Возмездие (ЛП)

ГЛАВА 7
Джесс бросил ружье и кинулся к Эбигейл, когда она заскользила по полу. Сначала он был уверен, что прямо на его глазах девушка падала в объятия смерти. Эта мысль выбила его из колеи намного сильнее, чем следовало. Боль была поистине неописуема. Но почему-то вопреки всему Сандаун почувствовал теплую ладонь в своей ладони и ощутил вес девушки. Ковбой выдохнул от облегчения. «Я поймал ее…» Глядя в разлом, он видел полное ужаса лицо Эбби, смотрящее на него с надеждой, и это была самая красивая картина, которую он лицезрел за весь век. «Она жива». У Эбигейл бешено колотилось сердце: она раскачивалась по опасной дуге. И единственное, что удерживало ее от падения с десятифутовой высоты на мраморный пол – рука. И она принадлежала ее врагу. -Я тебя понял. Сандаун сжал ее руку в молчаливом обещании не отпускать. Девушка обеими руками обхватила его ладонь, надеясь, что он не держит на нее зла ни за что. - Пожалуйста, не бросай меня. Джесс подмигнул ей. – Ни за что на свете. Он стал медленно вытаскивать Эбигейл, стараясь не задеть зазубренные края пола, где куски дерева так и норовили впиться в тело. В данный момент Эбигейл была готова расцеловать Джесса за быструю реакцию, которая спасла ей жизнь, и заботу, которую он проявляет, вытаскивая ее не причиняя боли. Однако облегчение длилось не долго. Как только голова Эбби прошла через отверстие, что-то вцепилось в ногу и с силой дернуло её обратно вниз. Сандаун это почувствовал. «Я сейчас умру!» - подумала Эбигейл. В этом она не сомневалась. Ее тянули с решительностью, которая свидетельствовала, что враг не отступится, пока она не превратится в месиво на полу. И все же, Сандаун продолжал сжимать ее руку. Он снова потащил ее на себя. И снова что-то дернуло вниз. Эбигейл задрыгала ногой, но задела лишь воздух. Однако нельзя было отрицать, что какая-то невидимая сила удерживала ее за лодыжку. Если бы она только могла посмотреть вниз, чтобы увидеть что там. – Что происходит? - Не знаю. Я ничего не вижу. Что бы это ни было, я просто хочу, чтобы оно меня отпустило. Лицо Джесса побагровело: он решительно удерживал Эбби, показывая, что ему не плевать, будет ли она жить или умрет. Эбигейл сморгнула слезы боли, поскольку стала веревкой в соревновании по перетягиванию каната, и если Сандаун проиграет, она расстанется с жизнью. Мужчина зарычал, когда мышцы на его руках вздулись от напряжения. Эбигейл посмотрела в его темные, полные уверенности глаза и словно нашла спасательный круг. – Спасибо, – прошептала она. Наклонив к ней голову, Джесс почувствовал, как ослабевает хватка. Возрастающее давление было доведено до критической точки. И он знал, что всего лишь вопрос времени, когда ладонь Эбигейл выскользнет из его руки. Джесс боялся, что не сдержит обещание, данное ее матери. Он совсем не хотел увидеть и Эбигейл мертвой. «Я не могу отпустить…» «Но разве у меня есть выбор?» Ответ пришел откуда-то из глубины души. Забытая молитва, которой мать научила его еще с колыбели, чтобы он мог использовать ее, когда становилось тяжело и хотелось сдаться. «Aike aniya trumuli gerou sunari…» – раздался шепот в его голове. «Я Белый Бизон и меня не остановить». Да, стоит признать, фраза на родном языке звучала лучше, чем на английском. Повторяя её словно мантру, Джесс чувствовал прилив сил с каждым произнесенным словом. «Наш народ никогда не встречал врага, которого не мог победить. Эта кровь течет и в тебе, penyo[26]. Ты моя гордость и мой дар предкам, которые за нами наблюдают. Прислушивайся к ним, когда ослабнешь, и они помогут. Всегда». Джесс так ясно слышал голос матери, словно она сидела рядом с ним. Он увидел страх в глазах Эбигейл, когда та поняла, что не удержится. - Aike aniya trumuli gerou sunari! У Эбигейл перехватило дыхание от гневных слов Джесса и яркой красной вспышки в его глазах за секунду до того, как Сандаун дернул ее с такой силой, что Эбигейл не сразу поняла ситуацию. Он заключил ее в объятия и прижал к себе, словно был благодарен, что она жива. Хоть Эбби и ненавидела его, она была слишком благодарна, чтобы оттолкнуть. Вместо этого просто наслаждалась ощущением его твердого тела, прижатого к ней. Она сама прижалась к нему и вздохнула с облегчением, пытаясь подавить страх, что невидимая сила снова затащит ее в дыру. Кровь бешено неслась по венам, когда Эбби уткнулась лицом в шею Сандауна и вдохнула приятный запах кожи. «Он меня спас. Жива». В этот момент из-за бушевавших в крови эндорфинов Эбигейл чувствовала, будто может летать. Джесс не хотел двигаться: Эбигейл обнимала его и сдавлено дышала в ухо, отчего у