Золотой Человек (СИ)

— В этой камере содержится заключенный первого класса Артур Мак-Бауман, господин… нам велено было не пускать к нему никаких посетителей.
— Кто велел?
— Час назад к нам приезжал майор Золотого Общества Свиридов, сказал, чтобы к нему ни кого не пускали… и сказал ждать нам еще одну проверку.
У Николая помутилось в глазах от услышанного. Неужели Скрепп успел предпринять что-то, неужели он догадался о его намерении и послал Зака.
— Планы поменялись, я должен видеть Мак-Баумана… или ты хочешь, чтобы Владыка лично приехал с проверкой… хочешь? — Николай сделал голос жестким, угрожающим в рамках возможного — Отведи меня к нему!
Старик с опаской взялся за плечо молодому охраннику. Он покачал головой, давая понять, что не хочет рисковать и сам протянул ему ключи. Молодой охранник, крепко сжал связку в кулаке и поклонился Николаю.
— Прошу за мной, господин майор
Его повели в блок «А». Самый первый, от входного помещения. Все было именно так, как юноша себе представлял. Он даже старался не обращать внимания на грязные облупленные стены, массивные металлические двери, таившие за собой нечто ужасное. Но было очень тихо, словно не было никого здесь кроме двух охранников и Николая. Словно все камеры были пусты и само здание заброшено. Ни окон, ни ламп, ни чего. Только стук каблуков по плитке, отдававшийся где-то вдали эхом. Все это место — одна большая язва Централа. Именно так это воспринимал Николай.
— Это здесь — охранник остановился возле одной из дверей — заключенный обезврежен, находится в резиновых перчатках и скован деревянными колодками на руках.
Николай подумал, как его бы содержали в такой тюрьме… наверное, с ведром воды в руках и колодками на шее, если не мешком на голове. Еще чуть-чуть и он заслужит это в полной мере.
Он осмотрел коридор, пока охранник вспоминал, какой ключ нужен для этой двери. Возле стены находилась небольшая труба, подававшая воду с этажа на этаж. Пора действовать…
— Рядовой, приказываю сдать ваше табельное оружие, наручники и ключи
Охранник как раз только что подобрал ключ и открыл замок. Он недоуменно посмотрел на Николая, словно не веря своим ушам. Выполнит ли, или заподозрит неладное? Николай смотрел ему в глаза со всей серьезностью, тот не знал, что сказать.
— Прошу прощения, что вы хотите сделать, господин майор?
Николай вздохнул, на ходу придумывая ответ.
— Мы зайдем к нему, я осведомлен, что Мак-Бауман владеет силой, позволяющей подчинять неподготовленный разум. Он может воздействовать на вас и использовать это против меня. Отдайте мне ваш пистолет и наручники. Это приказ.
Охранник, еще немного подумав, повиновался и передал Николаю эти вещи. Только он это сделал, как Николай резко схватил его и потащил к трубе.
— Господин майор… что же вы… — закряхтел, испугавшись, охранник, пока еще и не думавши сопротивляться.
Николай показал перед его носом свой сжатый кулак, который тут же вспыхнул ярким красным огнем. Это повергло в ужас охранника, и он замолчал, не спуская напуганных глаз с огня.
— Веди себя тихо и без шума, это для твоей же безопасности. Руки к трубе.
Рядовой подчинился и в следующий же миг был прикован к трубе собственными наручниками.
— Ты понял? Молчи и тогда все будет хорошо.
Охранник все еще не понимал, что происходит, судорожно кивая головой на каждое слово юноши. Закричит ли? Вроде, он достаточно напуган, чтобы не опомниться.
Николай медленно приоткрыл дверь камеры номер три и заглянул в нее. Здесь было холодно, пахло «уличной свежестью», может из-за того, что стекол в окне не было, только решетки. Свет падал только из этого окна, а поскольку на улице была кромешная тьма, то здесь ничего не было видно. Даже очертаний стен, из-за чего не ясно было, насколько велика камера.
Но Артура он заметил сразу. Мужчина, весь избитый, тихо дремал сидя на стуле, с закованными руками в перчатках. Голова его была опрокинута назад, как будто он что-то высматривал в окне, но глаза были закрыты. В тюремной робе он выглядел не так представительно, как в той черной форме с красным галстуком. Рядом была деревянная кровать и еще один деревянный стул, всюду, особенно рядом с Артуром, на полу большие и маленькие багровые пятна.
