Медвежье счастливое рождество (ЛП)

Смотря на спящую девушку, свернувшуюся на мне, я чувствовал, что мое сердце переполнено. Я не знаю как или когда, но она захватила мое сердце и наполнила его до краев радостью. Я был настолько счастлив, как никогда ранее, и даже то, что я болел, не портило настроение. Я не хотел потерять ее. Черт, я даже не хотел отпускать ее сейчас, а она спала уже полчаса.
В горле запершило в преддверии кашля. Я съежился внутри, держась как можно лучше, стараясь не трясти ее. В горле прямо таки кричало от раздражения. Я уже не могу дождаться, когда же болезнь исчезнет.
Аккуратно подняв ее на руки, я понес ее в свою комнату. Мне всегда нравились большие женщины, вероятно, потому что их почти не было в вер – сообществе. Наш метаболизм не позволял поправиться. Около тысячи калорий уходило только на то, чтобы сменить форму, и еще тысяча, чтобы вернуться назад.
С точки зрения психологии, я, наверное, хотел кого-то, не похожего на мать. Она была приятной, но далеко не лучшей матерью.
Я мог рассказать только то, что она бы не была со мной сегодня, как Лора. Она обнимала меня, не шарахалась, когда я кашлял, а сопли бежали ручьем, и даже несколько раз напоминала мне пить больше жидкости, чтобы у меня не было обезвоживания. Уверен, она бы сделала еще больше, если бы я позволил, но уже и так было достаточно плохо, что болезнь помешала пригласить ее на нормальное свидание. Я определенно должен выгнать эту гадость из тела.
 Перенеся ее вес, я откинул одеяло и уложил ее. Она выглядела как моя версия мечты о спящей красавице, шикарная, пышная, мягкая и совершенная.
Черт побери. Прикрыв ее фигуру, я бросился в кухню. Оторвав салфетку, я высморкался. Почему оборотни не могут иметь тот иммунитет, которым наделяют нас книги?
Открыв верхний угловой шкафчик, я взял свои лекарства. Я ненавидел принимать их, но был в отчаянии. Отмерив нужную дозу и запив водой, я вымыл руки и чашку и поставил ту, не потрудившись вытереть.
Внезапно мой медведь поднялся и стал рычать на меня. Он толкался изредка в течение дня, желая освободиться.
Но я не давал ему освободиться. Не тогда, когда она здесь. Я не мог рисковать.
Но это не останавливало его от попыток.
Я почувствовал знакомый жар в мышцах, когда он боролся за свободу. Ухватившись за край столешницы, я давал отпор, рыкнув на него, доминируя над непокорным животным, пока он не успокоился, но только временно.
Он почувствовал то же, что и я. У него не было иммунитета к боли в теле, которая пришла с болезнью, но почему-то донимал меня.
Дав ему еще одно предупреждение рыком, я оттолкнулся от столешницы и направился обратно к ней. Я не ожидал, что она останется на ночь, но я чертовски уверен, что не собираюсь ее будить. Потому что это было бы жестоко. И потому что я был слишком эгоистичен.
Я не хотел ее отпускать, пока нет. Я хотел удержать ее рядом настолько долго, насколько бы смог. И после сегодняшнего дня, я надеялся, что это будет вечность.
  Глава одиннадцатая  
 20 Декабря 
 Лора 
Вжимаясь глубже в теплый пушистый плен, я легко вздохнула. Я никогда не находила более комфортного места в своей постели.
Ох, дерьмо!
Мои глаза распахнулись, воспоминания о вчерашнем набежали на меня. Я еле сдержала крик, когда увидела, кого именно обнимала. Страх побежала по моим венам, сердце подлетело как у скаковой лошади. С трудом сглотнув и перенеся вес на одну руку, я осторожно извлекла другую, которой обнимала большого бурого медведя гризли.
Я делала крошечные вдохи, пытаясь контролировать инстинктивную панику, стараясь не делать ничего, что пробудило бы животное. Я была почти свободна, когда одна лапа прижалась к плечу, удерживая меня на месте, его когти невольно коснулись кожи.
О боже. Мое дыхание стало затрудненным, когда в мозгу бешено метались мысли.
Внезапно я вспомнила о Стоуне. Где он?