него по рукам побежали мурашки. Каждый дюйм ее тела прижимался к нему. И глубоко в душе Джесс почувствовал, как что-то шелохнулось. Чувство, которое он не испытывал уже долгое время. И прежде чем успел осмыслить что делает, Сандаун уткнулся носом в шею Эбигейл. Из ее уст вырвался низкий стон. Джесс попытался отодвинуться, но девушка остановила его, обхватив за голову. А потом сделала само неожиданное. Поцеловала. Целую минуту Сандаун Брэйди не мог дышать, пока пробовал вкус её губ. Они были невероятно мягкими. Эбигейл провела языком по его языку, дразня и возбуждая. Джесс не мог припомнить, когда последний раз женщина целовала его с такой страстью. Эбигейл знала, что не должна этого делать. В глубине души звучал голос, который пытался напомнить, что она должна его ненавидеть. И все же он спас ей жизнь. Более того, она чувствовала себя с ним как на небесах. Она никогда не испытывала ничего подобного. Как будто Эбби принадлежала ему. Это было невозможно объяснить словами. Сердце приняло Сандауна, хотя разум твердил на разный лад, что она идиотка. Но прежде чем она смогла серьезнее обдумать эту мысль, пол снова начал грохотать. Они отскочили от дыры, так как невидимое чудовище внизу начало свирепо выть. По звуку это напоминало стаю голодных койотов… Встав между Эбигейл и разломом, Джесс закрыл её собой и поднял ружье с пола. Через мгновение из отверстия выскочило шесть мужчин и женщина. Все темноволосые с темными глазами, они словно оскалились в чисто собачьей манере и направились к ним. Джесс напрягся, ожидая нападения, которое, как он знал, незамедлительно последует. Он никогда особо не нравился оборотням, а эти, похоже, любили подраться. – Идите сюда, подонки, – поддразнил он. – Хотите драться или нюхать промежности друг друга? Лидер бросился на него. С ярко-желтой вспышкой он превратился из человека в койота. Джесс поменял положение ружья, взяв его за ствол. Используя оружие как биту, он впечатал койота в стену. Враг стукнулся об нее и упал. Остальные перестроились и все вместе бросились на него. – Беги! – крикнул Джесс Эбигейл через плечо. Она не послушалась. Быстро сорвав со стены обшарпанные рога, которые Энди повесил ради прикола – у этого мальчишки всегда было не в порядке с головой – она выставила их перед собой для защиты от нападавших. Это был смелый шаг, и Джесс всерьез понадеялся, что рога сломаются в драке, и он больше никогда их не увидит. Даже ощущая, что напрасно тратит время, он сделал пару шагов вперед, достал патроны из кармана и, зарядив ружье, открыл огонь по койотам. Первый, в кого он выстрелил, взвыл и отшатнулся в сторону, но продолжал наступать. Да, он лишь разъярил койотов и немного попрактиковался в стрельбе. Но какого черта? Он продолжил стрелять, пока снова не закончились патроны, и Джесс с Эбигейл отступили в коридор… Пока она не замерла. Сандаун столкнулся с ней. – Ты выходишь на солнце? Он оглянулся и убедился, что это правда. Если бы она не остановилась, он мог поджариться. – Весьма признателен. Не имея выбора, поскольку отступление стало невозможным, Джесс сделал шаг вперед, намереваясь сражаться. Двое койотов бросились на них. Брэйди кинулся к одному, но им не суждено было столкнуться. Койоты врезались в невидимую стену, волшебным образом появившуюся вокруг Джесса и Эбигейл. Поскуливая, койоты пытались атаковать снова и снова, но у них ничего не выходило. «Я-а-ху. Остается только надеяться, что щит поставил друг». Эбигейл встала рядом и протянула руку, но ничего не коснулась. Она помахала руками, и снова ничего. И в то же время, койоты не могли до них добраться. «Интересно…» Эбби в замешательстве нахмурилась. – Что это? – Не знаю. Но, учитывая случившееся до сих пор, не уверен, что это к добру. Кроме того, Джесс понимал, что стена может ограждать койотов от чего-то более зловещего, что может прийти за ними. Словно по сигналу, злой рык, низкий и глубокий, эхом отозвался вокруг них. Койоты стали переглядываться. Эбигейл в страхе сглотнула. Когда пугаются те, кого надо бояться – время опасаться. Мысленно собравшись, Эбби стала ждать новое зло, готовясь к атаке. Долго ждать ей не пришлось – из стены выпрыгнул огромный волк и напал на койотов. Это было весьма неожиданно. Эбигейл повернулась к Сандауну. – Он что, на нашей стороне? Джесс прищурился, как будто пытаясь заглянуть волку в душу. – Похоже, но… черт возьми, кто сейчас знает? За несколько секунд койоты исчезли в тумане. Волк закружился, как будто собираясь их преследовать, пока не превратился в человека посередине коридора. Высокого, белокурого и очень красивого мужчину, хотя