Шепот моего сердца

– Спасибо, ты очень мила. – Карен с радостью избавилась от пальто: снежинки растаяли и превратились в холодные капельки воды. Она не любила, когда ей нагло врут в глаза. – Кстати, по-моему, у нас скоро кончится кофе. Ты не сходишь?
До появления Мишель варка кофе тоже входила в круг обязанностей Карен. Кофе она с тех пор искренне ненавидела.
– А я по дороге захватила! – поспешила обрадовать ее Мишель.
Редкая инициативность. Впрочем, Мишель, которая работала уже почти четыре месяца, кажется, еще до сих пор не совсем разобралась в делах компании – и в своих собственных делах, поэтому все равно Карен приходилось все контролировать.
– Отлично. Выражаю тебе большую личную благодарность.
Карен включила электрический чайник, чтобы выпить чашку крепкого чая до прихода миссис Филлипс. Хотя на часах было всего лишь семь тридцать семь, голова уже совершенно отказывалась соображать.
А потом день покатился, как снежный ком с горы – с высокой, пологой горы при небольшом морозце, постепенно набирая скорость и обрастая все новыми и новыми заботами. Первым делом по приходе в офис миссис Саманта Филлипс поинтересовалась, готов ли протокол вчерашнего заседания, и страшно оскорбилась, узнав, что не готов. В таких случаях она поджимала губы и искала предлога как-нибудь отомстить нерадивым подчиненным. К девяти тридцати, когда Карен справилась с подготовкой протокола, выяснилось, что он уже не нужен, то есть нужен, но не прямо сейчас, а прямо сейчас нужно представить скорректированный бизнес-план на декабрь, и вообще, нельзя так бездарно, нерационально тратить рабочее время…
А еще нужно было поменять местами четыре встречи – ни Карен, ни Мишель не поняли с первого раза, в каком порядке, взять билеты до Лос-Анджелеса на послезавтра, забронировать номер в отеле, составить расписание на завтра и организовать пять встреч, переделать три договора, потому что в них «есть пара опечаток», заказать обед «диетический, но вкусный, и никакого шпината» и помыть посуду… Так, мелочи. Но уже к четырем часам пополудни Карен поняла, что с нее хватит.
Обычно такие откровения случаются после чего-то из ряда вон выходящего. А у Карен все произошло по-другому. Ну правда, не потребовала же начальница достать ей луну с неба или живого крокодильчика в аквариуме в течение получаса! Ей просто понадобился отчет о первой стадии разработки новой игры. От человека, которого она уволила полтора месяца назад. Со скандалом. И который поклялся никогда в жизни порога «Би-эм софт» не переступать. Карен плакала в тот день, запершись в туалетной кабинке, потому что ей очень нравился Билл Доуси, по-человечески нравился, но именно ей пришлось сообщить ему, что он уволен. Без объяснения причины. Причина, конечно, была, но о таких причинах в приличных компаниях просто не говорят…
Миссис Филлипс сидела за столом и смотрела на Карен ясными льдисто-голубыми глазами. Смотрела снизу вверх, потому что Карен топталась перед столом, но это ничего не значило.
– В чем дело, Карен? – Миссис Филлипс выразительно хлопнула ресницами. Два раза. Знак удивления.
Карен тоже заморгала – часто и быстро. Она пыталась понять.
– Я что, прошу о чем-то невозможном? Или у вас какие-то проблемы?
И Карен поняла: она просто забыла. Вышвырнула человека на улицу – и забыла о самом этом факте. Неужели это и вправду так мало значит для нее?
– Миссис Филлипс…
– Что? – раздраженно бросила та. Будто клацнула зубами.
– Доуси уволен…
– Правда? – изумилась миссис Филлипс.
Карен почувствовала, как к горлу подбирается щекотное хихиканье. Это нервное. Такая реакция возникала у нее время от времени в критически серьезных ситуациях, то есть тогда, когда это было абсолютно неуместно. Карен ненавидела себя за это, но ничего не могла с собой поделать. Она попыталась изобразить кашель, закрыв лицо большим блокнотом, но это не помогло. Глаза миссис Филлипс наверняка еще больше округлились, Карен этого не видела, но очень живо представляла, и от этого ее «веселье» только усиливалось.
