Пепел и пыль (СИ)

Ком встаёт в горле, когда наши взгляды пересекаются. Ваня впервые улыбается. По-настоящему. Широко, пусть и только одними губами.
Даня улыбается по-другому: асимметрично, смешно прищуривая левый глаз — и вот ещё одно их отличие.
Но это уже неважно.
Новенькая. Глава 9
Первое, что делает Ваня, когда Лиса замолкает — это поворачивает голову в мою сторону.
— Ну? — спрашивает он, скрещивая руки на груди. — Что скажешь?
Не думаю, что ему действительно интересно моё мнение; скорее, это что-то вроде: «Ну, и ты всё ещё думаешь, что выслушать её было хорошей идеей?».
— Это похоже на правду, — я пожимаю плечами.
Прийти в наш мир ради того, чтобы отыскать пропавшую год назад подругу — по-моему, отличный повод.
— Так вы поможете мне? — Лиса встаёт с кровати.
Она не только выше меня, но и выше Дани. Навскидку, её рост давно перешёл отметку в метр восемьдесят.
— Я — да, — отвечаю и поднимаю руку.
Ваня тут же опускает её обратно, осторожно, даже брезгливо, тыча в неё указательным пальцем.
— Ты даже не страж ещё, — замечает он. — Как ты собралась помогать ей?
Ответ: «По ходу дела разберёмся» явно не то, что хотел бы услышать Ваня, поэтому я лишь морщу нос. На что он закатывает глаза.
— Нужно будет разузнать у Аниты о твоей подруге, — говорю я, обращаясь к Лисе.
— Как её зовут? — интересуется Ваня.
— Кам, — мягко произносит Лиса.
— Кам, — повторяю я. — Интересное имя. Но оно нам не пригодится, ведь система фиксирует только генетический код. Ну, и сохраняет фотографию отвратительного качества.
— Откуда ты знаешь? — спрашивает Ваня, мрачно глядя на меня.
— Анита рассказала, — честно признаюсь я. — И показала. Это плохо?
В ответ Ваня просто качает головой.
— Мы должны поговорить с Дмитрием, — он снова гнёт свою линию. — Слав, мы выпустили задержанного из камеры. Это нарушение одного из внутренних правил штаба.
— А в правилах указано что-нибудь о том, что нельзя сажать за решётку невиновных?
— Нет, но политика первого предупреждения…
— Бред сивой кобылы эта ваша политика, — говорю я.
И всё же где-то глубоко внутри я согласна с Ваней — вдвоём мы не справимся. Если предупредим кого-то из старших по рангу, не только уменьшатся потенциальные проблемы, но и увеличатся шансы на успех.
Но Ваня отвергает мои предложения рассказать Татьяне, Лидии Юльевне или Евгению, и поэтому мне приходится согласиться на его идею, где он обо всём рассказывает Дмитрию, а я, если тот разозлится, беру вину на себя. Потому что мне-то плевать, а Ваня, похоже, очень зависим от одобрения капитана.
Уже спустя пятнадцать минут, мы с Лисой стоим в коридоре за дверью кабинета Дмитрия в ожидании «приговора».
— Почему ты решила помочь мне? — спрашивает Лиса.
Я пожимаю плечами.
— Потому что ты сделала то же для меня сегодня утром. А я привыкла отдавать долги.
Лиса легко улыбается, касается моей руки, чуть её сжимая. Я думаю, как сильно ей, должно быть, дорога подруга, если она шагнула в неизвестность ради её поисков. Смогла бы Лия поступить так ради меня? И, что более важно, хватило бы мне смелости сделать это ради неё?
Опускаю глаза вниз и замечаю на внешней стороне ладони Лисы чёрный след, напоминающий штрих-код. Не помню, чтобы Ваня рассказывал мне о какой-то такой особенности фениксов, поэтому спрашиваю:
— Что это?
— Это мне поставила женщина в халате, после того, как взяла анализы.
— А она не сказала, зачем это?
Лиса отрицательно качает головой. А мне в голову приходит только одно объяснение — метка преступника.
В коридоре мы ждём довольно долго. Иногда я подхожу совсем близко к двери и прижимаюсь к ней ухом, но всё равно ничего не слышу. Тогда я решаю использовать это время, чтобы побольше узнать о Лисе и её виде. Со слов Вани и со страниц книги — это одно. Но узнать историю из первых рук — совсем другое дело.
— Я слышала о твоей маме, — говорю я, когда Лиса признаётся, что её маму зовут Доу. — Глава фениксов.