по-прежнему выглядевшего одичавшим даже в своей человеческой форме. Свет в глазах подсказывал, что он жаждет крови. Эбигейл надеялась, что не их. Она затаила дыхание, когда незнакомец двинулся вперед с очень сердитым взглядом. «Сейчас все начнется заново…» «Волк» вырвал ружье из рук Сандауна, переломил, проверил патронник и покачал головой. – Патроны, ковбой? Ты серьезно? Сандаун пожал плечами. – Иногда просто необходимо пробовать, даже если это лишняя трата энергии. Рассмеявшись, «волк» вернул ружье. – Я восхищаюсь твоим упорством, хоть оно и бесполезно. Эбигейл расслабилась, когда поняла, что мужчина, по крайней мере, не враг. Сандаун прислонил ружье к стене. – Что ты здесь делаешь? – Меня на всякий случай прислал Зарек. Джесс почесал усы. – Потому что жопа становится все глубже и глубже. – Ага! Ну и все, что расстраивает Зи, заканчивается пинком мне под зад. Я когда-нибудь рассказывал тебе, как меня бесит, что Астрид дала этому психованному ублюдку силы бога? Клянусь, я каждую ночь ложусь спать с единственным желанием – разорвать ему глотку, и это притом, что я даже с ними не живу. Грустно, не правда ли? Джесс ощетинился, как будто «волк» задел лично его. – Ты говоришь о моем друге, а я не хочу с тобой ругаться, Саша. Попридержи свой язык и настроение по отношению к нему, или я за себя не ручаюсь. Саша поднял руки в знак капитуляции. – Извини. Я забыл, что ты и Эш достаточно странные, чтобы фактически любить Зи. У вас отсутствует вкус, – проворчал Саша и пронизывающе взглянул на Эбби. – А ты, должно быть, причина этого бедствия. Эбигейл была оскорблена. Что? В космической–социальной–медиасети что ли размещена ее фотография и подпись: «Эбигейл Янгер - причина апокалипсиса»? – Я ничего не делала. Сандаун усмехнулся. – Она все отрицает. – Круто. Тогда мы можем скормить ее койотам. Я вернусь в «Санктурий» и продолжу разглядывать ту потрясающую брюнетку, которая ждала друзей. Эбигейл это не показалось забавным. Совсем. Сандаун не обратил внимания на ее гнев. – Кстати о друзьях… почему наши новые приятели-койоты убежали от тебя? Саша захорохорился как напыщенный павлин. – Я нереально крут. Брэйди хмыкнул. – Я серьезно! – О, вы маловеры. Сомневаетесь в моей репутации? Навыках? – В твоих мозгах. Саша пренебрежительно фыркнул. – Прекрасно. Я буду честен… Не имею ни малейшего понятия. Их больше, они должны были с легкостью разорвать меня. Я не особо хотел стать их утренней закуской, но…. – Волк всегда был врагом койота в естественной природе. Волки – одни из немногих хищников, которые, как известно, охотятся на койотов, когда подходит сезон. Поэтому, койоты по своей природе остерегаются волков. Притом из другого пантеона, о силе которого они могут только догадываться. Без сомнений, они подумали, что лучше отступить. Как говорил Сунь-Цзы[27]: «Тот, кто не знает ни врага, ни себя, неизбежно будет разбит». Эбигейл обернулась на голос, который прозвучал за их спинами, говорили на древнем английском. Мужчина не был англичанином или кем-то похожим. Незнакомец возвышался над ней, он был одет в коричневый замшевый пиджак с бахромой на рукавах, тяжелым индейским бисером и резными костями. Серебристые волосы заплетены в две косы, обрамлявшие морщинистое лицо. Однако возраст не притупил остроты золотисто-карих глаз, которые смотрели на нее с упреком, обрывая все внутри. Эбигейл захотелось отступить, но она отказывалась вести себя как трусиха. Она осталась стоять на месте с самым смелым выражением лица, на какое была способна. Сандаун наклонил голову, выказывая дань уважения пришедшему. – Чу Ко Ла Та, что ты здесь делаешь? Незнакомец перевел свой пугающий взгляд с Эбигейл на Сандауна. – Портал начал открываться. Я чувствовал, что не должен был ждать, несмотря на протесты Рэна. Как сказали бы дине[28]: «Койот всегда ждет, и он всегда голодный». Я знал, что они последуют за женщиной, как только уловят ее запах. Если они убьют ее до того, как мы доберемся до Долины, мы никак не сможем их остановить. Поэтому я сейчас здесь. Вас обоих необходимо защитить любой ценой. – Распахнув пиджак, индеец показал ворона, который сидел у него под правой рукой, вытащил и положил на пол с грацией и ловкостью, не вяжущейся с его возрастом. Издав крик, птица взмахнула крыльями и обратилась в человека. На вид около двадцати, со смоляными волосами и глазами. Одетого во все черное, потрясающе сексуального, и точно опаснее койотов. И тоже с клыками. Теперь все мужчины посмотрели на Эбби, отчего ей стало крайне неудобно и неловко. Она почувствовала себя мышью в окружении голодных котов, которые спорят, кто