Крушение

– Нет, детка, я Джен. Но ты можешь звать меня Терезой, если хочешь. – И стюардесса игриво подмигнула.
– Я не хочу пить, – прошепелявила Лиллиан. Джилл извинилась за нее и все-таки заказала ей яблочного сока, на всякий случай, а Лиллиан заснула, и во сне продолжая верить, что ей только что явился призрак Терезы.
Лиллиан встряхнулась, прогоняя непрошенное туманное воспоминание, и приготовилась к очередному броску своих персональных русских горок. Она уже видела впереди этот подъем, а за ним – неизбежный крутой спуск, который почему-то страшно любили все, кроме нее. Только ее, Лиллиан, он нисколько не бодрил и не возбуждал. Просто она каждый раз чувствовала, что падает.
– Г-хм… сначала Тереза была в кабине пилота, с Кентом, а после объявления пришла, чтобы сесть и пристегнуться, как все.
Женевьева снова подалась вперед, ее лицо горело притворным сочувствием.
– Лиллиан, я знаю, для вас это непросто, но, пожалуйста, расскажите, как умерла Тереза.
 
Глава 6. Лили – день первый
 
Рейс 1261
Стюардесса стоит в передней части салона и произносит свой обычный спич на тему ремней безопасности и спасательных жилетов, но я ее не слушаю. Я наблюдаю за Дейвом Холлом. Он сидит, прижавшись лбом к окну, и смотрит наружу. Лица его я не вижу. Но, как раз когда Тереза показывает, как надевать кислородную маску, он трет себе висок и, кажется, смахивает слезинку.
Завершив представление, Тереза садится в кресло через проход от Дейва и пристегивается для взлета. Все молчат. Дейв Холл сидит, как замороженный, и пристально глядит на океан, пока наш самолетик карабкается в небо. Сила тяготения вдавливает меня в кресло, и я с удовольствием подчиняюсь, бросив последний взгляд на остров Фиджи, такой сочно-зеленый сверху, весь в пене океанского прибоя, словно в ожерелье. И вот уже в иллюминатор не видно ничего, кроме воды, синей, точно сапфировой, и сверкающей под лучами солнца.
Когда самолет, наконец, выравнивается, я снова берусь за книгу. Это любовный роман, не из тех, какие я читаю обычно, но у меня было с собой всего десять долларов, и ни на что приличное их не хватило. Сейчас я как раз на середине бурной любовной сцены. Невольно краснея, поспешно пролистываю главу, ища страницы, свободные от описаний разных частей тела и их пульсаций.
Но у меня в ушах неотступно звучит голос Дейва Холла: «Это могли быть наши дети… Как ты могла забыть?» Я захлопываю книжку и со вздохом провожу рукой по своим нечесаным волосам, пальцами разделяя их на пряди. Да, лететь нам еще долго.
Раздается резкий звуковой сигнал. Стюардесса расстегивает свой ремень, встает и поворачивается к нам.
– Вот теперь можно включать всякие электронные штучки. Любые, кроме телефонов. – Она бросает на Дейва взгляд, точно хочет что-то добавить, но, сдержавшись, уходит на цыпочках в свой камбуз.
Что ж, значит, пришла пора развлечься. Я убираю рюкзачок подальше, чтобы не мешал, и плюхаю себе на колени тяжелую черную сумку с лэптопом. Обычно я не беру с собой компьютер, когда еду к морю, но в этот раз Джерри загрузил в него специальную программу для видеозвонков. Так что я видела обоих моих мальчиков в первый день школы, да и во все остальные дни тоже. Конечно, это не то же самое, что быть прямо там, с ними, но все же гораздо лучше, чем телефон.
Я достаю из специального отсека серебристую камеру и соединяю ее с компьютером при помощи белого шнура. Все время, пока мы в отпуске, я посылаю на почту Джерри картинки и рассказы о том, как мы отдыхаем, чтобы он читал их детям. В моей обычной, заурядной жизни обитательницы тихого пригорода и домохозяйки мне не часто приходится играть роль путешественника и исследователя, – и это вполне меня устраивает, кстати, – но показать детям, что я могу быть кем-то еще, а не только мамой, тоже хочется.
