Наследие предков. Трилогия (СИ)

— Все одевай, теперь он твой по праву.
— Кто, — спросил я.
— Открой руку, — произнес Трин.
Я открыл руку в которой были зажаты монеты и непонимающе уставился на находящийся в руке перстень.
— Одевай, чего уставился как кот на деревянную мышь, — с улыбкой спросил Трин.
— А откуда перстень и где монеты, это что магия?
— Как много вопросов, — усмехнулся Трин. — Монеты превратились в перстень, я же тебе говорил, что это очень древний обряд. Видишь, клинки на перстне медные, как станешь мечником, они станут серебряными, как у меня и он мне показал свой перстень.
Я обращал внимание на наличие у него на руке перстня, но никогда его не рассматривал. На передней плоскости перстня были два перекрещенных в виде буквы «Х» меча, у меня они были из меди, а у Трина из серебра.
— Как станешь мечником, перстень это поймет и мечи на нем изменятся.
— А какие мечи у мастера?
— У мастера перстень полностью становится золотым.
— Угу, — тупо протянул я, — сам становится.
— Конечно сам. При инициации будущему ученику дается три металла. Медь, серебро и золото, не обязательно монеты, просто в другом виде у меня не было. И при инициации, если обряд прошел как надо и знания приняты, то есть кандидат стал учеником, зажатые в его руке металлы превращаются в перстень. Этот перстень никто кроме тебя носить на пальце не сможет, он полностью твой.
— А если я его сниму, и у меня его кто-то украдет, а потом просто оденет чтобы его принимали за ученика мечника.
— Его не смогут одеть. Он не позволит. Ты его не сможешь потерять, ты его будешь ощущать, он станет как часть тебя. А после твоей смерти он рассыплется, превратится в порошок. Вообще-то их не снимают. И если даже ты будешь без сознания, его с тебя снять никто не сможет.
— Но если я буду без сознания, то можно просто отрубить палец.
— Знаешь, я никогда не интересовался такими вопросами, ты меня ставишь в тупик. Ты только что получил перстень ученика и уже собираешься его терять.
— Нет, не терять, я просто пытаюсь понять, в чем подвох с этим перстнем.
— Нет никакого подвоха. Перстень показывает статус. Он подтверждает твою личность. Ты вообще должен радоваться. Я чтоб стать учеником занимался десять лет, пока мой будущий учитель посчитал, что я способен пройти инициацию и стать его учеником.
— А сколько лет ты был учеником?
— Двенадцать лет я занимался пока клинки на перстне стали серебряными, но у тебя это я думаю, получится быстрей, ты очень быстро учишься.
Я прислушался к своему организму, никаких изменений не услышал, поэтому спросил.
— Я не чувствую никаких изменений в себе, точно обряд получился?
— Если б обряд не получился, перстень не появился бы, а чувствовать ты ничего и не должен, передаются знания тела, а не знания мечника. Учится обращению с оружием надо самому, тебе переданы знания по изменению тела, оно будет меняться под твои потребности, растягивать связки, укреплять мышцы, повышать выносливость.
— Но такого можно достичь и самому, просто занимаясь.
— Наверное, можно, но на это уйдут десятилетия, а так месяцы или в крайнем случае года. И устойчивость к магии ты тренировками не наработаешь, а после проведения обряда она появляется и постепенно совершенствуется. Что тебе дал обряд, ты поймешь позже, а теперь начинаем тренировку.
Дни потекли так же как и до этого, но через непродолжительный период я заметил что нагрузка увеличивается, а устаю я меньше. Теперь я мог целый день махать мечами, а вечером еще был в состоянии изучать тетрадь со знаками. Хоть Королан и сказал, что мне они не пригодятся, у меня было настойчивое желание их выучить. Большинство из знаков были похожи на известные в наших языках буквы, некоторые были похожи на руны, или даже иероглифы. Каждый знак имел свое оригинальное начертание и звуковое значение. Причем некоторые звучания были похожи, как согласные знаки, только один звучал звонко, другой глухо, почему было так, я не знал, но настойчиво учил. Начертание знаков запомнил быстро, а с произношением были проблемы. Тем более не каждый вечер у меня доходили руки до тетради.
