Золотой Человек (СИ)

Слава отошла от него и положила цветы на могилу
— Никто не ждал?
Глаза девушки стали строже, словно оскорбленные.
— Да, никто. Ты же не написал ни одного письма сюда
Это задело юношу, но правда была правдой, с тех пор, как уехал, он словно абстрагировался от старой жизни, встречаясь с ней только во снах. Он и сам не понимал, почему не пишет домой и теперь оставалось только спрятать взгляд.
— Ладно уж, сам виноват — сказала Слава, — вы еще не надумали, где остановитесь?
Николай покачал головой
— Тогда идем ко мне, — улыбнулась она — мама будет рада твоему возвращению.
День близился к середине, ребята, вдоволь нагулявшись, возвращались домой. Слава и Николай поначалу практически не говорили, оба ощущали какое-то необъяснимое волнение, хоть и не показывали виду. Мало-помалу, это прошло — им было о чем поговорить. Слава рассказывала о том, как изменился Ужиц, многие люди покинули город, из их старых друзей не осталось практически никого. Анастасия молча шла позади и смотрела на говорящую пару. Внутри было теплое чувство, словно это не Николай повстречал старого друга, а она сама. Впервые она познала эту тишину вокруг, спокойствие, возможность ощутить себя простым человеком, равным остальным. Здесь, среди холмов, маленький домиков и полей она словно попала в тело другого человека. Это было не взаправду. Люди не оглядывались на нее, не прятались, не боялись.
Маленький одноэтажный домик, что располагался в самом центре пригорода, сохранил свою атмосферу. Он так же изменился — стены, которые раньше казались косыми теперь были отштукатурены и покрашены в зеленый, крыша стала более высокой и заостренной. Но старый пруд, деревца и дорожки с грядками по-прежнему напоминали о чем-то давно забытом.
Николай остановился перед самым входом и подошел к пруду, попутно вспоминая, как однажды Скрепп пришел сюда и в этом самом месте позвал его с собой. Они вошли внутрь. Тетя Даника, увидев Николая, сначала остолбенела, но сразу после она радостно приняла в объятия юношу. На ее голове уже была седина, лицо в морщинах, да и сам Николай помнил ее намного выше. Кухня вся была в белом, от посуды до мебели. Чуть приоткрытое окно пускало слабенький сквозняк, колыхавший белую занавеску.
Вскоре появился тот, кого Николай никак не ожидал увидеть. На кухню вошел Милош, старый друг детства. Он тут же остановился в ступоре, увидев гостей.
— Никола? Вот это новости! — Николай улыбнулся, они обнялись, посмеявшись. — Какими судьбами?
— Я вернулся… не знаю пока на сколько. А ты-то что здесь делаешь?
Слава посмеялась и подошла к Милошу, обняв его сзади
— Мы теперь муж и жена
У Николая отвисла челюсть, но он тут же постарался скрыть свой легкий шок и выдавил улыбку, встав и пожав руку Милоша.
— Поздравляю… не ожидал от вас.
Все собрались за столом.
Ташины поначалу расспрашивали о событиях в Веридасе. Николай рассказал все в подробностях с самого начала, как уехал. О впечатлениях Централа, о Золотом Обществе. Многое он, конечно, опустил, как и то, что не смог найти отца. Ему казалось, что Слава и Даника итак знают о судьбе Драгана, видят по Николаю.
— Ну а вы, Анастасия, — включила тетя Даника ее в разговор, — как вам наш Ужиц?
Настя, словно не ждала этого вопроса, поставила чашку на стол и начала подбирать слова. Смущение все еще чувствовалось в ее голосе
— Я в восторге. Когда Николай предложил задержаться здесь, я не хотела… но теперь я просто мечтаю остаться тут — Николай приобнял девушку, та продолжала уже тихо, как будто про себя — как не горько признавать, здесь лучше чем в Централе.
После этих слов глаза девушки вновь посерели. Словно эти полумертвые слова сказал больной человек. Николай ощутил этот холод, принесший молчание к столу. Девушке стало не по себе от создавшейся тишины.
— Кстати, Никола, — как бы невзначай сказала Слава, — я смотрю и у тебя кольцо на пальце.
Николай улыбнулся и попросил руку Насти. На ее безымянном пальце тоже сверкало золотое кольцо.
