Поиграем (ЛП)

— Что насчет универа?
Взгляд Сеоны стал метаться туда-сюда между мной и братом; естественно, меня она решила не слушать.
— Я заглянула в приемную Эдинбургского университета и выяснила, что Нора может поступить.
— Что? — Джим уставился на нее.
— Эдинбургский университет, — медленно сказала Сеона. — Нора может поступить.
— Как, черт возьми, Нора может попасть в универ? — неожиданно сказал Родди, не отводя взгляда от телевизора. — Это один из двадцати лучших университетов мира. Четвертый в Великобритании.
Сеона фыркнула:
— Откуда ты то, черт возьми, это знаешь?
Родди оторвал взгляд от экрана и взглянул на нее, забавляясь.
— Знаю, ты думаешь обо мне — я толстый хрен, но я умею читать.
— Я не думаю, что ты толстый хрен. Просто ленивый, — она неторопливо улыбнулась.
Его веки слегка опустились.
— Я не ленив, когда что-то имеет значение, Си-Си.
Все прекрасно поняли намек в его голосе. Сеона закатила глаза и повернулась к Джиму. После переезда, я вскоре обнаружила, что Родди единственный, кто называл Сеону «Си-Си», — по ее мнению прозвище не имело смысла, и было смешным, и, тем не менее, она его допускала. Между ними было что-то, чему я не могла дать определение. Джим, казалось, не обращал на это внимания. Либо он хорошо притворялся (очень хорошо!), что между его сестрой и лучшим другом нет ничего, кроме дружбы. Я же не была так уверена. Возможно, в Сеоне, но не в Родди. Он все время с ней флиртовал, но делал это так грубо, сухо и саркастично, что на месте Сеоны я предположила бы, что это стеб. Плюс, Сеона на четыре года старше, поэтому не думаю, что она допускала идею о парне, который вырос вместе с ее собственным младшим братом, как о претенденте на нее.
— Как... подождите... — Джим убрал руку с моего плеча и повернулся ко мне. — Как ты можешь получить место в Эдинбургском универе? И что будешь изучать?
Боясь спора, особенно после нашей последней ссоры, в которой Джим дал понять, что учеба не вариант, я покачала головой.
— Это не имеет значения.
— Это имеет значение.
— Подожди, — Сеона наклонилась через стол, — ты хочешь сказать, что не рассказала мужу о своих потрясающих оценках SАТ (Примеч.: тест академических навыков студента, используемый для поступления в американские колледжи)?
— Что за SAT?
Я услышала волнение в голосе Джима и захотела убить его сестру.
— Сеона, прекрати.
— Нет, не прекрати! — рассердился Джим. — Расскажи мне.
— SAT подобны нашим тестам, но более высокие и продвинутые, — пояснила Сеона. — Чтобы попасть в университет, нужна хорошая оценка. Если ты приехал из Штатов и хочешь поступить в Эдинбурге, тебе потребуется оценка, по крайней мере, в тысячу восемьсот баллов. Нора получила две тысячи сто баллов.
— Я понятия не имею, что это, черт возьми, значит, — рявкнул Джим.
Сеона раздраженно сказала:
— Это значит, что твоя жена невероятно чертовски умна. Что я думаю, ты наверняка уже знаешь.
Джим уставился на меня, как будто никогда не видел раньше.
— Почему я этого не знал?
— Что я умная?
— Я знаю, что ты умная, ради Христа.
Он? В самом деле?
— Она всегда читает, — он пожал плечами.
— Ну, даже безмозглый мудозвон Родди читает, Джим, — скривилась Сеона.
— Эй, у меня ничего не звенит, — возмутился Родди. — Могу доказать это.
Джим шлепнул его по голове ладонью. Родди бросил на него взгляд краем глаза.
— Чересчур?
Не обращая на него внимания, Сеона потянулась к руке брата.
— Можешь ли ты представить Нору в Эдинбургском универе? Никто в нашей семье даже помыслить не мог, что попадет туда! Мама была бы так счастлива, если бы Нора поступила.
Мой пульс бешено бился при мысли об учебе в университете, о том, чтобы быть среди тех студентов, которым я завидовала каждый раз, когда проходила мимо университетской толпы; впитывать знания вместе с единомышленниками, которым нравилось учиться; чтобы Энджи и Сеона гордились вишенкой на торте.
