Влюбленный мятежник

«Боже! Убереги меня от этого мужчины, которого я люблю!» – взмолилась она про себя.
– Подождать чего, миледи? Спасения души? Вы его не найдете!
Молодая женщина уставилась на обломки ружья на полу. Он швырнул его с такой силой, что тяжелый приклад разлетелся в щепки. Она бросила на него еще один короткий взгляд и сорвалась с места, мечтая убежать, готовая рискнуть чем угодно, лишь бы скрыться от него.
Она оказалась недостаточно проворной. Его рука перехватила ее, пальцы вцепились в волосы. Вскрикнув от боли, она забилась, когда он привлек к себе ее извивающееся тело. Она пыталась вырваться из кольца его рук, упираясь ладонями ему в грудь, молотя по ней кулаками. Слезы отчаяния хлынули из глаз. Она попыталась ударить его, но тут же почувствовала на запястьях железную хватку. Он вывернул их и завел ей за спину, и Аманда даже в пылу борьбы чувствовала влажный жар его тела, сильного и крепкого, напоминающего о прошлом. Она вскрикнула, когда он притянул ее к себе, не размыкая рук, и наконец замерла, тесно прижатая к нему, откинув голову, чтобы видеть его глаза.
Удерживая одной рукой ее запястья за спиной, ладонью другой он коснулся ее щеки и тихонько погладил.
– Такая красивая. И такая вероломная. Но теперь для вас все кончено. Сдавайтесь, миледи.
Они смотрели друг другу в глаза. Что-то из того, что было между ними, коснулось ее сердца и пламенем вырвалось наружу. Одно лишь прикосновение его сильных рук всколыхнуло ее чувства Когда-то любовь полыхала так неистово и сильно! Глаза Аманды жгли слезы, но она не могла позволить себе расплакаться. Она отрицательно качнула головой и осмелилась на слабую улыбку:
– Не сдаюсь, милорд. Не отступаю и не сдаюсь.
Снаружи послышались шаги, кто-то вошел в каюту и остановился рядом с ними. Молодой человек с едва только начинающими пробиваться усиками. При виде Аманды глаза его расширились.
– Мы поймали ее! Принцессу! Это она передавала сведения англичанам и выдала наш корабль!
– Да, мы поймали ее, – легко сказал Эрик, все еще пристально глядя ей в глаза, но думая о чем-то своем.
Она не отвела взгляда, чувствуя, что молодой офицер наблюдает за ними. Эрик пробормотал проклятие я отшвырнул ее от себя. Аманда едва не упала, но сумела сохранить равновесие и, выпрямившись, прислонилась к деревянной обшивке каюты. «Как забавно. На море спокойно, покачивания судна на волнах почти не ощущается, как в каюте бушует самый настоящий шторм», – пронеслось у нее в голове.
Молодой человек внезапно тихонько присвистнул, вглядевшись в нее повнимательнее.
– Неудивительно, что она обводила наших вокруг пальца с такой легкостью, – пробормотал юноша.
При словах молодого офицера Эрик Камерон почувствовал, как у него внутри все сжалось. Кажется, она стала еще прекраснее.
Замершая у стены, загнанная в угол, но так и неукрощенная, красивая, как никогда Перед ним было живое воплощение женственности и грациозности. Хрупкая, с царственной осанкой, с грудью, вздымающейся над корсажем при каждом вдохе., с белой кожей.
Совершенная, как мраморное изваяние На ней было зеленое шелковое платье с верхней юбкой и корсажем из золотой парчи. Шея и плечи открыты, а волосы мягкими локонами ниспадали до плеч. Глаза были того же невероятного зеленого цвета, что и платье. Рыжие волосы потрясающе красиво контрастировали с блеском шелка и парчи.
Их огненный цвет менялся в зависимости от освещения, алея порой, как самый яркий закат.
Ему захотелось распустить эти волосы, дать им свободно заструиться в руках Он не хотел видеть ее такой холодной и красивой, такой неподвижной и величественной. Будь она проклята! В ее глазах по-прежнему не было покорности.
– Верно, – произнес он негромко. – Одурачить мужчину ей ничего не стоило.
– Интересно, повесят ее или нет? – спросил молодой офицер. – Генерал, неужели мы повесим женщину?
Аманда ощутила, как ее охватил страх, и с трудом сглотнула, пытаясь сдержать слезы, готовые брызнуть из глаз. Она словно увидела жутковатую картину воочию. Зазвучит барабанная дробь. Виселица.
