Леди строгих правил. Леди и старая тайна (СИ)

      – Тут миссис Чавенсворт, – не преминула заметить я, – поэтому все совершенно прилично.
      Такое явное недоверие со стороны Эдварда, одного из самых близких мне людей, возмущало до глубины души.
      – Это ничего не значит для меня, Кэтрин. Я не желаю, чтобы ты продолжала общаться с этими людьми.
      Лицо лорда Дарроу словно бы окаменело. А у меня дыхание перехватило от возмущения.
      – Эдвард, веди себя прилично, – строго потребовала я у брата.
      Как он только мог обходиться подобным образом с мистером Уиллоби, мистером Оуэном и уж тем более с лордом Дарроу. Право, они подобного никак не заслужили. И даже если Эдвард не знал обо всем, что делали для меня эти люди, не знал, что мы пережили вместе, однако разве же это повод так дурно обходиться с ними.
      – Ваш тон неуместен, молодой человек, – холодно заметил лорд Дарроу, смерив осмелившегося выступить против него тяжелым взглядом, который словно бы тянул к земле.
      Я уже знала, как сложно выдержать недовольство его милости, но Эдвард упорно продолжал смотреть прямо в глаза лорду, всем видом своим демонстрируя вызов. Хотелось встать между ними и закрыть брата собой. Но мне было страшно сейчас даже пошевелиться.
      – Ваше присутствие в жизни моей сестры – вот что неуместно, – не желал уступать брат.
      Если бы он только знал о том, как защищает меня его милость от дивного народа… Впрочем, сперва пришлось бы заставить Эдварда поверить в то, что он считает нелепыми сказками. В конце концов, брат не пережил того же, что и я сама. Для него жизнь все еще оставалась… нормальной.
      – Боюсь, об этом я буду говорить с вашим отцом, но не с вами. Разговор окончен. Мисс Уоррингтон вернется домой в экипаже миссис Чавенсворт.
      Его милость сказал это твердо, решительно, а после встал и вышел, не размениваясь более на разговоры.
      Все собравшиеся проводили его взглядами, но если в глазах Эдварда сияло злое торжество, то мы с моими друзьями смотрели вслед лорду с тоской. Пусть он и бывал тираном, но именно его милость наставлял нас, помогал, исправлял за нами последствия ошибок.
      Но в итоге пришлось молчать до того момента, когда подали экипаж. И я не просто молчала – даже смотреть в сторону Эдварда лишний раз не рисковала.
      В итоге, когда пришло время покидать дом миссис Чавенсворт, в моей душе возникло такое чувство, будто бы я осиротела. Как же так вышло, что находиться с друзьями мне стало куда проще и легче, чем с людьми, родными по крови?
      Эдвард, вопреки всем моим надеждам, поехал не верхом. Он предпочел экипаж… И это приговаривало мне к «беседе по душам». То есть жуткому разносу…
      Который начался, стоило только захлопнуться дверям.
      – О чем ты только думаешь, Кэтрин? – тут же набросился на меня брат. – Как ты могла отправиться к этим людям совершенно одна? На что похож твой наряд?
      Столько вопросов разом… И ведь ни на один не удастся ответить так, как понравится Эдварду. Особенно, если в мою голову придет сказать ему правду.
      – Так было нужно, Эдвард, – тихо отозвалась я, понимая, насколько жалко звучат мои слова.
      Он яростно сверкнул глазами и сложил руки на груди, всем видом демонстрируя, как он относится к моим попыткам объясниться.
      – Ты говоришь какую-то удивительную чушь, – резко сказал брат.
      Никогда прежде он не обращался ко мне таким возмутительно грубым тоном.
      Я отвернулась с твердым намерением не произносить более ни единого слова. К сожалению, у Эдварда были совершенно другие планы. Он намеревался продолжить допрос.
      – Что случилось на самом деле, Кэтрин? У тебя была с кем-то из этих людей неудавшаяся интрижка?
      От незаслуженной обиды у меня перехватило дыхание.
      – Я похожа на ту, с которой можно завести интрижку? – прохладно спросила я у брата, не желая смотреть ему в глаза.
      Если быть до конца честной, то я надеялась на извинения. Однако Эдвард меня разочаровал…
      – Я уже не знаю, на кого ты похожа, Кэтрин. Ты вернулась домой совершенно раздавленной, но стоило только этим людям снова оказаться в наших краях, как ты тут же бросилась к ним, позабыв обо всяком чувстве собственного достоинства. Кто из них? Уиллоби? Оуэн? Быть может, вовсе их дядя?
      Каждое слово ранило и возмущало до глубины души.
      – Как ты только… Создатель, как только ты мог подумать что-то подобное? Как только твой язык повернулся… – ужаснулась я. – Мистер Оуэн и мистер Уиллоби были мне хорошими друзьями. А лорд Дарроу вел себя с отеческой строгостью. Как можно думать, будто кто-то из них пожелал бы повести себя недостойно!
      Казалось, будто мир вокруг меня постепенно сходил с ума… Предполагать что-то подобное обо мне… Предполагать нечто подобное о лорде и его племянниках...
      Брат скептически хмыкнул.
      – Он не настолько стар, чтобы я мог не опасаться его!
      Словно бы двенадцать лет могли казаться такой уж смешной разницей.
      – Я не желаю более слушать всю эту чушь, Эдвард, – тихо ответила я и устало прикрыла глаза. – Не унижай других. Этим ты унизишь только себя.
      Разумеется, брат желал только лучшего для меня, да и у него имелись определенные основания думать обо мне именно так… Но… Но я так хотела, чтобы он просто верил мне. Верил – и ничего больше, без объяснений и оправданий.
      Дома я поспешно поднялась в свою комнату и первым делом завесила зеркало простыней. Как жаль, что няня уже давно преставилась, а сама я не обладаю никакими способностями к ведьмовству. Только крест и моя слабая вера защищали меня от фэйри.
      Слабая защита…
      Днем мне еще удавалось держать себя в руках, но чем темней становилось на улице, тем быстрей билось мое сердце. С каждой секундой становилось все страшней и страшней.
      Однако я не знала, что мне стоило бояться не только фэйри…
      В положенное время я спустилась к ужину, стараясь держать себя в руках и не вздрагивать от каждого шороха. Наверняка родители заподозрят неладное, если я продолжу вести себя странно.
      Энн и Эмили уже сидели внизу и щебетали как две пташки. Не так давно в городке неподалеку расположился на постой гвардейский полк, что внесло сумятицу в бесхитростные души сестер и стало заодно и главной темой их разговоров. Они пытались втянуть в беседу и меня, однако военные не казались мне интересны. Да и я внезапно очень ясно осознала, что предпочитаю мужское общество. Более того, общество вполне конкретных мужчин. И именно они в моем доме стали не самыми желанными гостями.