Любимая соседка
– Вам помочь? – обреченно поинтересовался Шон.
Она подпрыгнула, уронила папку, сумку и ключ, бумаги полетели в разные стороны, в завершении всего, шлепнулся портфель, раскрылся и оттуда тоже выпали бумаги. Эта мисс Робин что, всю макулатуру Оксфорда с собой таскает?
– Вы меня напугали! – заявила дамочка. – Разве так можно? Подкрадываетесь, орете…
– Я не подкрадываюсь и не ору. – Шон пожал плечами. – Так вам помочь?
Джейн Робин присела и принялась собирать бумаги, разыскивая ключ, затерявшийся под их грудой.
– Вы уже достаточно помогли, – фыркнула она.
Шон молча поднял ключ, оказавшийся не под бумагами, а у стены, подошел к двери и закрыл на замок. Действительно, получилось с трудом.
– Сообщите завтра слесарю, ваш замок испортился. – Шон присел рядом с Джейн и помог ей собрать бумаги.
Мисс Робин решительно и в совершенном беспорядке запихала бумаги в папку и портфель, встала и произнесла:
– Обязательно последую вашему совету. Всего доброго.
Развернулась и ушла.
На автобус Шон опоздал ровно на несколько секунд, поэтому проторчать на остановке пришлось минут двадцать. «Могла бы и „спасибо“ сказать», – раздраженно подумал Стил, выходя из автобуса на своей остановке.
Жил он в районе Оксфорда, где селились в основном представители научной элиты: профессора, ученые, серьезные писатели и прочие благонадежные граждане, стремящиеся к покою и тишине. Строительство здесь начиналось еще в начале двадцатого века, а после архитекторы старались придерживаться заданного тогда стиля модерн, с легким налетом конструктивизма. В итоге получился тихий зеленый райончик, слегка оторванный от благ цивилизации: ночных магазинов, клубов, ресторанов и прочего. Сейчас здесь селились уже не только оксфордские профессора, но и деловые люди, однако дух респектабельности сохранялся строго. Собственно, несмотря на налет модерна, вдоль улиц стояли классические английские дома-террасы. Длинный ряд двухэтажных построек, имеющих смежные стены и мансарды. Балконы соседних домов-квартир часто примыкали друг к другу. Черный ход каждого дома вел в маленький садик, туда же выходил балкон мансарды, который жильцы захламляли в меру своего разумения: кто цветами в горшках, кто велосипедами и прочим спортивным инвентарем.
Шон поднялся на высокое крыльцо, поднял с коврика газеты и письма и открыл дверь увесистым ключом. Изнутри донеслось раздраженное мяуканье – кот Фишермэн (проще выражаясь, Фиш) возмущался долгим отсутствием хозяина. Только хозяин вошел, кот прыгнул ему на руки и повис семикилограммовой тушкой. Шон перехватил животинку поудобнее и прошел на кухню. Как хорошо дома! Никаких студентов. И даже больше того: никаких наглых и неблагодарных преподавательниц!
Глава 4
Джейн закрыла входную дверь, прислонилась к ней спиной и удовлетворенно вздохнула: наконец-то одна, в собственном доме. Просторная гостиная, уютный холл и огромная кухня на первом этаже, две спальни – на втором, кабинет в мансарде. И все это ее – есть от чего прийти в восторг! К тому же, ее дом был последним в ряду, прямо в ярдах двадцати от крыльца начинался парк.
Из ванной донеслось возмущенное мяуканье: Алисия Супрема Виктория выражала свое недовольство по поводу отсутствия любимого ящика с наполнителем.
– Сейчас, сейчас все будет! – Джейн заспешила на помощь кошке: эту аристократку надо холить и лелеять, иначе она, слоняясь по квартире и завывая на разные голоса, испортит не только вечер хозяйке, но и ковровое покрытие в комнате, сочтя его приемлемой заменой личному туалету. Разобравшись с Алисиными сиюминутными надобностями, Джейн приступила к приятнейшему занятию – распаковыванию вещей. Горы коробок громоздились в коридоре, комнате и кухне. И когда это она успела обзавестись такой кучей скарба? Но выкинуть что-нибудь из этого просто нет сил. Джейн обожала мелочи, которые делают дом по-настоящему уютным. На кухне у нее висело несколько веселых полотенец, громоздились красивые мисочки, баночки, в комнате на стеллаже еле помещались милые безделушки, а еще было несколько комплектов постельного белья – от черного шелкового, для Особых Случаев, до красного в зелено-желтый цветочек – кошмар дальтоника, как утверждала Хельга; и так далее, и так далее… Восемнадцать коробок. Всего лишь!