Наверное, именно поэтому мне так тяжело было пропустить первый день Дэниела в детском садике. Раньше он казался мне таким далеким, этот первый день, и я рассматривала его как своего рода повышение в статусе, не только для него, но и для себя как матери. И вот он пришел, а с ним пришла и пора принимать кое-какие решения. Джерри советует мне не спешить возвращаться на работу, но я не хочу провести остаток своих дней, полируя серебро и сортируя стирку. Да и Джилл давно уже просит, чтобы я вернулась в среднюю школу Стивенсон хотя бы на подработку, взяла несколько часов истории, даже обещает мне мою прежнюю классную комнату. Будет хотя бы место, где хранить книги по истории Гражданской войны. Но вся беда в том, что я не знаю, готова ли снова стать учительницей. Ведь мне придется иметь дело с подростками и, хуже того, с их родителями…
Джерри считает, что мне надо вернуться в колледж и защитить магистерский диплом, который я отложила в долгий ящик, когда он сам пошел учиться на юриста, но мысль о том, чтобы снова стать студенткой, пугает меня почти так же сильно, как предложение сигануть с высокой скалы в море. Хотя, с другой стороны, когда мы были на Тавойни-айленд, я буквально жила на шестидесятифутовой вышке для прыжков. И что такое пара лет в колледже по сравнению с этим?
Пока два электронных устройства обмениваются информацией, я снова украдкой взглядываю на Дейва Холла. Он тоже держит на коленях компьютер, но, кажется, даже не глядит на мерцающий голубой экран. Его взгляд устремлен на какое-то пятнышко на стене напротив. Отчего же у него такой вид – несчастный?
О, нет, опять это неодолимое желание помогать и утешать. Но ведь можно же мне сесть на место Терезы, ненадолго, и поболтать с ним минуту-другую? Конечно, его жизнь это не изменит и мировых проблем не решит, но, если он станет хоть чуточку повеселее, уже хорошо. Джерри терпеть не может, когда я ко всем лезу со своей помощью, но ничего не поделаешь, я такая. Горбатого, как говорится, могила исправит.
Посмотрев внимательно на мирно посапывающую Маргарет и убедившись, что она спит, я встаю и на цыпочках приближаюсь к пустому креслу Терезы. Не удержав равновесия, больно ударяюсь бедром о подлокотник. Сажусь, тихонько поскуливая, и щелкаю ремнем безопасности. Дейв Холл поворачивает ко мне голову. Судя по его удивленному лицу, он думал увидеть Терезу. Не зная, что делать дальше, я протягиваю ему руку.
– Здравствуйте. Я Лиллиан.
Он смотрит на мою протянутую ладонь так, словно не знает, что это такое. Н-да, ошибочка вышла. Но я не успеваю убрать руку, как Дэйв Холл щелкает крышкой своего ноутбука и заталкивает его под сиденье. Потом, словно очнувшись, наконец, от долгого сна, хватает мои обмякшие пальцы и стискивает их так, что мне становится больно. Я даже подаюсь вперед, боясь, как бы он в порыве энтузиазма не выдернул мне руку из запястья.
– Здравствуйте, миссис Линден, я Дэвид Холл. – Он говорит так быстро, что слова у него путаются, наступая на пятки друг другу. – Пожалуйста, зовите меня просто Дейв. Я здесь для того, чтобы ваша поездка стала идеальной. Поэтому с любыми вашими просьбами и пожеланиями обращайтесь ко мне. – Он тычет себя в грудь пальцем и добавляет: – Я здесь для вас.
– Что ж, Дейв, – я произношу его имя медленно, – обязательно включу вас в список номеров быстрого набора, на всякий пожарный. Но сейчас я просто подошла поздороваться. Не буду вас больше отвлекать, у вас же работа. – Я бы сбежала, но он все еще держит меня за руку.
Его лицо тускнеет прямо на глазах, хватка обмякает.
– По-дурацки получилось, да? – Отчаяние глядит из его глаз, звенит в голосе. – Извините меня, можно я попробую еще раз?
Судя по всему, я ухитрилась добиться того, что от моего присутствия мистеру Холлу стало еще хуже. Потрясающе. Тоже мне, палочка-выручалочка выискалась…
– Послушайте, – говорю я, мягко высвобождая свою руку. – Я пойду на свое место. Было очень приятно познакомиться с вами, Дейв.
– Миссис Линден, пожалуйста, не уходите, – говорит он и даже протягивает ко мне руку, точно умоляя остаться. – Обычно я лучше делаю свою работу.