Завещание

Погода стояла скверная. Ветер растрепал мои волосы, пока я с нетерпением «голосовала» на дороге. Град больно бил по лицу, и я начала переживать, что макияж вот-вот потечет. Вступила в лужу. Последние сапоги, прибережённые для особого случая, тут же промокли. Все сегодня предвещало беду.
— Куда везти? — спросил мужчина на черной иномарке, явно клюнувший на мой соблазнительный и элегантный вид, над которым я колдовала полдня.
— В частные дома по Царскому, —я откинула волосы назад и продемонстрировала декольте, в надежде, что это снизит цену. А если повезет, вообще подкинут бесплатно. — «Замок Ковальчик». Местная достопримечательность.
— Садись, — монотонно заявил водитель, и я с радостью забралась внутрь. — Это у черта на куличках. Я согласился только потому , что такая красивая девушка не должна дрожать в мокрых сапогах на обочине, — на его пальце блестело кольцо, а в глазах — то, что народе это => обычно называется «и хочется, и колется».
— Спасибо. Сколько я буду вам должна? — как можно ласковее спросила я.
— Сочтемся, — все так же монотонно объявил тот. Если я его как-то и зацепила, то он явно этого не показал.
Достав зеркало, я поняла, что оправдались мои самые ужасные предположения.
— Черт! — воскликнула я, роясь в сумке в поисках косметички.
— Вы и так хорошо выглядите, не переживайте, — более любезно заметил водитель.
— Там, куда я еду, нужно быть идеальной, или можно вообще не приезжать, — с горечью ответила я. — Эти люди не принимают поражений, и второе место — это не «приз за участие», это «давай, до свидания», — попыталась я сказать с иронией.
— Куда же вы едете, в таком случае!? — воскликнул мужчина.
— Домой.
Он, на секунду потеряв управление над машиной, удивленно посмотрел на меня.
— «Замок Ковальчик» — это ваш дом? — он уже смотрел на дорогу, но недоверие на его лице читалось очень отчётливо. — Не поймите неправильно, но… Алекс Ковальчик миллионер, а вы… Нет, конечно, вы тоже очень хороша, но…
— Не похожа на родственницу миллионера? — закончила я за него. — К сожалению, я его внучка.
— Я думал, он скончался неделю назад, — пробурчал себе под нос водитель. — Опять эти газетные сплетни!
— Нет, — я тяжело вздохнула. — Он вправду умер неделю назад.
— Своей смертью, думаете? — уже более заинтересовано спросил мужчина.
— А как еще? Ему семьдесят два года было. Пора уже давно.
Водитель задумчиво замолк, и я принялась прихорашиваться. Сегодня был чрезвычайно важный вечер, и мне предстояло быть на высоте. Когда марафет был наведён, я всмотрелась в свои зеленые глаза. Они были отличительной чертой семейства Ковальчик. Хоть теперь мы все носим другие фамилии, за исключением моего брата, глаза у всех либо зеленые, либо черные. Только вот если зеленые, то напоминающие самый красивый и дорогой изумруд. А уж если черные, то схожи с самым темным и блестящим обсидианом. Кроме того, мы все высокие и очень худые — это выделяло нас в обществе. В обществе, в которое я когда-то входила.
Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее сжималось сердце. Скоро мне предстояло быть рыбой, брошенной в аквариум к пираньям…
— С вас полторы тысячи, — заявил водитель, и я тут же вернулась в реальность. — Не смотрите на меня так! Вы внучка миллионера, а я проехал черт знает сколько…
Дверь машины с моей стороны открылась, как только мы остановились возле роскошного входа, проехав охрану.
— Сестренка! — раздался мужской голос. – Неожиданно. Ты с мужем приехала?
Брат пригладил женственным жестом залакированные волосы.
— Я… нет… — смущенно протараторила я ему. — Есть полторы тысячи?
— А… — понимающе кивнул тот. — У меня только карточки. Прости.
И это был очень ожидаемый ответ.
Я выскребла все деньги из сумки, даже не представляя, как буду добираться обратно домой. Придётся искать метро, автобусы, трамваи, а может, даже электрички.
— Вот, — водитель всучил мне визитку, на которой было написано « Врач-гинеколог». — Обращайтесь. Как к таксисту и врачу.