— Анастасия моя жена, мы молодожены
Милош захохотал во все горло и тут же крепко обнял друга. Все начали поздравлять их.
Беседа продолжилась до ночи. Настя все больше и больше включалась в разговор. О Веридасе и Золотом Обществе они старались не говорить, и теперь ей казалось, что она никогда не вернется к прежней жизни.
***
Тихо и безмятежно прошла зима, снег уже давно растаял, и на деревьях начали появляться листья. Май принес с собой небывалую жару в Ужиц, но люди, изнемогая, продолжали работать в полях. Анастасия и Николай все же смогли привести дом Владычей в порядок. За полгода они изменили его полностью. Теперь юноша часами просиживал в своем кабинете, где когда-то он только начинал знакомиться с компонологией. Настя насаждалась семейной жизнью — никаких вестей из Централа, ни от Скреппа, ни от Свиридовых. Казалось даже, что про них забыли наконец-то. Раз в неделю Николай в одиночку посещал кладбище и проводил там несколько часов наедине с матерью. Тишину здесь нарушал только шорох невысокой травы, листьев деревьев. Николай все еще не привык к простой одежде. Рядом с могильной плитой был небольшой валун, юноша каждый раз садился на него и молчал, погруженный в мысли.
Сегодня он пришел, как и обычно, без опозданий, чуть только солнце встало. Вокруг никого не было.
— Здравствуй, мама. Это снова я.
Так все начиналось. Он пересказывал все, что с ним случилось на прошедшей неделе. Иногда он отвлекался и говорил об отце.
— Прости, что не нашел его… тот день все-таки был последним… его больше нет.
Он часто делал длинные паузы, бывало на час и больше, словно подбирая слова. А бывало и так, что он резко останавливался в момент разговора и замолкал, понимая, что говорит с пустотой, смеялся над собой, и продолжал говорить.
— Она и в самом деле лучший, самый прекрасный, искренний, золотой человек, мам. Если бы не она, я бы не выдержал… в самый первый год… не выдержал бы. Она заменила собой все мое прошлое, впитала его, стала олицетворением. Я правда счастлив, что мы теперь носим одну фамилию.
Николай снова замолчал, подняв голову. Слабый ветерок покачивал ветви клена.
— Но в последнее время, особенно перед приездом сюда, я… я стал бояться ее. Она словно поменялась. Знаешь, чего я больше всего боюсь?.. Ее тишины… да, когда она молчит, отводит взгляд. Такого раньше не было… это все та проклятая стрельба. Мам, я видел столько крови. Ты бы ужаснулась, если бы увидела, во что нас превратили… Мой учитель заменил мне отца. Он хороший человек, он тоже поступает по совести, как папа. Он постоянно говорит про свет, про Истину… но то во что нас превратили… Я понимаю ее слезы. Это она истинный золотой человек, не мы. Она увидела слишком много… я поклялся защитить ее. Сергей Сергеевич послал сюда не меня, он послал сюда ее, теперь я понимаю это. Я вижу, что ей здесь нравиться.
Николай снова умолк. Его кулаки сжались, лицо сделалось грубее.
— Жалко… жалко, что я больше не могу спросить твоего совета. Ни у тебя, ни у отца. Я запутался. Дома все так же по старому, это самый большой подарок, который вы могли сделать, оставить все как есть. Это и напомнило мне, то, что я никогда не забывал. Клятву, что я дал, клятву отомстить. Я не смог скрыть свои намерения, учитель, похоже, поклялся, что вернет меня к примирению… о чем он? За все эти годы я так и не понял, как можно прощать. Мой мудрый учитель настоящий глупец.
После этих слов Николай улыбнулся и посмотрел куда-то вверх. Ничего кроме тишины. Только она и нужна была ему — тишина, которую он умел слушать.
Домой он вернулся ближе к полудню. Настя и Слава уже приготовили обед и сидели на кухне, беседуя за чаем. Шечер был неимоверно рад новой будке во дворе, которую ему смастерил старый хозяин. Лабрадор лежал в теньке под тяжестью своего возраста. Заметив вошедшего через калитку Николая, он тут же прыгнул на него передними лапами, испачкав пиджак. Юноша стал почесывать собаку по шерсти. Девушки наблюдали эту картину из окна.