первый на нее набросится. – Дорогая, ты понимаешь всю серьезность своего положения? – спросил Чу Ко Ла Та. Она знала. Но это не перечеркивало одного неоспоримого факта. – Я не хочу умирать. Во взгляде старика не было сочувствия. – Как говорили дувамиш: «Смерти нет. Есть только переход между мирами». – Мне нравится этот мир. – Тебе следовало подумать об этом раньше, до того как ты убила Старого Медведя. Могу заверить тебя, что даже в своем преклонном возрасте он не хотел что-либо менять. И он один из многих, кто не причинил тебе вреда, и кого ты убила. В Эбигейл вскипел гнев. Как он смеет говорить с ней настолько снисходительно, что даже стал слышен его акцент и правильный тон. Она не преследовала невинных людей как сумасшедшая серийная убийца. Она мститель и расплачивается по отвратительным счетам с истинными злодеями. – Темные Охотники преследовали мой народ веками. – Твой народ, сударыня, люди… по крайней мере, большинство из них заслуживают так называться. Их Темные Охотники как раз и поставлены защищать. – Ну конечно. Они… Ее слова оборвались из-за образов в голове. Она слышала бесчисленное количество людских голосов, молящих о пощаде, когда на них нападали. Не Темные Охотники. А Апполиты, которые убивали людей, чтобы завладеть их душами и жить после двадцати семи лет – все как рассказывал Сандаун. Сильный ужас пронзил ее вместе с криками, раздирающими череп. «Этого не может быть». Эбби в неверии покачала головой. – Вы послали мне эти картинки. Они не настоящие. Чу Ко Ла Та вздохнул. – У моего народа есть поговорка: «Kirha tahanahna ditari sukenah». Даже если отрицать существование солнца, тебе не сбежать от его света. Я восхищаюсь твоей преданностью. Но иногда приходиться смотреть правде в глаза, даже если это больно. Нет, она не убийца. Потому что если это правда и видения настоящие, она так глубокого заблуждалось, что выворачивало наизнанку. А значит – она сотворила ужасные вещи с людьми, вовсе этого не заслуживающими. Людьми, которые защищали невинных от хищников. Если увиденное правда, Эбби не была уверена, что сможет с этим жить. «Я не хищник. Я защитник». Глаза Чу Ко Ла Та были полны сострадания. – Я чувствую твою боль, дитя. Но тебе следовало изучить Конфуция. Она нахмурилась. – Зачем? – Если бы вместо войны ты нашла время для изучения его мудрости, то знала бы, что прежде чем ступать на путь мести, нужно вырыть две могилы. От этих слов девушка ощетинилась. – Вы ничего не понимаете. – В этом ты совершенно не права. Позорно, но все мы хотим мести в какой-то момент и по каким-то причинам. Я существовал еще до того, как человек и бизоны стали бродить по этой маленькой планете. Я пережил начало, расцвет и смерть бесчисленных врагов, цивилизаций и людей. И правда, которую я узнал на протяжении всех этих веков, похожа на старинную японскую пословицу. “Если долго-долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как проплывёт труп твоего врага”. Эти слова заставили Эбби закипеть. В его устах все звучало так просто. Но он не прав, и она это знала. – Даже если твой враг бессмертен? – Особенно тогда. Со слов тсалаги[29]: «Не позволяй прошлому овладеть твоим настоящим. Прошлого не вернешь, а завтра – это будущее, которое может и не настать. Жить надо настоящим, потому что это все, что у тебя есть». Эбигейл скривила губы в отвращении. Его лаконичными фразами легко высказываться, но жить с таким количеством боли - совсем другая история. И увидеть, как твоих родителей убивают, она бы никому не пожелала. – Ты кто? Автор печений с предсказаниями? Индейский Темный Охотник ринулся вперед, но Чу Ко Ла Та остановил его до того, как тот до нее добрался. Когда старик заговорил, в его голосе слышался смех. – Уважение нужно заслужить, Рэн. Не требовать. Вопрошающий ум - самый заветный и редкий человеческий ресурс. Я восхищаюсь ее упорством и неуместной лояльностью. Эти слова смутили Эбигейл и заставили почувствовать себя неразумным ребенком. – А я не соглашусь, – голос Рэна был так похож на раскаты грома, глубокие и звучные. Чу Ко Ла Та опустил руки на плечи Эбигейл. – Все чувства реальны, я не скидываю со счетов твои. Наше истинное путешествие начнется сразу после заката. Сейчас всем необходимо отдохнуть и набраться сил. Я и Саша будем охранять ваш сон. – Он взглянул на Сандауна. – Я все расскажу Энди и прослежу, чтобы он также был в безопасности. Саша выгнул бровь. – Почему волк всегда на часах? Чу Кo Ла Та улыбнулся. – Потому что он отдохнул больше всех. Саша усмехнулся. – Что? Хочешь вбить немного логики в мои эмоциональные вспышки? Где справедливость? Возможно, если