Я отблагодарила его и вышла из машины. Братик крутился возле своего новенького спортивного кабриолета с откидной крышей.
— Могла бы и принарядиться по такому случаю, — он неодобрительно покачал головой, оценив мой внешний вид. – Как-никак, глава рода умер.
Последнее слово было сказано с какой-то иронией, от которой мурашки побежали по телу.
— Как думаешь, как он поделил деньги? Я бы не отказался от его трёх яхт-клубов, – он мечтательно засмотрелся в небо и, пропустив одну ступеньку, чуть не упал. – Или от машиностроительного завода. Ну, или от его самой крупной в стране сети аптек…
— Ты забыл про его самую большую в мире коллекцию ретро авто, — добавила я, и брат непонимающе посмотрел на меня. — Ну, тогда бы ты назвал все самые главные его достояния.
— Мне бы его миллиардов хватило, — пожал плечами тот, как будто мы разговаривали о новой занавеске на кухню. — Я бы стал…
— Ты у папы давно был? — резко оборвала его я. — Он уже забыл, как ты выглядишь.
— Он не забыл. Он и не вспоминал, — грубость в его тоне напомнила мне, каким фруктом был мой брат. — Он просто чокнутый. Пусть его навещают врачи в той психушке, но не я.
Дворецкий поздоровался с нами и пропустил в этот шикарный дом, в котором когда-то бурлила жизнь и вместе с тем нешуточные страсти. Все было выполнено в стиле барокко, плавно переходящем в рококо. Нас проводили в гостиную небывалых размеров, и мы присели на роскошный красный диван.
Мы оказались первыми прибывшими.
— Ты же знаешь, это не его вина, — ответила я на выпад брата.
— Он был идиотом, — с презрением сказал тот. — Сначала женился на прислуге, дал ей фамилию прославленного и великого рода, а потом еще и чокнулся, когда она наконец сдохла.
Я могла бы часами доказывать ему, что это была любовь. Что наш отец прекрасный человек и что он всё ещё жив, в конце концов. Но я просто посмотрела на этого холёного брюнета с черными, как у меня, волосами и промолчала.
— Кстати, — спросил Алекс, налив себе виски. — Как тебе удается содержать его в той крутой психушке? Томочка сказала, что один день там обходится в твою трехмесячную зарплату.
Томочка — это его жена, Гросман Тамара Романовна, пятидесяти лет. Не знаю, чем она занимается, но раз Алекс с ней, то миллионерша, не меньше.
— Боже мой! — воскликнул он и рассмеялся. — Ты же все деньги с «наследства» на это вбухала, не так ли? Идиотка! А могла бы жить и ни в чем себе не отказывать. Помни, отец так и останется сумасшедшим, а ты долго не проживешь на зарплату официантки.
«Наследством» Алекс называл деньги, которые еще здоровый отец откладывал на наши карточки. Только вот воспользоваться мы ими смогли только после того, как у папы начались проблемы со здоровьем. Это было указанно в его завещании и оформлено нотариально.
— Он наш отец, Алекс… — слезы подступали к глазам. Ведь я-то помнила, какие теплые были у них отношения. Наверное, это была игра.
За оконном заревели моторы спортивных машин, и Алекс тут же со взбудораженным видом подбежал к шикарному витражу.
— Это Назар с Романом, — с улыбкой на лице заявил он. — На прошлых выходных они лихо меня обогнали на…
— Стоп! – Я встала и подошла к нему. — Ты видишься с детьми Рудиных, а со мной нет?!
У нашего дедушки, Алекса Ковальчик, была жена, Агнешка Ковальчик. От этого брака родилось двое прекрасных детей – Александр, наш отец, и Алисия. Алисия вышла замуж на нефтяного магната Алексея Рудина и родила ему троих детей: Назара, в честь отца Алексея, Карину и Романа. Все знали, что последний на самом деле от другого мужчины, но в нашей семье эта тема никогда вслух не обсуждалась и была под запретом.
— У нас с тобой уже совершенно разные интересы, — снисходительно произнес брат и почесал меня за подбородок. — Держу пари, ты приехала сюда просить денег на папину психушку. Только вот вряд ли тебе кто-то их даст.
— Почему? — преодолев гордость, спросила я.