Подошла к концу зима, хоть это время и называлось зимой снег не выпадал, просто было сыро и холодно, началась весна, растительность обновляла свою листву. После инициации прошло еще два месяца и только сейчас я понял, что она мне дала. В одной из тренировок, а все они до этого я проводил только с Трином, он выставил против меня одного из солдат, сказав что это лучший. Вот при проведении спарринга я понял чего не замечал до этого, занимаясь с Трином. Я привык к скоростям Трина, а начав фехтовать с солдатом, понял что я могу еще ведя с ним спарринг, рассматривать окружающее. Он двигался медленно, я мог его уже несколько раз поразить. Трин заметил мое состояние и прикрикнул.
— Веди себя как в настоящем бою, поражай противника.
Я, следуя приказу Трина, выбил меч у солдата и нанес удар в шею, остановив меч в последний момент. Тот потер шею, с сомнением посмотрел на меня, а потом повернулся к Трину и возмущенно высказался.
— Ты ж говорил, что только начал его тренировать, что он только два месяца назад стал твоим учеником, так он двигается ненамного медленней чем ты, как за таким можно усмотреть, ведь он почти мечник, а ты выставил меня одного против него.
Выслушав его, Трин потер подбородок, задумчиво посмотрел на меня, а потом ответил солдату.
— Знаешь, а ты прав. Зови сюда своего напарника и вторую двойку. А потом, посмотрев на меня с улыбкой сказал. Раз ты так резво начал, то давай увеличим тебе количество противников, только на будущее, это воины, не надо с ними играться. Проводишь атаку, и как только ты показал, что противник поражен они выходят из боя. Если ты пропустишь удар, ты выходишь и признаешь свое поражение. Все понял?
— Да учитель, — ответил я.
На мой ответ Трин только хмыкнул.
Показался мой первый противник, но рядом с ним был еще воин и двое стояли в стороне наблюдая за нами. Первая пара вышла на площадку и разделилась. Они разошлись по разные стороны от меня. Трин скомандовал бой. Скорость, которая была у меня, мне позволила расправиться с обоими противниками без больших проблем, я показал поражающий удар сначала одному, а потом другому и они вышли из боя. Второй боец, который присоединился к первому, отходя, тоже ворчал, смотря на Трина — малец, только начал заниматься, я его только взял в ученики, ага, только начал, кому он песни поет.
Трин показал, чтоб на площадку вышли первые двое и еще один из стоящих. Бой с тройкой затянулся, я хоть и двигался быстрей их, но отбивать одним мечом три оказалось трудно, не говоря о том, чтобы в это время еще и атаковать. Мне чтобы поразить первого противника из тройки понадобилось минут десять, но когда первый был поражен, с двумя остальными я расправился быстро. Как только был поражен последний противник, Трин дал указание выходить на площадку всем четверым. Видя это, я привлек внимание Трина поднятой рукой.
— Ты что-то хочешь сказать, — спросил Трин.
— Да, а можно мне взять второй меч, — спросил я.
Трин удивленно посмотрел на меня. Я хоть и отрабатывал работу обоими руками, но ни разу мы не проводили занятия с двумя мечами сразу. Он пожал плечами и ответил.
— Бери, если считаешь, что справишься с двумя мечами.
Я взял второй меч. Вышел в центр площадки и опустил руки с мечами, острия мечей направив в землю, и стал ждать атаки. Вначале мне было неудобно работать одновременно двумя мечами, но постепенно я приспособился и стал умудряться не только защищаться от атак, но и атаковать и где-то на пятнадцатой минуте я почувствовал рисунок схватки. Мои противники работали против меня парами. Каждая пара атаковала одновременно, а вторая их прикрывала. Уловив ритм, я атаковал в момент отхода смены атакующей пары. Это дало результат, я смог в первой же полноценной атаке поразить отходящую пару, а со второй проблем вообще не было. Сделав небольшой перерыв, позволив моим противникам о чем-то переговорить, Трин дал команду к новому бою. Но я уже зная принцип работы моих противников, почти сразу уловил ритм и атаковал, выиграв бой. Третий поединок привел к тем же результатам. Трин отпустил солдат, а когда они ушли, повернулся ко мне и произнес.