— Да, — подтверждает Лиса. Она заводит руки за спину и стоит, покачиваясь с пяток на носки. — У нас большая семья, а всё потому, что каждый мамин избранник оказывается не в состоянии стерпеть её тяжёлый характер. Мы бы с Лукасом и Ланой тоже ушли, наверное, если бы не тот факт, что один из нас станет следующим главой.
— Лукас и Лана — это твои брат и сестра?
— Да, старшие. Ещё есть младший брат Зоул и сестра, — Лиса делает паузу, чтобы выдохнуть, — Агнэт.
Пятеро. Должно быть, у них были серьёзные проблемы с делёжкой игрушек.
— Твоя мама знает, что ты здесь?
— Что ты! — Лиса трясёт головой. — Хотя, даже если бы я ей сказала, не думаю, что она услышала бы или, уж тем более, запомнила. Матери нужно помогать остальным главам руководить коалицией, у неё и без детей проблем полным полно.
Помню, Ваня рассказывал о коалиции Огненных земель, куда входят фениксы под руководством Доурины, оборотни лисы и их лидер альфа, а также ведьмы и ведьмаки ковена «Восьмёрка» с их Верховной. Отдельно от всех в Огненных землях проживают лишь мрачные гончие — одиночки, которые и в своей-то общине держатся в стороне друг от друга, что уж говорить о том, чтобы сотрудничать с другими.
— Она, должно быть, очень сильная, твоя мама, — говорю я с восхищением.
— Даже слишком, — отвечает Лиса.
Больше ничего она сказать не успевает, потому что дверь кабинета открывается, и на пороге появляется Дмитрий. За его спиной я вижу Ваню. Он смотрит на меня, поджав губы.
Кажется, ничего не вышло.
— Заходите, — сухо произносит Дмитрий. Глядит на меня, потом на Лису. — Обе.
Его снисходительный тон меня отрезвляет. Я тут же вспоминаю, почему ранее пулей выбежала из этого кабинета.
Дмитрий закрывает дверь хлопком, и я вжимаю голову в плечи, чтобы никто не заметил, как я вздрогнула. Он идёт к письменному столу, присаживается на стул и кладёт на столешницу сцепленные в замок руки.
— Ну, — говорит он.
Я жду криков или, как минимум, выговора. Что-то наподобие: «Ты вообще соображаешь?».
— Что? — холодно уточняю я.
Поворачиваю голову на Лису и киваю ей. Хочу, чтобы она понимала — я на её стороне.
— Полагаю, мне стоит извиниться перед вами, юная леди, — говорит Дмитрий. — С вашей матерью я знаком давно, но, увы, лично с вами ни разу не виделся. Узнал бы раньше — разумеется, мы бы избежали всей этой, — Дмитрий машет рукой, подбирая слова, — путаницы.
— Ничего страшного, — спокойно произносит Лиса. — Наверное, вы только с Лукасом хорошо знакомы.
— И то верно, — подмечает Дмитрий. — Прекрасный юноша.
— Всеобщий любимчик.
Дмитрий кривит губы, скрывая улыбку.
— Вы поможете ей? — спрашиваю я, делая шаг вперёд.
— Да, — тут же отвечает Дмитрий. — Анита уже ждёт нас, чтобы попробовать отыскать информацию о… Кам? — Лиса кивает в знак подтверждения. — А ты, должно быть, Шиго, — мягко произносит он.
— Лиса, — поправляю я.
— Нет, он прав. Меня зовут Шиго. Лиса — имя, которое, я подумала, людям будет привычнее слышать.
Я перевожу взгляд с Лисы на Дмитрия в немом: «А вы-то откуда знаете?» вопросе.
— Я не видел всех детей Доу лично, но по именам знаю каждого.
— Вау, — бурчу я без особого восторга. Удержать язвительный комментарий оказывается непосильной для меня задачей, поэтому добавляю: — А дату, в которую родной дочери раз в году нужно позвонить, значит, запомнить трудно?
Дмитрий тяжело выдыхает.
— Ты родилась первого декабря после полудня, — произносит он, вставая. Стул отъезжает на колёсиках и ударяется в стену позади Дмитрия. — Тем же вечером в Старом мосте выпал первый снег.
Я сжимаю челюсть.
— Очень мило, — сдавленным голосом произносит Ваня позади меня.
У меня смешанные чувства. Мне неловко перед Ваней, мне неуютно от того, что Дмитрий произнёс всё это с каменным выражением лица, сделав мне одолжение. Что-то сдавливает горло, но я стараюсь не обращать на это внимание.