Справедливое наказание за предательство. Ее поведут на эшафот. Затянут петлю, и она ощутит, как ворсинки пеньковой веревки покалывают кожу на шее.
Данмор клялся, что повесит Эрика, как только захватит его. Но лорда Камерона это не волновало Аманда недоумевала что же за лихорадка охватывает человека, заставляя его быть столь преданным безнадежному делу?
Эта страсть заставила Эрика Камерона оставить на произвол судьбы свои поместья в Англии, рисковать своим благосостоянием, титулом и Престижем, даже самой жизнью У него было все, и он готов был пойти на любые жертвы ради своих мятежных убеждений.
Ей тоже случалось рисковать жизнью ради дела, в которое она верила. И теперь ее жизнь была тоже поставлена на карту.
Молодой офицер все еще разглядывал ее. Он опять тихо вздохнул.
– Милорд, вы, конечно, не сможете ее повесить?
– Нет, не смогу, – спокойно ответил Эрик, продолжая смотреть на нее своими серебристо-синими глазами – Видишь ли, она моя жена.
Молодой офицер ахнул. Эрик порывисто обернулся к нему – Скажи Даниэлю, чтобы он выдвигался к Камерон-Холлу.
Пришли кого-нибудь за этим шотландцем. Англичан похоронить в море, наших погребем в усадьбе. – Он повернулся к Аманде:
– Увидимся позднее, любовь моя. – Отвесив ей глубокий поклон, он стремительно вышел из каюты, сопровождаемый юным офицером.
Вскоре пришли двое солдат и, молча кивнув ей, осторожно вынесли тело убитого шотландского лейтенанта.
Затем дверь со стуком захлопнулась.
Он ушел. Эрик покинул ее Бушевавший в каюте шторм утих, но ее все еще трясло, она все еще переживала свой страх, все еще не могла понять: то ли благодарить Бога, то ли слать ему проклятия. Они так долго были в разлуке, а теперь война подошла к ним вплотную и битва началась в их душах.
Аманда бросилась на капитанскую койку; сердце ее неистово билось. Сквозь полуопущенные красивые занавески и узорчатые окна виднелся далекий берег, к которому они приближались.
Камерон-Холл Возвышающееся на холме белое красивое поместье, казалось, само плыло ей навстречу; Оно выглядела таким мирным!
Британцы успели поджечь его, но Роберт не солгал. Небольшие очаги пожара, очевидно, удалось ликвидировать без особого труда Над зданием и окружающими постройками не было видно черных клубов дыма, только склады в доках сильно пострадали от огня. Но они не представляли особой ценности. Главное – дом, подумала она-Она любила это поместье, наверное, даже больше, чем сам Эрик. Оно стало ее долгожданным раем. В течение последних тревожных месяцев, проходя через холл вдоль череды семейных портретов, она воображала себе жизнь женщин, которые были здесь хозяйками до нее. Она следила за тем, как чистится их серебро, заботилась о белье и мебели, оставшихся после них.
Внезапно ей стало зябко. Он не собирается убивать ее. Но тогда что он намерен с ней сделать? А может, ей поклясться, что она никогда больше не покинет дом, не станет вновь ввязываться в эту войну? Она никогда, никогда не смогла бы поджечь дом. Но теперь Эрик ни за что ей не поверит.
Аманда прикрыла глаза. Послышались приказы швартоваться. Она представила, как матросы подбирают паруса «Леди Джейн», скатывая их в тугие рулоны, как корабль встает к причалу в глубоководном доке.
Донесся стук упавших на берег сходней и победный клич солдат, ступивших с корабля на землю.
Патриотам так нужна была эта победа! Англичане наступали на Нью-Йорк, и у Вашингтона не хватало войск, чтобы встретить их подобающим образом. Колонисты воевали против одной из самых совершенных армий мира.
О, неужели он не видит, что происходит, мучительно размышляла она. Англичане, в конце концов, все равно одолеют, и тогда Эрика повесят. Они повесят и его, и Джорджа Вашингтона, и Патрика Генри, и Адамсов, и Хэнкока, и всех этих отважных, но неразумных людей!
Вновь отворилась дверь. Аманда села на койке, подогнув под себя ноги. Сердце провалилось куда-то вниз. За ней пришел Фредерик, печатник из Бостона. Когда-то Эрик спас его от смерти, и тот – Аманда знала – с радостью отдал бы за него жизнь.