Николай закрыл за собой дверь камеры, чтобы охранник, пристегнутый к трубе, не услышал их разговора… правда, даже если бы услышал, тяжести совершенного преступления уже более чем достаточно, чтобы разделить плаху Мак-Баумана.
Он взял свободный стул и поставил его перед Артуром. Тот проснулся, заметив шорох нежданного посетителя. Николай сел, положив ногу на ногу и продолжая смотреть на него сверху вниз, загородив ничтожный свет из окна.
— Ты… Владыч — прохрипел он, — пришел поиздеваться… над узником совести? — он говорил с трудом, губы были разбиты, на них виднелась запекшаяся кровь. Но он попытался выдавить улыбку, ехидную, как и всегда. И у него она даже получилось, немного страшная, потому что каждый зуб был словно обрисован черной кровью.
Николай не собирался церемониться и играть в словесные игры с Артуром. Он и сам в глубине себя обнаружил желание вдарить по беспомощному человеку, да так чтобы он опрокинулся со стула назад. Но юноша ограничился лишь крепким сжатием кулаков и спокойно, но строго сказал.
— Мне нужно знать, где укрывается Дмитрий Чадаев, отвечай.
Мак-Бауман только покряхтел в ответ, видимо проведя столько времени в этой тюрьме, смеяться теперь он мог только так. Он поднялся на ноги и прильнул к самому лицу Николая.
— Много хочешь… собака… Тебе-то уж я точно ничего не скажу… Можете искать его сколько угодно, у него много квартир в Централе, и не только в Централе… он осторожнее вас всех, идиотов.
Николай спокойно наблюдал, как Артур садиться на кровать и пытается почесать ногу, но в резиновых перчатках сделать это ему проблематично.
— Ты знаешь, что Совет намерен казнить тебя прилюдно, через несколько дней.
Мак-Бауман ни как не отреагировал на это, продолжая шкрябать деревянной колодкой по ноге. Он лишь усмехнулся, снова покряхтев.
— Ну и избавитесь вы от меня, дальше что… вы точно идиоты…
Николай промолчал. Он сделал длинную паузу, и Артур сам спросил у него.
— Не поздновато для допросов?.. Или ты готов посмотреть на мои муки даже ночью.
Юноша встал со стула и медленными шагами отправился к двери. Артур уже с непониманием смотрел на него. Николай выдохнул, словно прося прощения у самого себя.
— Ладно… если я вытащу тебя отсюда, ты приведешь меня к Чадаеву?
Артур закашлялся, не поверив ушам, и тут же начал смеяться, насколько ему позволяла боль. Николай молча ждал ответа.
— Ты лжешь… собака… лжешь, я же вижу твои глупые уловки — покачал головой он. Тогда Николай подошел к двери камеры и отворил ее. Мак-Бауман увидел в коридоре пристегнутого к трубе охранника, который с опаской смотрел на обоих. Еще немножко и он наберется храбрости закричать и поднять тревогу.
— Время дорого, отвечай, поведешь меня к нему или останешься гнить здесь?
Мак-Бауман улыбнулся. Картина скованного тюремщика впечатлила его, в глазах даже загорелась какая-то искорка.
— Не ожидал от тебя… — сказал он, вставая с кровати — а твой «Владыка» тебе «а-та-та» не сделает за такое?
— Ну так что, ты отведешь меня к нему?
— Одно условие, мы дойдем до склада, и я завяжу тебе глаза. Все должно выглядеть, как будто я привел тебя пленником.
Опасно было доверяться такому человеку. Николай понимал это и продумывал все в голове даже после того, как пожал ему руку. Пусть даже так, но он хотя бы увидится с Дмитрием. Он должен узнать или хотя бы увидеть среди его приспешников отца. Может, станет легче, если его там не будет, потому что это будет означать только одно…
Через проходную они вышли свободно. Старик-охранник куда-то исчез, возможно, он в данный момент выяснял настоящую цель визита Николая… значит, звонил в штаб. А если это так, то времени оставалось совсем немного. На улице уже вовсю громыхал по раздолбленному асфальту ливень. Но даже сквозь него Николай услышал какие-то крики и вой сирены.