Золотой Человек (СИ)

Чадаев отхлебнул чай и посмотрел на балкон, покачав головой.
— Теперь я не уверен. После первого июля я больше ни в чем не уверен.
— С седьмым свитком что-то не так?
Дмитрий посмеялся.
— Брось, с ним по определению не может быть что-то не так. Но он, честно говоря, удивил меня.
— Это ты нас удивил своим бегством. Учитель волнуется за тебя.
Чадаев как-то странно ухмыльнулся, взяв из вазочки семь круглых печений и начал складывать их стопкой, одну на другую.
— Ты прав. От своих целей я не откажусь — он посмотрел на большой рисунок в рамке на стене, который нарисовал сам. Это был громадный остров среди океана. На нем была прорисована каждая деталь, каждое дерево и песчинка. — Истина и Идеал… но теперь мой путь и путь Золотого Общества расходятся…. передай это Владыке.
Драган застыл прямо в кресле. Он даже чуть не выронил чашку из рук.
— Ты покидаешь общество?.. серьезно? Ты уходишь… — сразу после этого Драган даже немного посмеялся. Однако Чадаев смотрел на него абсолютно серьезно.
— Да, ухожу. То, что я увидел в седьмом свитке, окончательно убедило меня в бессмысленности Золотого Общества
— Скандал… — на выдохе протянул Драган, опускаясь в спинку кресла
— Так ты передашь Владыке?
— А почему бы тебе самому этого не сделать
— Я…
— Прости меня, друг, но я не смогу выполнить твою просьбу — Драган без охоты встал с кресла — собственно, я приехал попрощаться. Завтра утром у меня поезд обратно в Себор. Я обещал сыну, что вернусь в конце месяца.
Чадаев встал следом. Как он не старался скрыть, но на его лице все же прогляделось расстройство.
Солнце только-только начало тянуться к горизонту, наполняя светом кабинет. Закат был особым временем дня, когда беседа двух друзей начинала разгораться. Но сегодня она оборвалась.
— Значит ты ненадолго… — сказал Чадаев, пожимая протянутую руку Драгана — что ж, передай привет Эльзе и сыну. Прости, что не смогу быть его учителем.
— Ничего, я попрошу Сергея.
Они крепко обжались напоследок, и Драган вышел из кабинета, оставив Дмитрия наедине с самим собой. Он смотрел на закрытую дверь, расстегивая воротник и запонки рубашки. С улицы послышался грохот мотора. Дмитрий медленно вышел на балкон. Черный автомобиль уже выехал на каменную дорожку, ведущую к воротам. На заднем кресле он видел силуэт человека, хвост его волос с золотым кончиком.
Вскоре к нему поднялась Ал. Дмитрий сидел на плетеном стуле один на балконе. Он вглядывался вдаль. Примерно через полчаса солнце полностью погрузилось за кроны деревьев. С востока шли черные тучи. Пару раз сверкнуло.
— Пап, кажется, будет гроза.
Ал села на соседний стул и начала болтать взад-вперед босыми ногами.
— Боишься что ли?
Девочка смущенно опустила глаза. Чадаев даже не смотрел на нее, он был чем-то отвлечен и продолжал вглядываться в лес.
— Не боюсь… просто — Ал перешла чуть ли не на шепот — просто мне скучно.
— Раз тебе так скучно, зачем ты сбежала от друзей?
Ал непонимающе посмотрела на него. Дмитрий, наконец, тоже обратил на девочку внимание.
— Друзей? А кто такие друзья? Я слышала, как мальчики называли других мальчиков друзьями, когда нужно было посторожить комнату от надзирателя. А меня…
Ал резко замолчала и уткнулась лицом в широкую руку Дмитрия. Он увидел, как одна за другой на пол стали падать капельки слез, хоть девочка и не подавала звука.
— Послушай, Ал, что бы ни случилось, не плачь. Мой отец всегда так говорил: «Нечего слезы лить»
— Твой папа?.. Мой дедушка — протерев глаза, Ал снова улыбнулась и посмотрела на Дмитрия — а где он?
— Его уже давно не стало. Но именно благодаря ему я имею все, что у меня есть. Он научил самой главной вещи для человека, его свободе. Запомни, Ал, свобода человека главнее даже жизни других людей и никто не должен указывать тебе. Так что ты поступила правильно, и не думай не о каких грехах.
