Страна падонкаф

Начинались сумерки. На «Сметане» почти никого не было. Пара девчонок-близняшек лет десяти качалась на качелях, да Витас один задумчиво курил на лавочке. Похудевший, с тенями под глазами. Заторченный.
Лена села рядом с парнем. Витас молча ей кивнул и протянул сигарету. Лена закурила. Посмотрела в сторону стройки. Вздрогнула, вспомнив. Мужик в белой рубашке не нашел ее тогда. Видимо, к четвертому этажу он потерял надежду и проверял квартиры уже не так внимательно. По крайней мере, будущий туалет, в котором она съежилась, он пропустил. Ушел. Потом Лена три нескончаемых часа гуляла в своем дворе, ожидая с работы дядю Колю. Она не могла себя заставить вернуться домой. Хотя и убеждала себя, что злобный голос мертвой Дашки ей просто почудился. Нервы. Плод воображения.
– Я слышала, тебя в мусарню забирали? – спросила Лена.
Витас опять кивнул. Потом глянул на нее.
– Кто-то из наших сдал меня, – сказал он тихо. – Сказал мусорам, что Дашка была у меня.
– А у кого она была на самом деле?
Витас скривился.
– Откуда я-то знаю? Я с Дашкой только здесь, на «Сметане», общался.
Лена с удивлением посмотрела на него. Витас отвел глаза. Врет!
– Рядом с мертвой Дашкой лежал брелок, который ты вчера купил на Зеленом! Чертик с трубой! Его у тебя и Аня видела, и Мандинго.
Витас отбросил сигарету и закрыл лицо руками. Потом простонал:
– Ну не убивал я ее! Что вы все ко мне пристали…
– А откуда тогда у нее твой брелок?
Витас с отчаянием посмотрел на Лену.
– Ты хуже следователя. Вцепилась…
Он достал трясущимися руками новую сигарету. Зажег. Лена молча ждала. Не сводила глаз с бледного Витаса. Тот немного успокоился. Было заметно – на что-то решился.
– В общем, в тот вечер Дашка ко мне приходила.
Витас упорно смотрел на горящий кончик сигареты.
– Зачем?
Он тяжело вздохнул, потом усмехнулся.
– Я уговаривал ее сделать мне минет. За три куска. Вроде уломал. Она сначала согласилась. Позвонила, и мы договорились встретиться. У меня дома, когда родителей не будет. Они во вторник в гости собирались.
Лена покраснела, но продолжала спрашивать:
– И что, она заработала эти три тысячи?
Витас покачал головой.
– Не-а…
– А что?
– Передумала. Наверно. Во всяком случае, отказалась наотрез.
– А брелок?
Витас бросил окурок себе под ноги. Сплюнул.
– А брелок… Брелок я ей просто подарил. Этот чертик ей так понравился…
Он замолчал. Лена тоже больше не хотела говорить. Потом пришло в голову:
– А кто мог знать, что Дашка будет в это время у тебя?
Витас задумался.
– Артем знал. Мостипан. Мы с ним собирались погулять, а я и сказал ему, что не смогу. Мол, Палашова звонила – зайдет.
Лена непроизвольно сжала кулаки.
– Что, нахвастал?
– Кончайте курить пластмассу! Куролятина, айда ко мне! – весело воскликнула незаметно подошедшая Аня.
Лена поднялась…
Жить подругам оставалось тридцать три часа тридцать минут.
 
