Хризалида

- Человек очень слаб и не защищен. Хищники это знают и нападают, стараясь бить в уязвимые места. Даже в доспехе есть много слабых точек. Используя их, ты можешь нанести критический урон противнику. Те, кто идут по пути пустого кулака превращают все своё тело в оружие, – отец показал, что в руках у него ничего нет, – ударом они могут отсечь голову или, не травмируя плоть, сломать кости. Такие люди редки, но они есть. Монахи – это лишь один некоторые из них, причем не самые способные. Их искусство боя и классовые навыки – лишь одна из граней мастерства.
- Но ведь есть не только люди.
- Верно, но у большинства живых существ одинаковые принципы строения тела. У неживых тоже есть уязвимые точки, – отец помолчал, а потом сказал, – сегодня твоим заданием будет найти их у собак во время боя.
Бой с собаками под постоянным отравлением требовал непрерывного лечения. Теперь я даже не замечал тех моментов, когда использовал малое исцеление. Уклонение, парирование­, удар. Смена положения. Сбросить собаку с шеи, лечение, блок. Собаки использовали навыки “раздирание плоти”, “расцарапывание”, “смертельный захват”. Оказывается, не было в них ничего страшного – они слабы: уязвима глотка во время укуса, шея, глаза и... живот. У собак нет брюшного пресса. Почти все удары туда были критическими и сопровождались скулежом. Если все собаки были ранены, отец их отзывал, а мне приходилось их лечить. Отравления я уже не замечал, и только теперь заметил сообщение в логах.
Сопротивление ядам + 0,05%
Игнорирование урона от яда 25 ед/сек
Сопротивление физическому урону + 0,04%
Игнорирование физического урона до 40 ед/сек
Магия жизни +2
Эффективность заклинаний магии жизни +25%
Принудительное отключение.... Через 3..2…1
Ваалси стоял около капсулы, рядом с ним была женщина в белом костюме, которую я никогда не видел. Оба излучали уверенность в своем превосходстве. Ругать меня не за что, посмотрим, что предложат.
Мальчик не был напуган или сбит с толку. А лишь в ожидании наших дальнейших действий сел и продолжил смотреть прямо на нас.
- Анжи, мисс Элизабет хочет поговорить с тобой. Вы можете поговорить в столовой, – указав на дверь, сказал Ваалси, – он вас проводит. Комната будет свободна еще час.
- Благодарю.
Сидя в столовой за широким столом, разложив бумаги перед мальчиком, Элизабет начала вести диалог в нужном ей направлении.
- Здравствуй, Анжи. Меня зовут Элиза Донован, я психолог и помогаю детям устроиться в детдоме. Тебя можно причислить к тем, у кого не сложились отношения с коллективом сверстников. Ты не общаешься с другими детьми и постоянно дерешься.
Мальчик никак не реагировал на слова, лишь равнодушно слушал. Мышцы лица были расслаблены, он не нервничал и ничего не отвечал. Глаз психолога подмечал эти детали.
 – Раньше ты общался, а сейчас перестал. Ну, что ответишь?
Анжи сидел, ничего не говоря, как обычный ребенок, который не хочет ничего рассказывать. Руки сложены, ноги скрещены.
- Я была в космопорте ,- взгляд мальчика стал заинтересованным, – говорила с бригадиром: он сказал, что последний год ты все свое свободное время проводил там. Работал с инженером Гальбоа и спокойно со всеми общался, но в стенах детдома ты ни с кем и словом не обмолвился.
 Теперь поведение Анжи говорило о насторожённости и ожидании удара. Он посмотрел на камеры, которые были выключены и, казалось бы, на пустые места. В случаях, когда пациент закрывается от мира и не хочет идти на контакт, задача психолога вытащить пациента из зоны комфорта и растормошить. – Прекрати молчать! Я с тобой говорю! – Элиза резко повысила голос, желая застать мальчика врасплох. Он уже был на грани и был сильно напуган. Все время озирался и смотрел в сторону выхода, – если ты сейчас же не начнешь говорить, я расскажу ребятам, что ты можешь говорить и сливаешь о них всю информацию об их проделках куратору.
Анжи мгновенно успокоился, лишь на секунду промелькнула гримаса гнева и отвращения. Он встал и направился к выходу. Подошел к силовому полю, блокировавшему вход в столовую.