– Извините… м-мне нехорошо… – с трудом выдавила Карен, борясь со спазмами дыхания, и пулей вылетела из кабинета.
– Что такое? – исполненным ужаса шепотом спросила Мишель, глядя на согнувшуюся пополам Карен. Видимо, душивший Карен смех не внушал ей доверия.
Карен только покачала головой – мол, ничего страшного – и не без труда добрела до своего стола.
Мишель принесла ей стакан воды. Карен это растрогало. Мишель никогда прежде не проявляла заботы о ней больше, чем того требовала элементарная вежливость. Хотя, может быть, она подумала, что столь бурную реакцию вызвало решение миссис Филлипс понизить первого помощника и повысить ее, Мишель?
Карен сидела, спрятав лицо в ладони, и время от времени ее плечи вздрагивали. Мишель покрутилась вокруг нее, а потом ушла шуршать своими бумагами. Она слышала, как открылась дверь в приемную, кто-то решительным, мужским шагом вошел, смущенно кашлянул и поспешно вышел – девушка плачет, незачем девушке мешать…
Когда Карен наконец смогла успокоиться и подняла на Мишель глаза, взгляд ее сверкал нездорово, почти лихорадочно. На лице Мишель застыл немой вопрос. Видно было, что она еще и удивлена: Карен порозовела, но следов слез на щеках нет.
– Все нормально, – подчеркнуто бодро провозгласила Карен. – Все в порядке. Истерика закончена. – Последние слова явно были обращены к самой себе.
Мишель, кажется, обиделась. Опустила глаза, немного поджала губы, что сделало ее подозрительно похожей на миссис Филлипс.
– Тебе точно не нужна помощь? – осведомилась она, не отрывая взгляда от какого-то журнала по программному обеспечению.
– Помощь? Нет, зачем мне помощь? Мне только что велели достать отчет у человека, которому я полтора месяца назад лично объявила, что он уволен! Так как доставать этот несчастный отчет я не собираюсь, то и помощь мне никакая не нужна.
«Разве что экстренная психологическая», – добавила про себя Карен.
– Вот это да! – На лице Мишель истаяла неуместная маска обиды. – А ты напоминала?
– Ага!
– И?
Карен пожала плечами. Резко оттолкнулась правой ногой, крутанулась на кресле – простой прием, чтобы «стряхнуть» с себя неприятное. Не помогло. На плечи давила тяжелая-тяжелая плита, впрочем, к этому чувству Карен было не привыкать, но вот именно сейчас в груди что-то закипало, и это плохо, потому что кипение под давлением – это не шуточки…
– Достало, – прошипела она сквозь зубы.
– Да будет тебе… – попыталась остановить процесс Мишель.
Но Карен набирала обороты.
– Мими, ты хоть понимаешь, что это не жизнь, а какое-то издевательство?
– Ты чего? – испугалась Мишель.
– А, просто так! – вспыхнула Карен. – Просто вот сегодня я такая впечатлительная и капризная! Может, у меня месячные! Может, я устала! Может, я беременна? Нет, не может, черт бы это все побрал, не может, потому что из-за этой несчастной работы у меня три года нет парня! Понимаешь, нет, потому что нет времени, нет сил, и уже ничего-ничего не хочется…
Карен все-таки расплакалась, и стакан воды оказался очень кстати.
– Эй… Ну не плачь… – Мишель встала, подошла к ней и присела на краешек стола.
Карен ненавидела, когда чья-то пятая точка опиралась на ее стол, и считала, что слова «не плачь» – это самое верное средство вызвать у расстроенного человека приступ рыданий, но сейчас почему-то ощутила глубокую благодарность к Мишель за проявленное тепло. Не так уж много искренности в их отношениях, чтобы этой искренностью пренебрегать.
Дверь кабинета миссис Филлипс открылась.
Молчание.
– Карен?
– Что? – довольно грубо отозвалась Карен, правда, из-за всхлипа это было не так очевидно.
– У вас что-то случилось?
– Извините, миссис Филлипс, мы тут… – начала Мишель.
– Карен, по-моему, вам нужен выходной, – задумчиво проговорила миссис Филлипс и проследовала через приемную в коридор. У дверей рассеянно обернулась: – Завтра можете не приходить.