Двигая только глазами, я осмотрела комнату, писк исторгся из меня, при виде его потрепанной одежды рядом со мной, около кровати и на полу тоже, я была в этом уверена.
Мои нервы напряглись. Закрыв глаза, я боролась за то, чтобы оставаться спокойной и собранной. Но черт, если мое сердце чувствует себя так, будто готово было выпрыгнуть через грудную клетку. А легкие не хотели нормально расширяться, страх прошел через каждый орган.
Хотя что-то было не правильно. Медведи ранили людей, могли убить их – травмировав, но они не пожирали их как еду. Мы не были для них привлекательными в этом смысле. Так где же тело Стоуна? Остатки его одежды здесь, но его нет.
Открыв глаза, я взвесила все варианты. В конце концов, я решила рискнуть. Громким шепотом я позвала его.
- Стоун.
Медведь резко открыл глаза, и я могла поклясться, что он взглянул прямо на меня.
Я почувствовала как мои черты застыли, когда я попыталась приглушить реакцию, притворившись мертвой.
Внезапно медведь скатился с кровати. Он мгновенно приземлился на лапы, я вскочила на ноги и попятилась пока…
Моя челюсть отвисла, сердце билось быстрее, так как я смотрела на действо в полнейшем шоке и ужасе. Он не мог быть. Он не мог…
Я сглотнула, мои глаза расширились, когда он встал, больше не медведь, но целиком и полностью сексуальный как ад мужчина. Мой мужчина. Мужчина, с которым я провела весь вчерашний день, с которым последние три месяца переписывалась в чате и рядом с которым уснула ночью.
Я продолжала хватать ртом воздух, но ничего не происходило. Мои легкие отказывались работать. Мое сердце отказывалось прекратить оглушительно грохотать. Мой пульс создавал эхо между каждым сердцебиением. Мой мозг не мог…
Я не могла…
Я наверное вижу сон.
Комната начала вращаться, я качнулась вперед, ища что-то, о что можно было опереться, но все расплывалось передо мной. Я была уверена, что рухну в любую секунду.
Но затем я почувствовала его. Он поднял меня на руки без особых усилий. Он прижал меня к себе.
По иронии судьбы, человек, которого я очень боялась мгновение назад, был тем же самым, который заставлял меня чувствовать себя в безопасности и защищенной сейчас. Он был единственным, кто смог успокоить мое сердцебиение и заставить мои легкие работать правильно. Одна часть его взболтала мою душу; другая успокаивала ее; идеальное сочетание мужчины и животного.
Тысяча вопросов летали в голове и еще я обнаружила что сдерживаюсь, просто позволяя ему держать меня. Пока что. Пока не перестану дрожать. Пока не буду достаточно уверена, чтобы встретиться с ним, чтобы спросить его.
Как я могу быть в равной степени быть напуганной и успокоенной им? Как я могу быть одинаково в ужасе и заворожена от него? Как он может быть мужчиной и медведем? Как на земле можно было завести с ним связь?
Уткнувшись носом в его грудь, я вдохнула его аромат. От него пахло сандаловым деревом, мускусом и сосной с нотками корицы. Зная обе его стороны, эти ароматы идеально подходили ему, они сочетали природу и тепло.
Он держал меня, пока я не попросила его. Он оставался спокойным, его мышцы были спокойными с моим весом на руках, пока я не попросила чтобы он поставил меня. Биение его сердца у моего уха, когда он прильнул ко мне, убедило меня в одной важной вещи – у него были чувства. Это был большой секрет, который вероятно нервировал его, так же как и меня в какой-то момент.
Пальцы нежно пробежали по моей щеке. Его брови чуть нахмурились с беспокойством.
- Позволь мне натянуть какие-то штаны и тогда мы сможем поговорить обо всем, - его голос был самым мягким из всех слышанных, хотя все еще немного хриплым от болезни.
Молча я кивнула головой соглашаясь. Когда он повернулся к шкафу, я увидела татуировку, которая охватывала семьдесят процентов его спины. Это был тот самый медведь, который был на здании его работы и тот же что жил внутри него. Я не была уверена в правильности терминологии. Художник сделал хорошую работу. Это было поразительно, акцентируя внимание на крыльях мышц его спины и вниз к узкой талии, а затем на его стальных булочках. Он был восхитительно построен.