Ал обняла Чадаева
— Дедушка был хорошим человеком… как и ты, папа.
Чадаев погладил ее по голове и снова посмотрел в проблески садившегося солнца через лес. Черные тучи принесли с собой холод и ветер. Ал, быстро замерзнув, убежала в дом. Чадаев же накинул свой бордово-золотой плащ и остался на балконе.
Седьмой свиток, такой же позолоченный, как и остальные шесть. О чем он говорит? Дмитрий поднял голову к черно-серому небу, поглощающему все больше и больше света. Дождевые капли начали потихоньку падать, лес тут же усилил их гул. Раздался гром, но Дмитрий так и стоял с поднятой головой.
— Путь к свободе… это ли хотят сказать свитки?
В мгновенье его зрачки расширились. Еще бы чуть-чуть и он непроизвольно вскрикнул. Дождь перерастал в ледяной, совсем не летний ливень. Чадаев обернулся и увидел, как на столе в кабинете стопкой по-прежнему стояли дуг на друге семь печений. Забежав внутрь, он распахнул дверцу самого большого шкафа, где хранилось множество подписанных тубусов с чертежами. Чадаев делал все молниеносно, словно боясь чего-то не успеть, что-то упустить.
Он отобрал от десятка ватманов шесть нужных ему и, схватив их, подбежал к широкому столу. Один ватман разворачивался за другим. Это были подробные схемы всех свитков. Буква к букве, знак к знаку, слова помеченные векторами движения с указанием скорости и так далее. Все это плоды двадцатилетнего исследования Чадаева — шесть громадных кругов с живыми рисунками слов, в том числе и необъяснимые до сих пор пустые круги.
Чадаев хлопнул себя по лбу и, еле нащупав пяткой кресло, плюхнулся в него
— Почему до этого никто не додумался?
Немного подумав, он взял чистые листы и начал перерисовывать круги, стараясь наложить их друг на друга. На пол летели смятые куски бумаги, сломанные карандаши, он продолжал искать.
Наступила ночь. Под столом уже валялись две пустые банки с чернилами, все было испачкано, от мебели до одежды. Чертежи развешаны по всему кабинету, стен почти не видно. Чадаев с трясшимися руками от бессилия уже ничего не мог делать. Он просто смотрел на векторы, хотя в голове все смешалось
— Я не могу… — прошептал он сам себе, словно в чем-то убеждая — это не возможно. У меня не получиться без алгоритма… на это уйдет сотня лет. Алгоритм… мне нужен алгоритм. Но сейчас важно другое… я должен рассказать ему… в чем проклятие этой страны.
Вновь найдя в себе силы, Дмитрий вскочил с кресла и побежал прочь из кабинета в гараж. Через несколько минут его машина вырвалась в ночной лес под шум грозы.
***
Из-за дождя в городе было сложно что-то заметить дальше нескольких метров. Слабенький свет фонарей исчез, уступив мраку и шуму бури. Возле одного из маленьких домиков свету все же удалось прорезаться. Это были фары автомобиля, остановившегося напротив каменной дорожки, ведущей к входу в дом. Задняя дверь машины открылась, и из нее быстрым широким шагом вышел Чадаев. Свет в домике еще горел, а значит Драган не успел никуда уехать. Но Дмитрий все равно спешил, словно опасаясь, что его мысли разбегутся прочь. Он должен рассказать ему.
Драган в этот момент с беспокойством ковылял из стороны в сторону, изредка поглядывая на карманные золотые часы. Он не заметил подъехавшей машины, поэтому резкий и оглушительный стук в дверь удивил его и даже немного напугал. Он отворил дверь и увидел с другой стороны человека, в темной, промокшей от дождя, одежде, с широкими, обезумившими глазами. Драган даже не сразу его узнал.
— Что… что случилось?
Дмитрий молча сделал два шага вперед, не дожидаясь приглашения. Комната сразу наполнилась редким постукиванием капель о пол. Он стоял на месте, тяжело дыша полной грудью.
— Да скажи ты уже, наконец, что случилось! — Драган резко дернул его за плечо.
— Все в порядке — Чадаев снял с себя плащ и присел на соседний стул. Драган направился в дальнюю комнату, чтобы взглянуть за окно.
— Я думал, это Скрепп приехал. Там на путях что-то случилось, мой поезд отменили, ну я и попросил его поменять билеты…