Неделимый (ЛП)

Джим вызвался возглавить поездку, которая займет около семи часов, учитывая, что горный перевал, вероятно, будет трудно проехать после шторма, который прошел на прошлой неделе. Он также должен был подсчитать время, которое потребуется, чтобы надежно загрузить бумагу и напечатанные деньги, а также время, чтобы остановиться для заправки и все выгрузить. Они собирались уйти в темноте и вернуться в темноте. Это был самый безопасный способ избежать внимания ФБР и их врагов.
— Клубный бизнес.
— Это все, что ты хочешь сказать? — она была раздражена, и Джим внутренне застонал. — Мне не нужны все подробности, и я не хочу знать о вещах, которые могут быть истолкованы как незаконные. Я хочу знать, есть ли опасность.
Джим нахмурился.
— Сьюзен, ты ведь понимаешь, что твоя работа опасна? Ты можешь остановить автобус и помочь тому, кто достанет пистолет, чтобы застрелить тебя. Или тебя могут сбить с дороги. Или посадить парня в машину "скорой помощи", который вырвется из пут и побьет тебя. Какая разница? — ему нужно было, чтобы она поняла и перестала устраивать ему ад. Джим знал, что не заслуживает Сьюзен, но если она и дальше будет так волноваться, ему придется ее отпустить. Он не будет причиной смерти Сьюзен, как произошло с Триной. Он не мог потерять кого-то еще. Он предпочел бы уйти и остаться один.
— Я понимаю, Джим, и не говорю тебе, чтобы ты не уходил. Но я хотела бы знать, есть ли шанс, что мне позвонят и скажут, что ты в больнице с множественными огнестрельными ранениями. Или еще хуже, за решеткой, потому что ты кого-то застрелил.
Он не смог удержаться от смеха.
—Таким образом, быть арестованным более невыносимо, чем умереть на больничной койке. Я говорил тебе, как мне нравится твоя логика?
Она шлепнула его по руке.
— Ты знаешь, что я имею в виду, Джим. Перестань играть в игры и дай мне ответ.
Он потер лицо.
— Я просто везу вещи со своими парнями. На нашем пути не должно быть никого, и мы не делаем ничего особенно опасного. — Он не упомянул, что визит федеральных агентов в клуб стал катализатором поездки. В конце концов, Сьюзен специально сказала, что ничего не хочет знать о законности дела или его отсутствии.
Ее плечи поникли.
— Ладно, если ты считаешь, что это относительно безопасно, я не буду сидеть здесь и нервничать, пока тебя нет.
Слова было приятно слышать, но Джим не мог оставить все в покое.
— Сьюзен, я люблю тебя и хочу тебя. Однако, если ты действительно чувствуешь, что не создана для моего образа жизни и не можешь справиться с тем, как я живу, я пойму, и не буду сердиться, если ты захочешь уйти.
Ее глаза метали молнии, обжигая его, как лучи света, осветившие комнату.
— Джим Уэйд, я знаю, о чем ты думаешь. Пожалуйста, не пойми меня неправильно, но твоя жена, да упокоится она с миром, была слаба. У нее был слабый характер. Разве ты не видишь, что я слишком сильная, чтобы поддаться поведению, которое стало причиной ее смерти? Если бы я когда-нибудь почувствовала, что ты и твои дикие привычки слишком обременительны для меня, я бы начала с консультации, и если бы не было выбора, я бы ушла. Но послушай меня сейчас. Никогда не отстраняйся, потому что боишься того, что я повторю твое прошлое.
Джим долго и пристально смотрел на нее, думая, что она права. Сьюзен совсем не похожа на Трину. Единственное, что их объединяло, — это нежные, сострадательные прикосновения и, возможно, то, что они любили его достаточно сильно, чтобы простить Джиму его тяжелую жизнь. Но на этом все и закончилось. Хотя Трина и простила его за это, она не могла справиться. И все же Сьюзен была здесь, она почти порвала с ним, когда он был за решеткой, после того, как отступила, когда он был на дороге и не отвечал на ее звонки, и она все еще была обнаженной и заботливой, как богиня, залитая лунным светом.
И это описание заставило его задуматься. Даже Трина не вызывала поэтических мыслей и сравнений, как Сьюзен. Он позволил своим глазам ласкать ее, и погладил ее бедро тыльной стороной ладони.
