Легенда о Сан-Микеле

Сан-Микеле. 
"Сан-Микеле, Сан-Микеле", - отозвалось в моем сердце. 
Ниже часовни в винограднике старик копал глубокие канавки для молодых лоз. 
- Buon giorno, Mastro Vincenzo! 
Виноградник принадлежал ему, как и вон тот домик, который он сам построил из валявшихся в саду кирпичей и камней, оставшихся от roba di Timberio. 
Мария Почтальонша рассказала ему все, что знала обо мне, и мастро Винченцо пригласил меня посидеть у него в саду и выпить стакан вина. Я посмотрел на домик и на часовню, и мое сердце забилось так сильно, что я едва мог говорить. 
- Я должен сейчас же подняться туда, - заявил я Марии. 
Однако, по ее мнению, сначала я должен был поесть, иначе потом я ничего не найду. Голод и жажда вынудили меня последовать ее совету. Я на прощание помахал рукой мастро Винченцо и сказал, что скоро вернусь. 
Мы прошли по безлюдным улочкам и очутились на небольшой площади. 
- Ecco la Bella Margherita! [30] 
Красавица Маргерита поставила на стол флягу с розовым вином и букет цветов и объявила, что "макарони" будут готовы через пять минут. Ее волосы были белокурыми, как у "Флоры" Тициана, черты лица - безупречными, а профиль - греческим. 
Она поставила передо мной огромную тарелку макарон, села рядом и, улыбаясь, стала меня с любопытством разглядывать. 
- Vino del parroco [31], - говорила она с гордостью, наполняя мой стакан. Я выпил за здоровье parroco, за ее здоровье и за здоровье ее темноглазой сестры, красавицы Джулии, которая принесла нам апельсины, - я видел, как она только что рвала их в саду. Родители их умерли, брат Андреа моряк, и одному богу известно, где он сейчас. Но ее тетка живет в Капри в собственной вилле - я, конечно, знаю, что она была замужем за un lord inglese? Да, конечно, знаю, но я забыл ее фамилию. 
- Леди Г., - с гордостью сказала Красавица Маргерита. 
Я еще сообразил, что мне следует выпить и за здоровье тетки, но после я уже ничего не сознавал, кроме того, что небо сине, как сапфир, вино красно, как рубин, а рядом сидит золотоволосая Красавица Маргерита и улыбается. 
"Сан-Микеле!", - вдруг прозвучало в моих ушах. "Сан-Микеле", отозвалось в моем сердце. 
- Addio, Bella Margherita! 
- Addio e presto ritorno! 
Увы, это не сбывшееся presto ritorno! 
Я пошел обратно по безлюдным улочкам, стараясь по мере сил идти прямо к моей цели. Наступил священный час сиесты, и вся деревушка погрузилась в сон. Залитая солнцем площадь была пуста. Церковь была заперта, и только за приоткрытой дверью муниципальной школы сонно гудел монотонный голос каноника дона Натале. 
- Io mi ammazzo, tu ti ammazzi, egli si ammazza, noi ci ammazziamo, voi vi ammazzate, loro si ammazzano [32], - ритмично повторял хор босых мальчишек, сидевших кружком на полу у ног своего учителя. 
А в начале следующей улочки стояла величественная римская матрона. Это была сама Аннарелла, и она дружески помахала мне рукой, приглашая в свой дом. Почему я пошел к Красавице Маргерите, а не к ней? Разве я не знаю, что в деревне нет сыра лучше ее cacciacavallo? [33] A что касается вина, то каждому известно, что вино parroco не может идти в сравнение с вином преподобного дона Дионизио. 
- Altro che il vino del parroco, - добавила она, многозначительно пожимая могучими плечами. 
Я сидел у нее в беседке за бутылкой белого вина дона Дионизио, и мне стало казаться, что она права, однако я хотел быть беспристрастным и счел необходимым допить всю бутылку до конца, прежде чем вынести окончательное суждение. Но когда Джоконда, улыбчивая дочь хозяйки, налила мне второй стакан из новой бутылки, я уже ни в чем не сомневался. Да, белое вино дона Дионизио было лучше. Оно походило на сгустившийся солнечный свет, вкусом напоминало нектар богов, а наполнявшая мой пустой стакан Джоконда была подобна юной Гебе. 
- Altro che il vino delparroco! Разве я тебе этого не говорила? засмеялась Аннарелла. - E il vino miracoloso! [34] Да, вино действительно было чудотворным, ибо я с головокружительной легкостью и беглостью вдруг заговорил по-итальянски под громкий смех матери и дочери. 
Я воспылал дружбой к дону Дионизио. Его имя мне нравилось, его вино мне нравилось. Я охотно с ним познакомился бы. 
Ничего не может быть легче! Он вечером должен быть в церкви. 
- Он очень ученый человек! - сказала Аннарелла. 
Он знает наизусть имена всех мучеников и святых. Он даже побывал в Риме и целовал руку папы. А она бывала в Риме? Нет. А в Неаполе? Нет. Только один раз в Капри, в день свадьбы. А Джоконда там никогда не бывала. В Капри полно gente malamente [35]. 
Я сказал Аннарелле, что знаю о святом патроне Капри все: и сколько он совершил чудес, и как он прекрасен - целиком из литого серебра. Наступило неловкое молчание. 
-Да, они говорят, будто их Сан Констанцо весь из литого серебра, произнесла Аннарелла и презрительно пожала широкими плечами. - Но кто знает, так ли это. А его чудеса можно пересчитать по пальцам, тогда как, Сант Антонио, святой покровитель Анакапри, совершил их уже более сотни. 
Altro che San Constanzo! [36] 
Я сразу перешел на сторону Сант Антонио, горячо надеясь на его новое чудо, которое снова привело бы меня, и как можно скорее, в его очаровательную деревушку. Добрейшая Аннарелла так твердо верила в его чудотворную силу, что наотрез отказалась взять с меня деньги. 
- Заплатите в следующий раз. 
- Addio Annarella, addio Gioconda! 
- Arrividerla, presto ritorno, Sant'Antonio vi benedica! La Madonna vi accompagni! [37] 
Старый мастро Винченцо все еще прилежно трудился в своем винограднике, копая глубокие канавки для молодых лоз. Время от времени он поднимал пеструю мраморную пластину или кусок красной штукатурки и выбрасывал их за забор. 
- Roba di Timberio, - говорил он. 
Я сел возле моего нового приятеля на разбитую колонну из красного гранита. 
- Era molto duro [38]. Ее очень трудно было разбить,- заметил мастро Винченцо. 
У моих ног курица рылась в земле, ища червей, и вдруг передо мной оказалась монета. Я поднял ее и сразу узнал благородную голову Августа. "Divus Augustus Pater..." [39] Мастро Винченцо сказал, что она не стоит ни гроша. Эта монета хранится у меня до сих пор. Мастро Винченцо своими руками разбил сад и посадил виноградные лозы и фиговые деревья. Тяжелая работа, сказал он, показывая мне грубые, мозолистые руки. Ведь земля тут полна roba di Timberio всяких колонн, капителей, обломков статуй и teste di cristiani [40]. И ему пришлось сначала выкопать все это и убрать. Колонны он раскалывал, чтобы сделать садовые ступени, а куски мрамора пригодились для постройки дома, остальное же он сбросил в пропасть.