АПП, или Место для чуда!

Янка же переглянулась с Хагом и Лисом, Машьелис многозначительно щелкнул по поясной сумочке со знаками. Донская кивнула. Дракончик довольно ухмыльнулся, ткнул пальцем в себя и Хага, а потом мотнул головой в сторону оборотня-отравителя. В результате пантомимы напарников возникла молчаливая договоренность: девушка оставалась, чтобы доложить о происшествии декану, а ребята обещали понаблюдать за Авзугаром и проследить, не вздумается ли ему еще кого-то чем-то «вкусненьким» угостить.
Знак вызова рассыпался искрами. Декан отозвался мгновенно:
— Чем порадуете, Яна?
— Нас всех, весь курс, немножко отравил Авзугар. Угостил мясом рикбита, копченным на тратсовых дровах. Мастер Лесариус повел ребят в лечебницу.
— А вы почему остались? — уточнил Гад, с укором взирая на недотепистую студентку, нарушившую всю конспирацию и вчерашнюю договоренность о сохранении тайны.
— Мы никому про то, что универсальное противоядие пили, не говорили, — поспешила утишить недовольство декана Янка. — Я заболталась с Ириаль и попробовать мяса не успела. Зато Хаг и Лис пошли лечиться со всеми.
— Я сейчас прибуду, хотя не думаю, что Авзугар пошел по стопам Тааты. Слишком массовое и несмертельное отравление. Шуму много — толку чуть.
— Ага, закон парных случаев сработал, — машинально поглаживая тетрадь с конспектами, задумчиво согласилась девушка и в ответ на любопытный взгляд дэора объяснила: — У нас так называют ситуации, когда какие-то неприятности, редкие происшествия или казусы случаются пару раз или даже больше с кем-то одним или в каком-то одном месте.
Знак отработал свое, и Янка осталась в одиночестве. Гад, очевидно, собирался переместиться сразу к болящим третьекурсникам. Девушка вздохнула и, обхватив голову руками, углубилась в повторение. За лекарским делом в расписании стояло занятие по артефакторике, на которое декан убедительно рекомендовал захватить конспекты лекций по знакам Игиды.
— Яна?! Ясного дня, а почему одна? — Толстенький и бодрый колобок — мастер Байон — вкатился в лекторий и растерянно заозирался.
— Лечатся, — дисциплинированно доложила девушка и поведала новому учителю о печальных последствиях коварного угощения.
— Хм, зато впредь урок будет, — кивнул мастер, хотел было уже уйти, да вернулся от порога, спохватившись: — Я с тобой-то тоже собирался поговорить, как в академию из экспедиции вернулся. Про твой дар речь — семя Первого Древа.
— Как оно? Растет? — смущенно спросила девушка.
В прошлом году отец Стефаля — великолепный Айриэльд, если именовать по батюшке, Тианэрильдович, в благодарность за помощь в обретении возлюбленной вручил девушке дар — плод с Великого, именуемого также Первым, Древа. Выглядел плод как желтая крупная слива, зато свойствами обладал воистину волшебными. Помог излечить женские недуги Янкиной матери. Именно благодаря этому замечательному фрукту у Яны теперь росла маленькая сестренка. А семечко — крупную косточку от волшебной сливы — мастер Айриэльд велел посадить в землю. Зная, что на Земле — в мире фиолетового спектра — не действует магия, девушка не стала закапывать косточку на даче или пытаться вырастить на окне в цветочном горшке. Она отдала ее в АПП великому знатоку всего растущего и цветущего — мастеру Байону. И, стыдно признаться, закрутившись в колесе учебного процесса, почти забыла об этом за прошедший год.
— Семя проросло и окрепло, — довольно, будто ему сделали комплимент, заулыбался мастер. — Теперь ты можешь высадить его там, где собиралась.
— Э-э-э… — Янка хлопнула ресницами.
Байон не был бы хорошим учителем, если бы не просек затруднений девушки.
— Дорогая моя, семя должно расти там, где была съедена мякоть плода и отдана его энергия. Понимая твои тревоги относительно прорастания семени Великого Древа в мире фиолетового спектра, я позаботился о том, чтобы росток набрал достаточно сил.
— А нельзя ли его насовсем оставить в АПП? — растерянно пробормотала девушка.