— Почему ты так беспокоишься обо мне, Сьюзен? Ты не хотела иметь со мной ничего общего в ту ночь, когда мы встретились. Что заставило тебя передумать?
Выражение на лице девушки было наполнено каким-то светом, который наполнил Джима надеждой на будущее.
— Я отбросила свои предубеждения и рискнула взглянуть на то, что находится у тебя внутри. Я нашла хорошего человека с большим сердцем, и который имеет жесткую, неумолимую внешность. И чем больше я видела, тем больше знала, что люблю тебя, независимо от образа, который ты изображал.
Он был так потрясен ее искренним и ранимым объяснением, что Джим не выдержал. Криво усмехнувшись, он ответил:
— Так, это никак не связано с моими мышцами и смазливой мордашкой?
Она закатила глаза и наклонилась, чтобы поцеловать его.
— Возможно, это как-то связано с твоими невероятными глазами, которые, как туннели, ведут прямо в твою душу, и, возможно, с твоими руками, потому что они сводят меня с ума.
Он усмехнулся, схватил ее за талию и притянул к себе.
— Думаю, у нас есть что-то общее, хотя твои талантливые губы не должны оставаться в стороне от слов благодарности. — Чтобы подчеркнуть это, он поцеловал Сьюзен, долго и крепко, и единственная причина, по которой Джим не стал снова ее дразнить, состояла в том, что у них было всего несколько коротких часов, прежде чем они должны были быть в больнице, чтобы вернуть ее отца домой.
ГЛАВА 12
Запястье Сьюзен болело, когда она, наконец, подписала последний из документов, которыми больница прикрывала свои задницы из-за того, что они выпустили ее отца с кучей лекарств и рекомендаций. Она думала, что они будут немного менее нерешительны, так как он собирался домой со своей дочерью, которая была почти фельдшером, училась в медицинском колледже и работала медсестрой полный рабочий день. Однако, войдя в палату отца, она увидела на лицах медиков нерешительность, когда они отключали свои аппараты.
— Полагаю, вы хотите оставить капельницы, — спросила Бриджит, медсестра лет сорока с приятной улыбкой, которую нанял Джим.
— Да, пожалуйста. Мы будем менять их каждые несколько дней, но я хочу, чтобы он поскорее вернулся домой. — Сьюзен замолчала, вспомнив, что только что назвала дом Джима своим. В каком-то смысле так оно и было. В конце концов, ей придется проводить там гораздо больше времени.
— Меня это устраивает, но я бы предложила поменять их завтра утром. Кто бы ни отвечал за это, он даже не очистил их должным образом, и, вероятно, неделю не менял их.
Сьюзен напряглась и попыталась не обращать внимания на дальнейшие оскорбления. Когда все закончится, она подаст иск против больницы, и когда выиграет его, у нее будут деньги — и медицинская лицензия — чтобы прийти и переделать больницу в место, где вы сможете доверять людям, которые станут заботиться о ваших близких в ваше отсутствие. Учреждение станет местом, где будет больше лечения, чем сплетен.
Она взяла костлявые пальцы отца в свои, и гладила их, пока мужчина не зашевелился.
— Папа? Мне нужно, чтобы ты проснулся на минутку, папа. Ты меня слышишь?
Он издал тихий звук и почти незаметно кивнул головой. Сьюзен дотронулась до его лба, чувствуя, как от лихорадки трясется его тело.
— Папа, мы тебя перевезем. Ты пробудешь в машине "скорой помощи" минут двадцать, и тебя немного потрясет. У тебя не будет капать обезболивающее, так что какое-то время будет неудобно. Ты слышишь меня?
Он снова кивнул и закашлялся.
— Куда мы едем?— прохрипел он. — Я умираю?
— Не сегодня, и не в ближайшее время, — крикнула Бриджит из-за спины девушки.
Сьюзен ободряюще улыбнулась отцу, когда он открыл глаза и прищурился.
— Нет, мы отвезем тебя кое-куда, где тебе будет удобнее и где ты будешь постоянно находиться под присмотром. — Она сделала Бриджит знак подойти. — Это Бриджит. Она будет твоей сиделкой на полную ставку, и я тоже буду там часто бывать. Когда нас не будет, ты будешь с Джимом.