бы Эбигейл не была столь расстроена, она бы нашла Сашу забавным, но в данный момент ей было не до веселья. «Я не такая, как они говорят». «Нет. По крайней мере, надеюсь». «Но что, если?» Сандаун откашлялся, стараясь привлечь внимание Чу Ко Ла Та. – Я согласен, мы должны отдохнуть. Но есть небольшая проблемка со скорпионами в подвале, а днем это единственное безопасное место для нас с Рэном. Не обижайтесь, но я не хочу спать, когда они по мне ползают. Чу Ко Ла Та отошел от Эбигейл. – Ах, да, яд скорпионов. Не отчаивайтесь. Я позаботился о вашей проблеме с вредителями. Их всех уже нет. – Это вы послали снег? – спросила Эбигейл. Он склонил голову. – Заявленные казни нужны, чтобы ослабить меня. Койот заставляет меня тратить силы для защиты человечества от его нападок. Пока у меня хватает сил. Но я стар, и мне приходится пополнять свои силы чаще, чем в молодости. Если мы не успеем в Долину до того, как я потеряю силы… «Все закончится для нас плачевно». «И это я виновата». Джесс заметил испуганный взгляд Эбигейл до того, как она успела его скрыть. Это было нехарактерно для нее и терзало его сердце. Эбби не из тех женщин, которые выставляют напоказ свою уязвимость. И то, что она… Эбигейл прибывала в абсолютной растерянности, а он никогда не знал, что делать со страдающими женщинами. – Пошли, – сказал он ей нежно. – Я отведу тебя вниз. На этот раз она не стала спорить, и Джесс понял, насколько девушка разбита. Рэн последовал за ними, а Чу Ко Ла Та и Саша остались наверху, чтобы оградить их от любых врагов, желающих к ним присоединиться. Никто не произнес ни слова, пока все не вошли в лифт. Встав у двери, Рэн повернулся к парочке и сложил руки на груди. Он перевел взгляд с Эбигейл на Джесса. – Ты не представляешь, как сильно меня беспокоит то, что я был ее мишенью, а теперь должен ее защищать. Джесс хмыкнул. – Ну, она пыталась и меня убить, но я свыкся с этой мыслью. – Я не настолько хорош как ты, Сандаун. Мне трудно оказывать врагу поддержку, каковы бы ни сложились обстоятельства. – О, но я не говорил, что не возмещу ей все сполна. Я же не дурак. Но я не держу зла. Иногда нужно просто позволить гремучей змее лежать на солнце. На это Рэн шепотом выругался. Эбигейл откашлялась. – Мальчики? Вы в курсе, что я стою здесь с вами и слышу каждое слово? Они обменялись вопросительными взглядами. – Мы знаем, – сказал Рэн – Лично мне наплевать. Она закатила глаза. Лифт остановился, и Джесс передвинулся к Рэну, чтоб открыть дверь. Эбигейл помедлила, прежде чем выйти. – Что-нибудь случилось? Джесс одной рукой придерживал для нее дверцу. Немного высунув голову и прищурившись, она посмотрела на пол. – Убедись, что там нет скорпионов. Он рассмеялся над ее нехарактерной робостью. – Удивительно, но они все исчезли. Единственным доказательством перенесенных испытаний было отверстие в потолке, через которое чуть раньше выпрыгнули койоты. – Выглядит безопасно. Враждебно выдохнув, Рэн протиснулся между ними и направился в дальнюю спальню. Джесс цыкнул на него. – Знаешь, приятель, это было грубо. Рэн похлопал его по плечу и продолжил идти, никак это не прокомментировав и даже не остановившись. Эбигейл сглотнула от открытой враждебности. Она совсем не обвиняла его, ведь недавно он был ее мишенью. И все же… – Не принимай слишком близко к сердцу. – Сандаун был явно сконфужен. – Рэн… ну… это Рэн… Он не всерьез. Если бы все было так просто, но она оценила попытку Джесса приободрить ее. – Он меня ненавидит. – Он насторожен. В этом большая разница. Как Рэн заметил, он был твоей целью. Такое не просто простить и забыть. – А ты кажется приспособился. На губах Брэйди появилась самая дьявольская и очаровательная улыбка, которую Эбби когда–либо прежде видела, и от неё странные вещи творились с ее животом. – Я не такой классный как он. «О да, он мог быть сногсшибателен, когда этого хотел». – Я почему-то сомневаюсь. – Это комплимент? – Ну, ад действительно замерз[30], на тот случай если ты не заметил снега на своем газоне. Смеясь, Джесс пошел к комнате, в которую ранее принес Эбигейл. Теперь, когда она не испытывала страха за их жизни, девушка смогла оценить всю красоту дома. Коридор с белой обшивкой выкрашен в цвет охры, настенные бра в стиле барокко – все это так противоречило непритязательной простоте Сандауна Брэйди. – Ты сам декорировал это место? Посмотрев на нее через плечо, Джесс нахмурился, говоря глазами, что она задала очень тупой вопрос. – Да нет… в свободное время я дизайном не занимаюсь. Все шло с домом. – Почему ты захотел здесь жить? Без обид, но на твой стиль не похоже. Он замер