Джим посмотрел на сестру, будто она говорила на другом языке. Когда он повернулся ко мне, его голос стал обвинительным:
— Что ты будешь изучать?
— Психология, — снова ответила вместо меня Сеона.
Джим прищурил глаза.
— Почему, черт возьми, ты решила изучать психологию?
— Э-э, я не знаю, — опять вместо меня ответила Сеона. — Возможно потом, она может пойти в клиническую психологию, образование или здравоохранение, или продолжит обучение, или забьет на все, концентрируясь на самом значимом для нее.
Джим сердито посмотрел на сестру.
— Не могла бы ты позволить говорить моей жене?
Сеона бросила ему дерзкий взгляд, прежде чем откинуться назад и глотнуть вино.
Молчание окутало наш стол.
— Ну…
— Джим, это спорный вопрос, не так ли? — вздохнула я.
— Ты знаешь, насколько это дорого?
— Но теперь я житель Великобритании, и плата в несколько раз меньше.
После двух лет брака я подала заявление на постоянное место жительства, а для шотландского студента годовая плата составляла существенно меньше.
— В несколько раз меньше? Несколько тысяч? Да? И что? Это деньги на дом, — твердо сказал он. — Мы это уже обсуждали.
Гнев, смущение и чувство вины наводнили меня, окрашивая щеки.
— Я знаю. Вот почему не поднимала эту тему.
Внимательно посмотрев на меня, Джим остался довольным — ведь я сказала правду, и он расслабился. Незначительно. Он снова вернул руку на мое плечо, но ее вес больше не успокаивал. Он казался угнетающим, как требование.
Я посмотрела через стол на Сеону, и заметила, как она недовольна братом. Она посмотрела на меня с беспокойством.
— Джим...
— Сеона, я люблю тебя, но это не твое чертово дело.
Неловкая тишина, которая парила над столом, казалась еще более выраженной на фоне звуков паба: стонов и криков, сопровождающих игру по телевизору, и радостную воскресную болтовню в баре.
Но Родди, не был бы самим собой, если бы в иной манере не нарушил неловкое молчание.
— Как твои дела, Си-Си? Мне было одиноко в постели прошлой ночью.
Несмотря на напряжение, излучаемое Джимом, я выплюнула свое пиво со смехом.
Игривость засверкала в темных глазах Сеоны.
— Пока у тебя есть правая рука, Родди, тебе никогда не будет одиноко.
Джим тоже затрясся от легкого смеха, и я громко рассмеялась, возможно, больше от облегчения, что мы закончили наш разговор.
Родди широко улыбнулся ей. Сеона была единственной, кто когда-либо заставлял его так улыбаться.
— Я владею двумя руками, дорогая.
— Боже, побереги себя, — она подняла бровь. — Итак, жизнь все-таки бросила тебе кость.
Улыбнувшись, Родди открыл рот, чтобы ответить, но его взгляд остановился за плечом Сеоны, и улыбка сошла с лица. Он схватил свой бокал и, прежде чем сделать длинный глоток, объявил:
— Приближается тупица.
Нынешний любовник Сеоны Фергус, шел к нашему столу. Сеона раздраженно посмотрела на Родди.
— Будь милым.
Он проигнорировал ее, внимательно уставившись в телевизор, и я знала, что он будет все игнорировать, пока Фергус рядом. Родди никогда не был милым ни с кем из парней Сеоны. Как ей не приходило в голову, что флирт Родди действительно может скрывать реальные чувства?
Или, может быть, она тоже это отрицает?
Или, возможно, Родди не ее типаж?
Сочувствие к моему другу не дало мне по-настоящему полюбить Фергуса. И факт: Сеону всегда привлекали действительно симпатичные парни, которые знали, что они выглядели красиво и сами от этого тащились.
Черты Родди были слишком резкими, чтобы соперничать с такими парнями, но, несмотря на внешность, он никогда не оставался без девушек. Его бесцеремонность, казалось, оказывала эффект на женщин. Они чувствовали, — а я знала, — что под этим грубым, резким, дерзким внешним видом, скрывался очень добрый преданный мужчина. Это сводило их с ума и радовало женские инстинкты, что именно они смогут вывести на поверхность эту сторону.