 Сейчас надо надавить на мальчика, пока он напуган. – Ты выйдешь отсюда, когда я тебе разрешу! А если сейчас же не сядешь на место, я прикажу лишить Гальбоа больничных выплат. Анжи с нескрываемой злостью посмотрел на девушку, челюсть была напряжена. Но мальчик и сейчас не начал разговор ... Он ударил по крышке панели управления силового поля и двумя движениями снял его.
Элиза сидела за столом и собирала мысли в стройный ряд. Мальчик не подпустит её к себе, не станет доверять. С детдомовцами можно общаться только силой – нежность и заботу они воспринимают, как слабость. Попытка надавить на мальчика с треском провалилась. Его не пугают сверстники, а попытка использовать имя Гальбоа вызвала не страх, а гнев.
Ваалси был в ярости, только седативные препараты дали возможность расслабиться. Как только Элиза ушла, он начал разбирать информацию, полученную во время этой беседы. Анжи, эта мелкая язва, знал о камерах. Знал не только то, что основные выключены, но и то, что есть скрытые камеры, и они все еще работают. Он может разговаривать и знает о том, что происходит в детдоме. Не только о том, что старшие дети берут деньги за “крышу”, но и то, что Ваалси в доле. А кому Анжи мог это разболтать? Ведь он казался немым! Так ведь нет, оказывается он целый год бродил по космопорту. А где и что он мог еще сделать?! Ведь этот сопляк способен думать и очень хорошо! Прошлый учебный год закончил, досрочно сдав все предметы заранее.
Постепенно в голове у куратора Ваалси рождался план. Если нельзя заставить мальчика молчать, надо сделать так, чтобы он сам не захотел об этом говорить. Надо лишь сделать так, чтобы Анжи подмял под себя малолеток и получал откаты. Или можно увеличить количество побоев и приобщить его к команде сборщиков денег как младшее звено. Ладно, цель ясна, осталось найти правильный способ , как ее достичь. А сейчас надо надавить на Анжи, и предлог есть: он сломал панель в столовой и сорвал разговор . Хм, а ведь можно использовать слова психолога против Анжи.
Настроение было паршивым, зайдя в игру, решил на ком-нибудь сорвать злость. Я был на заднем дворе, где отец чистил собак.
- Продолжим! – не став слушать мой ответ, он спустил собак. На его лице все также была улыбка. Кажется, это его обычное состояние.
Не став долго думать, ударил что есть силы – собаки отлетели и, скуля, повалились на землю. Удар в лоб от отца привел меня в чувство. Теперь его хмурый взгляд выражал серьёзность и обеспокоенность.
- Полегчало?
- Да, спасибо.
- Что-то случилось? Чего злой такой? – отец подозвал собак, дал понять, чтобы я их подлечил.
- В моем мире против меня пытались использовать мою...любовь к близким людям, угрожали мне расправой. Убил бы!!!
- Так чего не убил?
- Последствия будут хуже, лучше сдержатся и потерпеть.
- Ну так прими решение и успокойся. Собаки тут не причём.
- Извини.
Получен дебаф: Астральный якорь.
Воздействие: Нельзя уйти от текущей точки дальше, чем на 30 метров.
Время: 6 дней, 23 часа, 59 минут, 59 секунд...58…57
Видимо куратор решил отыграться на мне. Можно и не спрашивать – все равно правды не скажет. Отец видимо может видеть мою панель эффектов.
- А это тебе за что? Ты еще что- то натворил?
- Это последствия моего отказа.
- Хм, ну хоть дома ночевать будешь.
Сидел на земле, лечился от последствий оплеухи отца и думал. Самое поганое – это то, что Ваалси узнал о том, что я говорю. Потом – то, что я работал в космопорте. Он ведь теряет деньги от того, что я не работаю в его команде сборщиков. Про камеры и их стандартные точки размещения рассказал Гальбоа. Мы часто ремонтировали электронику корабля, в том числе и проводку системы видеонаблюдения. Значит, проблем со сборщиками не избежать. Если эта Элиза расскажет им то, что я могу говорить, они будут доставать еще больше. А ведь она может навредить Гальбоа . Сердце сжалось от боли и злости, что он может пострадать из-за меня. Свои маленькие запасы денег с анонимного счета надо перевести ему. В случае проблем это немного сгладит последствия. Официально я эти деньги все равно использовать не смогу.