на месте. – Возможно, мне стоит обидеться. И что именно ты считаешь моим стилем? Эбигейл остановилась и пожала плечами. - Не знаю, ты из парней, у которых берлоги, а не что-нибудь… – Изысканное? Она кивнула. – Ну, это лишь показывает, насколько ты меня не знаешь. К твоему сведению, я люблю некоторые модные вещи. – Что, например? Кружевное нижнее белье? – На моих женщинах, да. Он сверкнул улыбкой, которую Эбби училась ненавидеть лишь по той причине, что она смягчала черты его лица и делала просто неотразимым. – И?.. – спросила она, когда он замолчал. Сандаун почесал затылок. – Ну, оперу и иностранные фильмы, особенно французские. Она фыркнула. – Невозможно. – Если хочешь, я могу показать тебе мой членский билет Оперной гильдии. Я был владельцем абонемента несколько десятилетий. Все это застало ее врасплох, фактически сразив наповал. Эбби не могла вообразить такого большого и опасного мужчину в театральном кресле. – Черт, я даже играю на фиддле[31]. – Ты имеешь в виду скрипку. – И на ней тоже, но мои любимые композиторы – Моцарт и Григ. Как же я люблю под них расслабиться после напряженной ночной работы. В глубине сознания у нее сохранились смутные воспоминания, как он играл Вагнера на ее игрушечном рояле и рисовал ключи. – Ты научил меня простеньким мелодиям. – Да. Мысль, что такой огромный и накаченный мужчина мог справиться с таким изящным инструментом казалась столь нелепой и все же… «Почему я не могу вспомнить больше?» Сандаун открыл для нее дверь. Эбигейл подошла к кровати и замерла. Вместо того, чтобы оставить ее одну, Джесс вытащил одеяло и подушку из шкафа и постелил на полу. – Что ты делаешь? – спросила она, боясь очевидного ответа. – Мы разгромили мою комнату, забыла? Я не хочу спать с большой дыркой над головой. На голову может упасть штукатурка или что-то еще и напугать меня, что я закричу как девчонка и унижу себя. А мне такого определенно не хочется, когда в доме Саша. Он будет смеяться надо мной до скончания веков, и мне придется снять с него шкуру. Эбигейл начала протестовать, но, честно говоря, была рада, что он здесь. На всякий случай. После всего произошедшего ее нервы явно на пределе. «Ты должна бежать от него или, по крайней мере, попытаются убить». Возможно. Но если койоты действительно преследовали ее, ей совсем не хотелось привести их к приемной семье. Ханна и Курт - все, что у нее осталось. И хотя Апполиты были хороши, Эбигейл сомневалась, что их хватит, чтобы противостоять оборотням. Не говоря о том, что Чу Ко Ла Та прав: она вымотана до такой степени, о которой раньше и не подозревала. Ей нужен отдых. По крайней мере, на пару часиков. Тогда она может попытаться сбежать. Сняв обувь, Эбби распустила «конский хвост», забралась в кровать и прежде чем успела подуматься, посмотрела на место, где на полу лежал Джесс. Она обратила внимание, что одну ногу он упер в дверь, так чтобы если ее откроют, то немедленно его разбудят. И ружье лежало всего в нескольких миллиметрах от его пальцев. Странно… она не помнила, когда он поднял его. «Откуда оно у него взялось?» «Боже, я должно быть так устала, что упустила этот момент». Выгнав эту мысль из головы, Эбигейл сменила тему: – Тебе нужна еще одна подушка? Он прикрыл глаза ладонью, что заставило рубашку съехать, и Эбби увидела твердый накачанный живот. О да, от такого вида у нее потекли слюнки. – Нет, спасибо. Все нормально. Бесспорно. Вот так лежа на полу он был великолепен. «Я потеряла рассудок. И не могу считать его привлекательным. Он убил мою семью». Или нет? Может быть, он говорил правду? Если Джесс действительно был хладнокровным убийцей, то почему не убил ее вместо того, чтобы везти сюда? Он мог оставить ее на ужин скорпионам и койотам. Вместо этого сам защищал ее. «Он – убийца. Ты видела его лицо. Ты знаешь его легенду». Правда. Ее исследования его человеческого прошлого показали, что Сандаун Джесс Брэйди был наихудшим из людей. Подонком столь отвратительным, что даже охотники за головами и правоохранительные органы боялись его. Но ее личный опыт с ним опроверг все. Что, если она неправа? Она была очень мала, когда умерли ее родители. Точно ли она помнит ту ночь? Она все еще так ясно могла представить его лицо в зеркале. И все же, между человеком из ее воспоминаний и мужчиной, лежавшим на полу, была большая разница. Почему он кажется больше теперь, чем тогда в детстве? Хотя нужно было спать, Эбби хотела получить ответы. Прежде чем успела остановить себя, она спросила, что беспокоило ее больше всего. – Из-за чего ты поссорился с отцом в ночь их смерти? Джесс молчал, так как вопрос разворошил