— Нет, мощь деревьев Игиды не даст потомку Великого Древа обрести истинную силу, — с сожалением констатировал мастер, отказываясь от такого редкого экземпляра в академических теплицах.
— Понятно, — уяснила Янка и озадаченно подергала себя за прядку. — Только ведь я не смогу его забрать до конца года. У нас в России за осенью приходит зима — холодная и снежная. Деревья в это время пересаживать нельзя. Не в кадке же дома сливу держать? Надо до лета ждать. Сможет растение еще годик в теплицах перекантоваться?
— Полагаю, год сможет, но не более — чем дальше, тем тяжелее ему будет в такой близости от Сада Игиды и Древа Игидрейгсиль, — поразмыслив, согласился Байон.
— Ой, а в техническом мире оно не завянет? У нас же никакой магии вовсе нет, — задала еще один животрепещущий вопрос девушка. Как-то не хотелось менять шило на мыло. И из лекций того же мастера она прекрасно помнила об идеальных условиях для благоденствия волшебных растений. Достаточный уровень магии, то есть спектр мира от красного до, по крайней мере, зеленого был обязателен.
— Как раз это и хорошо, что магии нет! — залучился энтузиазмом преподаватель, заговорщицки наклоняясь к девушке. — Мы с вами, студентка, можем провести чудесный эксперимент и оформить его в виде, скажем, курсовой работы следующего года. Первым делом вам нужно будет навестить Древо.
Новая волна стыда затопила Яну, горячая краска залила лицо. Стыдно было и перед мастером Байоном, на которого девушка перевесила свое бремя и забыла, и перед самим растительным питомцем. Почти за год землянка, закрутившаяся с учебой, так и не выбрала минутки проведать растительного питомца и вообще не считала себя обязанной это делать. Оставалось только надеяться, что ей, неумехе, авось простится. Росток не виноват, что ему такая растяпа-опекунша досталась. Хорошо еще о нем мастер заботился. Отличный он человек — или не человек! — на этот счет Яна никогда не задумывалась. Какая разница, какой расы мастер? Главное, как он преподает материал и как к студентам относится. По обоим пунктам списка Байон давал сто очков вперед многим настоящим учителям с Земли. Плохого он не советовал никогда. Потому, если мастер велел идти к сливе, значит, следовало идти.
— Когда мне можно подойти к растению? — покорно уточнила Яна.
— Насколько я понимаю, у тебя окно, пока однокурсники лечатся? — поинтересовался Байон и, дождавшись кивка, предложил: — Сейчас и прогуляемся. Я его в малой теплице посадил, в закрытой части.
Что такое закрытая часть, девушка знала от Стефаля. Отнюдь не все студенты АПП были вхожи ко всем растениям академии. Многие зеленые питомцы вообще не терпели ничьего не то что прикосновения — даже присутствия или взгляда. Из-за этого они могли в лучшем случае сбросить листья или цветы, в худшем — наказать побеспокоившего их студента выстрелом ядовитой колючки, ударом дурнопахнущего плода или чем-то похуже. Вот для таких особо чувствительных особ, требующих индивидуального ухода и присмотра, существовали теплицы-артефакты. Маленькие на вид, просторные внутри, да еще и разделенные на сектора. Ибо некоторые редкостные растения не переносили не только двуногих, но и всех иных, даже фотосинтезирующих, чужаков.
Яна убрала конспект в сумку и последовала за нетерпеливо подпрыгивающим мастером — будто им чиковали, как огромным мячом. Кажется, Байону не терпелось познакомить девушку с ростком, чтобы поскорее начать собирать материал для научной работы.
Теплицы-артефакты стояли совсем рядом с лекарским корпусом. Возможно, потому, что некоторые растения следовало употреблять в лечебных целях исключительно в свежесобранном виде, да при этом ни в коем случае не подвергать перемещению через порталы. Так что идти долго не пришлось. Пара минут, и вот уже девушка стояла перед дверью из полупрозрачного материала, сквозь которую, как и через все поверхности теплицы, легко проходил свет, нужный растениям, но одновременно особо любопытным снаружи ничего рассмотреть было нельзя. Наверное, таким образом мастера страховались от возможного разграбления ценных растительных ресурсов. Потому как некоторые лекарственные растения отличались не только уникальными целебными свойствами, но и соблазнительным вкусом, цветом и запахом.