К счастью, шкаф-купе в спальне, что Джейн выбрала для себя, оказался достаточно вместительным, безделушки распределились по полкам, посреди журнального столика поселилась икебана, на стенах Джейн развесила любимые картины – в основном, авангард. В ванной выстроились рядами кремы, лосьоны, маски, шампуни – Джейн следила за собой.
– Себя, любимую, надо холить и лелеять! – назидательно сказала Джейн вертевшейся поблизости Алисе. Кошка возмущенно мяукнула в ответ: дескать, холить и лелеять ее – обязанность хозяйки, – и гордо удалилась на кухню.
Спустя несколько часов работа была почти закончена, пустые коробки оккупировали холл, а Джейн пила кофе на кухне.
– Не надо делать из еды культа! – замечание относилось к Алисе, усердно уминающей порцию дорогих кошачьих консервов. Кошка не отреагировала – когда я ем, я глух и нем. Джейн допила кофе, посозерцала пустой холодильник и отправилась на штурм ближайшего магазина.
Ноябрьский вечер синел за окном ранними сумерками. Воскресенье, выходной, скоро соберется компания отмечать новоселье – а значит, лучше посидеть над переводом сейчас. Конечно, Джейн обладала ясным умом и твердой памятью, но переводить в состоянии алкогольного опьянения, попросту говоря, скучно.
Вечеринки у Джейн проходили весело, с размахом. В их с Хельгой арендованную квартиру помещалось достаточно большое количество людей, наличием официальных спальных мест народ не заморачивался, кое-кто и в ванной на коврике готов был ночевать. Вели себя довольно прилично, не буянили, стекла не били, на лестнице травку не курили, с балкона не прыгали. Драк тоже не затевали. Танцевали, часто пели песни под гитару. Иногда соседи стучали в дверь, требуя приглушить музыку, но такое случалось редко, компания подобралась не слишком шумная – даже до угрозы вызвать полицию не дотягивала. Да и со студенческих времен уровень шума существенно понизился, как-то не тянуло орать от избытка чувств, хоровое пение под гитару – самый большой экстрим.
Сегодня, впрочем, соберутся лишь избранные, самые-самые близкие. Пока новое жилье из них не видел никто, даже Марта, как-то у всех нашлись неотложные дела.
Вооружившись парочкой кулинарных книг, Джейн приступила к приготовлению торжественного ужина, составные части которого, принесенные в куче пакетов из магазина, горой высились на столе. Ничего особенного придумывать не надо, компания неприхотливая, но подавать размороженные и наспех подогретые котлеты тоже не стоит. Опять же, нужно учитывать кошмарную диету Марты. Как она там говорила? «Три дня не есть вообще»? Джейн понадеялась, что подружка уже прошла эту стадию, и не будет страдальчески вздыхать, когда остальные примутся уплетать ризотто.
В холле раздалась птичья трель. Джейн подпрыгнула и не сразу сообразила, что это звонок в дверь – видимо, бывший хозяин любил природу и птичек. Впрочем, как называется пернатое, способное издавать подобные звуки, Джейн ответить бы затруднилась. Вытерев руки одним из любимых полотенец, в розовый горошек, она отправилась открывать дверь.
На пороге обнаружилась Марта.
– Ой, как мило! – подружка вихрем пролетела по дому, рассматривая все углы. – Ой, как удивительно мило!
Марта происходила из семьи потомственных сквайров-землевладельцев и иногда выражалась слишком высокопарно, на взгляд Джейн, иногда словесные обороты Марты звучали, как неродные.
– Мило – это слабо сказано, – Джейн вернулась на кухню, к недоготовленному ужину, Марта пошла вслед за ней и немедленно ухватилась за нож – резать перец. – За такую цену, в этом районе… Согласись, дар богов.
Подруга готова была согласиться со всем