старые воспоминания, которые резали душу. Вещи, о которых он старался не думать. То, что преследовало его на протяжении многих лет. Эти воспоминания были столь болесными для него, и Джесс мог только представить, насколько скверными они были для девочки. Будь все проклято за то, что такая крошка увидела случившееся с родителями. Одна его часть хотела солгать но, в конце концов, он ответил искренне. – Из-за твоей матери. Эбигейл села и посмотрела на него. – Что?! Опустив руку, Джесс вздохнул из-за неизбежного признания. – Твой па подумал, что я хочу украсть ее у него. – А ты пытался? – Вряд ли. Мы с ней были друзьями, не более. – Ты лжешь, – обвинила Эбби. Если бы только все было так просто. – Нет, милая. Я говорю правду. Мне незачем лгать – Почему мой отец так подумал? Ты дал ему повод? «Потому что он был мудаком», но Джесс никогда не скажет ей об этом. Этот человек был ее отцом, и последнее чего он хотел - осквернить его память. Хотя, если честно, ее па безумно ревновал любого мужчину в возрасте старше пяти лет, появляющегося в жизни Лауры. Он считал, что каждый должен сгорать от страсти к ней; в его мирке мужчина не мог просто захотеть общаться лишь потому, что Лаура напоминала кого-то другого. Нет, и хуже всего, ревнивец обвинил ее в измене. А Лаура скорее бы предпочла умереть, чем обмануть мужа. Поскольку Джесс не мог сказать что-то подобное, он открыл другую простую истину. – Потому что я любил твою маму, и нет ничего в этом мире, что я не сделал бы для нее или для тебя. Эбигейл вспомнила красивое лицо матери, и слезы обожгли глаза. Она увидела ее как прекрасного ангела с улыбкой теплее солнца. И больнее всего она помнила, какую чувствовала любовь и защищенность каждый раз, когда мама ее обнимала. «Боже, побыть хотя бы секунду с ней…» – Если ты был влю?.. – Не влюблен, Эбби. Но эти слова не смогло пройти сквозь толстый череп твоего папы. То, что я чувствовал к ней не было любовью. Я просто хотел сделать ее счастливой и обеспечить безопасность. – Почему? Джесс почувствовал, как у него начался нервный тик на лице, когда по сердцу разлилась волна боли. Лаура была идеальной физической копией Матильды. Даже в некоторых жестах. Но она не Тилли, и он знал это. – Она напомнила мне человека, которого я знал раньше. «Женщину, которую я любил больше всех на этой земле». – Я не понимаю. Это трудно было объяснить. – Я познакомился с твоей ма вскоре после ее переезда в Рено. Она работала официанткой в ресторанчике, где я иногда ужинал. Он не обращал внимания на посетителей, когда занял свое место в небольшой закусочной. Он смотрел в окно на мимо проходящую толпу людей, и вдруг на столе перед ним появилась чашка кофе. – Премного благодарен, – пробормотал он, думая, что это Карла, официантка, которая всегда приносила ему кофе. – Не за что. Нежный незнакомый голос привлек его внимание и к лицу. Даже теперь по прошествии времени, он помнил шок, который ощутил, когда посмотрел вверх. – С вами все в порядке? – спросила девушка. Он пролепетал что-то, при этом наверно выглядя так же глупо, как и чувствовал себя. В течение часа он выудил у нее достаточно информации, чтоб Эд смог провести полную проверку ее данных. Отчет ошеломил его так же, как и встреча в закусочной. Лаура оказалось правнучкой ребенка Барта, который был зачат в день, когда тот изнасиловал Матильду. Ребенка, которого Матильда отдала на усыновление. К тому времени, когда Оруженосцы рассказали ему о ребенке, прошло несколько лет после рождения, и поиски оказались невозможны. Тогда не вели записи как сейчас. До того вечера, когда он случайно наткнулся на Лауру, и Эд не провел собственную проверку, он даже не знал, что родился мальчик. Сначала он побагровел от этого открытия и разозлился на судьбу за то, что она подбросила ему живое напоминание прямо под нос. Поскольку он никогда бы не обесчестил Матильду, взяв ее до свадьбы, не было ни единого сомнения, чья сперма породила линию Лауры. Но на следующий вечер он решил сосредоточить внимание на двух вещах. Во-первых, ребенок не виноват в том, что зачат в ходе насилия и у Джесса нет никаких причин быть против потомков мальчика. Во-вторых, они тоже плоть и кровь женщины, которую он любил, как и дети, которых она вырастила и воспитала. Потомки, о которых по его просьбе присматривали Оруженосцы. Будет справедливо, если он позаботиться также и о Лауре. В Лауре он видел только благородное лицо Матильды. В Эбигейл он видел обоих. Женщину, которую любил больше жизни, и мужчину, которого ненавидел каждой частичкой своей души. Это была адская смесь. – И? – спросила Эбигейл. – Она