Четверг, двадцать четвертое мая
 
Аня уже почти совсем заснула под ровное бухтение Бориса Мансуровича. Биология. Самый конец учебника. Тема не корная. Основы рационального природопользования. Последний урок в году. Бессмысленный и беспощадный! Анин организм противопоставил биологии все, чем располагал. Глаза упорно отказывались видеть. Хоть спички вставляй. Голова умоляла прилечь на руки, без пользы лежащие на парте. Мозг, как самый умный, просто отключился. Да и, честно сказать, бодриться на уроке важного повода не было. Значения половины произносимых слов Аня все равно не понимала. Как и остальные школьники. Куролятина рядом смотрела остановившимся взглядом на облупленный скелет гомо эректуса в углу класса. Тоже зависла.
«…Для разумного управления биосферой и перехода на уровень ноосферы необходимо не только знать устройство и принцип «работы» этой огромной и сложной системы, но и уметь влиять на происходящие в ней процессы в желаемом направлении…»
В бедро настойчиво затыкался сотик. Аня перед уроком на всякий случай отключила звуковой сигнал, оставив лишь вибро. Вытащила телефон из кармана джинсов. Кто? Мама.
Аня подняла руку. Туалет в школе для того и придуман, чтобы служить причиной. Продолжая монотонно гундеть, Борис Мансурович кивнул. Согласие получено. Девятый «в» остался бороться с зевотой. Зяв!
«…Разработка совершенного экологического законодательства и создание эффективных механизмов его реализации – непременный элемент построения общества, живущего в гармонии с природой…»
В гулком коридоре, как и положено во время урока, было пусто. Аня не стала тратиться на путь до «Ж». Школьный туалет – это не только место, но и время. Она лишь отошла подальше от дверей своего класса, чтобы спокойно перезвонить матери. Недослушав ее сбивчивую речь, Аня оставила свой рюкзачок на Куролятину и бросилась домой.
Здоровенная овчарка дернулась было с места, но лаять не стала. Потянулась носом. Обнюхала Анину руку. Рука была горячая и сухая. Собачий нос – холодный и мокрый. Сопливый. Кинолог, или как он там у них называется, потянул за поводок своего лохматого друга назад.
– Фу, Тигр, нельзя!
Тигр вильнул хвостом и снова улегся у ног хозяина.
Мама с усатым полицаем пили чай в кухне. От нечего делать. Ждали дознавателя. Замок на входной двери был сломан, поэтому ее только прикрыли. Из кухни вход в квартиру был не виден, не охранялся, но мама положилась на внушительную собаку и сотрудника полиции.
Волнуясь и переживая все заново, она рассказала Ане, что, вернувшись из магазина, обнаружила вскрытую дверь. Валентина Николаевна сразу догадалась: квартира подверглась… Она осторожно вошла. К счастью, внутри никого не было, хотя некоторый беспорядок присутствовал. Мама позвонила в полицию и дочери. Дедушка мобильник вообще не носит. Как он говорит, «я еще не готов». Еще! В восемьдесят два года! Психология Кощея Бессмертного. Полиция приехала через сорок минут – трое серьезных мужчин в бронежилетах, при автоматах. С Тигром. Они осмотрели квартиру, и двое уехали обратно, оставив на пока собаковода с овчаркой и пообещав прислать дознавателя.
– Не понос, так золотуха, – сказала расстроенная мама. – Чая налить?
– Что-нибудь украли? – спросила Аня, садясь за стол.
– Да что у нас брать-то? Твои диски? Даже в холодильнике – мышь повесилась, – горько заметила мать.
– Это вам повезло, – авторитетно сказал полицейский, шумно прихлебывая чай. – Наверно, этих жуликов что-то спугнуло. Просто не успели…
Пока они разговаривали, Тигр спокойно лежал у стола, лишь изредка хлопая хвостом по полу.
Зашел дознаватель – молодая женщина в форме и с кожаной папкой. Представилась: «Марина Наумовна». Тигр равнодушно посмотрел на коллегу и отвернулся.
Марина Наумовна вместе с мамой прошлась по квартире. Осмотрелась. Усатый тем временем позвал соседей. «Да не вопрос, поможем!» Понятые. Дознаватель на кухне заполнила необходимые бумаги, дала всем расписаться. Пока суд да дело, из школы прибежала Куролятина. Принесла Анин рюкзачок. Ленка противно гнусавила. Умудрилась где-то простыть.
Потом все разошлись кто куда. Марина Наумовна и усатый полицай с Тигром – в управление, соседи – домой. Наконец-то все угомонились. Мама и девочки уселись в кухне. Снова поставили чайник на плиту.
И тут мимо кухни к выходу быстро прошел незнакомый мужчина в белой рубашке и темных брюках.
Вернее, не совсем незнакомый. Лена сразу узнала мужика со стройки. Просто не успела об этом сказать. Аня среагировала первой. С криком «Стой, твою мать!» она исчезла за дверью.
Когда Лена с Валентиной Николаевной оказались во дворе, Аня уже по пятам преследовала белую рубашку. Дистанция уменьшалась. Мужик несся со всех ног к проходу между домами. Только ягодицы бешено сокращались. Пульсировали. Редкие прохожие удивленно оборачивались на необычную пару. Нашли где бегать! Спринтеры, блин… Валентина Николаевна схватилась за сердце.