиновной, пытается молить о пощаде. Наглая! … Эта женщина пиздец какая наглая.
— Возьми… возьми всё, что тебе нужно. Просто у-уходи из м-моего дома… просто оставь меня…
Бац! Бац! Бац!
Сьюзи кричала, а её рука обрела собственный разум; разум, жаждущий крови и мести. Шнур сдирал полоски плоти с лица, рук и с груди женщины. Кожа расходилась, капая кровью на ковёр. Старушка перестала кричать и умолять и свернулась в защитный шар, прямо как это делала Сьюзи. Кишечник женщины избавился от содержимого, мочевой пузырь опорожнился, образовав зловонное месиво вокруг её жалкого тела.