была официанткой… – Мы стали друзьями, – просто сказал он. И это была абсолютная правда. – Я заходил в кафе пару раз в неделю, и мы болтали. Он улыбнулся своим сладко-горьким воспоминаниям. Как и Матильда, Лаура была милой и скромной. – Она была умной и сообразительной. И забавной. Я любил слушать, как она добродушно подшучивает над друзьями и клиентами. – Ты приглашал ее на свидания? – Никогда. Темным Охотникам запрещены романтические отношения, и я знал, что мне нечего ей предложить. Мне просто нравилось находиться в ее обществе. Она была хорошим человеком, каких немного. Я оставлял большие чаевые, и она пригрозила жизнью каждому, кто посмеет приблизиться ко мне в ее смену. – Тогда почему мой отец рассердился на тебя. «Он был сумасшедшим идиотом». Но Джесс не сказать этого. – Я совершил ошибку, купив ей в местном магазине на день рождения ожерелье в виде бабочки. Я думал, это мило, так как голубые бриллианты напоминали мне ее глаза. В подарке не было скрытого умысла, но твой па решил по-иному. Хотя я был знаком с Лаурой задолго до их встречи и свадьбы, он обвинил ее в измене, но я ушел до того, как мог разозлиться и причинить ему физическую боль. Эбигейл пыталась вспомнить хоть что-то в подтверждение или опровержение его слов. Но в памяти всплыли лишь громкие крики. Ее родители ругались не часто, но достаточно, чтобы Эбигейл хотелось спрятаться на всякий случай. «И это спасло мне жизнь». Джесс вздохнул: – Я пошел на патрулирование, но не мог избавиться от плохого предчувствия. Мне не хотелось оставлять Лауру с ним, когда он был так зол. Но я знал, что если останусь, то отобью ему несколько органов, и это еще сильнее расстроило бы Лауру. Я подумал, что если уйду, он успокоиться, и все наладиться… Но я попробовал позвонить в десять и не получил ответа. Я забеспокоился еще сильнее. Поэтому вернулся и… – Он заколебался, перед тем как продолжить: – Полиция уже была на месте, и меня не впустили. Я спрашивал и искал тебя, но ты пропала без следа. Полиция решила, что тебя забрал убийца. Мы искали тебя еще очень долго, но никто никогда не видел тебя вновь. – Он хмуро посмотрел на нее. – Так что с тобой случилось? Куда ты делась? Эбигейл попыталась вспомнить, когда появился ее приемный отец. Но помнила лишь, как Сандаун вышел из ее комнаты. И тогда ей вдруг показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она услышала, как знакомый голос окликнул ее по имени. – Мой приемный отец забрал меня домой. Я не помню полицию. На самом деле я не помню ничего, кроме тебя. – Что заставило тебя решить, будто это я их убил? – Я видел тебя в своей комнате. – Меня там не было, Эбигейл. Клянусь тебе. Либо его голос столь убедителен, либо он лучший в мире лжец… либо говорит правду. – Он выглядел точно как ты. Даже был в ковбойских сапогах. – В Рено почти все ходят в дерьмовых сапогах. Это ничего не значит. «И это правда. Еще…» – Мой приемный отец подтвердил. Он сказал, что ты убил моих родителей, так как они были союзниками Аполлитов. – Я понятия не имел, что они знают об их существовании. Как правило, такое нельзя обсуждать вне сообщества Темных Охотников, если ты в курсе. Его версия звучала более чем правдоподобно. Потерев лоб, Эбигейл попыталась увидеть истину. Ее чувства были так противоречивы. – Так чему ты веришь сейчас? – спросил он. Ошеломленная происходящим, она откинулась на спинку кровати. – Я не знаю, Сандаун. Я не знаю. О, как она ненавидела эту усталость. От неё Эбби чувствовала себя настолько эмоционально уязвимой, что все теперь выглядело в темных тонах. Слезы тихо начали стекать по щекам, потому что мир вокруг рушился. Ее жизнь никогда не была простой и легкой. Но до сих пор все походило на карусель по сравнению с тем, что творилось сейчас. Всё выглядело странным и пугающим. И если Чу Кo Ла Та прав, ей осталось жить совсем немного. Или миру придет конец. «Что я натворила?» Вдруг Сандаун оказался рядом с ней на кровати. – Не плачь, Эбби. Все в порядке. Это не так, и они оба знали это. Джесс взял ее на руки и прижал к себе. Ее так давно никто не обнимал. «Боже как же хорошо…» Эбигейл уткнулась лицом ему в грудь. Пульс Сандауна был сильным и уверенным, сейчас ей было необходимо заверение того, что она не одна – даже если это означало обнимать врага. – Мне так жаль. Обычно я не плакса. – Не извиняйся, моя мама говорила, что слезы к добру. Слезы – это путь, который избавляет разум от печальных мыслей. – Ты сейчас говоришь как Чу Кo Ла Та. Он потерся носом о ее голову, и нежный смех зарокотал глубоко в его груди. – Он как Йода… «Делай или не делай. Но не пробуй». О