Изумрудные объятия

Холли заметно повеселела. Она улыбнулась, повернулась и пошла впереди Мартисы по коридору.
В готические окна лился солнечный свет. На стенах висели великолепные драпировки и гобелены, холодный каменный пол покрывала красная бархатная дорожка, закрепленная латунными кольцами. Мартиса подумала, что здесь сделано все, чтобы превратить замок в современное жилище девятнадцатого века. По-видимому, его хозяин любит жить в комфорте.
— Значит, ты служила у Мэри? — тихо сказала Мартиса, следуя за Холли.
Служанка остановилась и оглянулась на Мартису.
— Да, я ей прислуживала. Миледи, я вам скажу, в жизни не встречала более доброй и благородной леди, чем ваша сестра. Честное слово, когда мы ее потеряли, я была просто убита горем.
— Да, я понимаю.
Холли пошла дальше.
— Скажи, Холли, а хозяин тоже был убит горем?
Холли снова остановилась, повернулась к Мартисе и посмотрела на нее расширенными глазами.
— Конечно, миледи, он очень убивался! Знаете, он был просто сам не свой, сам не свой целых несколько месяцев. Бывало, по ночам он подолгу сидел один, тоскуя по вашей сестре.
— Рада это слышать. — Мартиса улыбнулась. — Спасибо, что рассказала.
Холли кивнула и пошла дальше. Когда они спустились по лестнице в зал, Брюс Кригэн снова встретил Мартису, стоя к ней спиной. Холли не задержалась ни на минуту, не заговорила с хозяином, а тут же ушла.
Лэрд Кригэн повернулся к Мартисе лицом, и ее снова поразил огонь в его взгляде. В этом огне было что-то дьявольское. Казалось, его взгляд проникает в сердце, в разум и видит все то, что она пыталась скрыть. Его волосы цвета воронова крыла в сочетании с поразительными чертами лица придавали ему облик подлинного хозяина мира, однако, когда он лениво улыбался, как сейчас, его высокомерие казалось, не имело значения. Ее манило к нему, как мотылька к огню, и где-то глубоко внутри она чувствовала жар его взгляда. Он был чувственным мужчиной.
Мартиса посмотрела на его губы и в смятении поймала себя на мысли, что пытается представить, что бы она почувствовала, если бы он ее поцеловал.
— Добрый день, леди Сент-Джеймс. Скажите, вы хорошо спали в первую ночь в замке? — спросил он.
— Да, хорошо, спасибо.
Он прошел через комнату и остановился у стола, сервированного на двоих. На серебряном подносе стоял хрустальный графин с кроваво-красным вином и два бокала. Он разлил вино по бокалам и поднял один — Мартисе ничего не оставалось, кроме как подойти к столу и принять его.
— Я рад, что вам было удобно, — сказал он. — Замки — они ведь старые, они издают разные звуки, скрип, по коридорам гуляет ветер, все время кажется, что кто-то шепчется в темноте… Обычно посторонним бывает трудно заснуть, из страха перед неизвестным.
— Перед неизвестным?
— Конечно. Я имею в виду шепот и стоны ветра.
Мартиса заставила себя улыбнуться, борясь с гипнотической силой его взгляда.
— Лэрд Кригэн, замок очень красивый. Прошлой ночью в темноте я многое не оценила, но при дневном свете он прекрасен. Я не боюсь шепота или криков ветра.
— Ах да, я и забыл. Вы не боитесь призраков, вы боитесь только живых.
— А никто из живых не станет мне здесь угрожать, — сказала Мартиса медоточивым голосом.
— Никто, — заверил он.
Лэрд Кригэн отодвинул для нее стул перед огромным обеденным столом с ножками в виде лап дракона. Когда Мартиса садилась, он склонился над ней, пододвигая стул, и она почувствовала на шее ветерок его дыхания.
— Конечно, никто не посмеет угрожать такой добродетельной и решительной красавице.
Мартису словно окатило теплой волной. Он сел сбоку от нее, во главе стола. Появился Хогарт с большой серебряной супницей и стал разливать суп. Мартиса поблагодарила дворецкого, думая, что даже он при дневном свете выглядит лучше. Он по-прежнему выглядел старым, но по крайней мере его лицо не казалось таким мертвенно-бледным. К изумлению Мартисы, он улыбнулся и даже, кажется, подмигнул ей.
— После обеда я позабочусь о том, чтобы вы познакомились с некоторыми обитателями замка, — сказал Кригэн.
— Я уже знакома с Холли и Хогартом, а сегодня утром познакомилась с вашим конюхом, Робертом Макклаудом, и мальчиками с конюшни, Треем и Джеми.
Кригэн кивнул и улыбнулся:
— Но вы еще не встречались с другими членами моей семьи.
Мартиса отложила ложку. Говяжий бульон был превосходен.
— Вашей семьи? — спросила она.
Мэри никогда не упоминала о его семье. Поначалу все ее письма были настолько полны ее одержимостью этим мужчиной, что ни для кого другого не оставалось места. А потом они были полны страха.
— Со мной здесь живет моя сестра Элайна, Питер, мой дядя, и кузены Конар и Йен.
— Где они сейчас?
— Где-нибудь недалеко, полагаю. В свое время вы с ними встретитесь.
Он вдруг накрыл ее пальцы своей рукой. Мартиса вздрогнула. Его пальцы были горячими как огонь. Она быстро подняла взгляд от их соприкасающихся рук и посмотрела ему в глаза.
— Я хотел пообедать с вами наедине, — сказал он. — Мне любопытно узнать, какая она… сестра Мэри. Надеюсь, вы меня простите.
Мартиса быстро отдернула руку, положила на колени и тихо спросила:
— Вы отведете меня к Мэри?
— Сразу же, как только мы закончим.
— Спасибо.
— Долго вы собираетесь здесь пробыть? — вдруг спросил он отрывисто.
Мартиса растерялась.
— Я… я не знаю, — промямлила она. — Мне бы хотелось просмотреть ее вещи.
— Конечно. Вы упоминали об этом в своем письме.
— Если вам не терпится, чтобы я уехала, я постараюсь закончить свои дела как можно быстрее.
— О, дорогая моя леди Сент-Джеймс, у меня и в мыслях не было вас торопить. Ваше присутствие украшает этот зал.
— Прошлой ночью, милорд Кригэн, вас нельзя было назвать гостеприимным.
— Но тогда грохотал гром, сверкали молнии, в темноте таилась опасность, я за вас боялся.
— Правда?
— А сейчас я гадаю, что же это за дела такие, с которыми вы постараетесь закончить как можно быстрее.
Мартиса почувствовала, что краснеет. Она снова задавалась вопросом, почему ей кажется, что этот человек слишком много знает.
Она быстро ответила:
— О, это дела сентиментального свойства, сэр.
Чтобы он не прочел ее мысли, она опустила глаза.
К ее облегчению, вернулся Хогарт. Он пришел не один, а с румяной женщиной плотного сложения. Суповые тарелки были убраны, и им подали аппетитно пахнущую рыбу с молодым картофелем и зеленым горошком.
Лэрд Кригэн представил Мартисе женщину:
— Леди Сент-Джеймс, это Фрейя. — Он улыбнулся женщине. — Полагаю, ее предки, как и мои, были выходцами из Скандинавии. Она здесь у нас — одно из редких чудес, непревзойденная кухарка.
Фрейя широко улыбнулась лэрду и присела в реверансе перед Мартисой. Мартиса что-то пробормотала в ответ, а затем Хогарт и Фрейя бесшумно скрылись из виду.
— Фрейя — непревзойденная кухарка. Не позволяйте ее еде остыть, — сказал лэрд Кригэн.
Мартиса почти механически взяла вилку и попробовала рыбу. Блюдо и впрямь было приготовлено великолепно, в меру сварено, чуть приправлено специями.
— Похоже на вашу американскую кухню? — вежливо поинтересовался он.
Мартиса положила вилку на стол.
— Лэрд Кригэн, вы должны понимать, что Штаты недавно были разорены Гражданской войной.
— «Войной мятежников», как писали в ваших северных журналах.
Мартиса стиснула зубы. Она понимала, что он нарочно пытается вывести ее из себя.
— Лэрд Кригэн, как называть эту войну, не имеет значения. Я принадлежала к неправильной стороне, поскольку, как оказалось, наша сторона проиграла, и…
— О да, и ваш бедный муж пропал на этой войне, он тоже был на проигравшей стороне, как я понимаю. Примите мои глубочайшие соболезнования, леди Сент-Джеймс. Я и забыл, что вы безутешная вдова, так же как я — безутешный вдовец. Простите меня. И помолитесь, — добавил он тихо и снова накрыл ее пальцы своими.
Ей хотелось отдернуть руку, но она этого не сделала. Она чувствовала жар. Не только в руке, но и глубоко внутри ее тепло стало превращаться в дрожь. Она подняла взгляд и снова посмотрела ему в глаза.