Поиграем (ЛП)

— Могу я помочь Вам чем-нибудь еще?
Если он и удивился моему тону, то не показал этого.
— Нет, просто сироп, — он подошел ко мне, чтобы схватить бутылку с полки.
Я дежурно улыбнулась и повернулась на каблуках, чтобы оставить его.
— Ты слишком молода, чтобы быть кому-то женой, нет?
Я успокоилась от любопытства в его голосе.
Я не понимала смысла, для чего ему нужно разговаривать со мной на моей работе. Да, он заметил меня в баре, но к чему такое любопытство. Тем не менее, я тоже интересовалась им, наверное от того, что у меня раньше не было такой внутренней реакции на незнакомца. Я медленно развернулась и приподняла бровь.
— Прости?
Незнакомец хмыкнул, видимо, наслаждаясь моим раздражением.
— Я хотел сказать, что ты очень умна, чтобы выходит замуж так рано.
Я скрестила руки на груди, смутившись.
— Откуда ты знаешь, что я умна?
Он указал на свои глаза.
— Я вижу это.
— Ты можешь просто увидеть, что я умная? — в недоумении я указала пальцем на себя. — В самом деле?
— Многие умные люди работали в супермаркете. И ты выглядишь слишком усталой для своего возраста. Я много общаюсь с молодежью и понял, что они выглядят старше своих лет, когда устают от жизни.
Это ошеломило меня, потому что и правда, я чувствовала себя старше своих лет. Но я находилась в обороне, и снова нахмурилась:
— Никто не может это узнать, просто глядя в глаза.
— У тебя очень выразительные глаза.
Я нервничала из-за близости и притяжения, поэтому сделала шаг назад, насторожено наблюдая за ним.
— Ты меня не знаешь. Ты совершенно незнакомый человек.
— Я знаю, — он показал мне порочную улыбку, из-за которой мой живот дрогнул, отреагировав глубоко в чувственном местечке. — И, к сожалению, до тех пор, пока это кольцо остается на твоем пальце, — указал он на мое золотое обручальное кольцо, — я таким для тебя и останусь.
Пораженная, немного запутанная и… возбужденная, я прикрыла свои многочисленные эмоции сарказмом:
— Я немного молода для тебя?
— Ой, — засмеялся он, хватаясь за грудь, — прямо в точку!
— Что ж? — усмехнулась я.
Он смотрел на меня, почти так же интенсивно, как когда-то Джим. За исключением того, что Джим тогда меня настораживал. А этого незнакомца я не боялась. Я почувствовала причудливую подавляющую потребность в нем.
— Вчера, — размышлял он, потирая большим пальцем губы, которые меня так загипнотизировали, — я предполагал, что тебе двадцать.
— Двадцать один, — поправила я.
— Так вот, твои двадцать один, определенно слишком молоды для меня.
— А сегодня? — я затаила дыхание.
— Я поставил бы все что у меня есть, что ты выглядишь старше двадцати одного. Жаль, — его горячий взгляд охватил меня, заставляя дрожать от желания, — что ты, тем не менее, замужем.
«И мне жаль», — хотела я ответить, но лишь ухмыльнулась ему:
— Ты прямой, я признаю. Самонадеянный, но хороший.
Он наклонил голову, зеленые глаза сверкали от веселья.
— Самонадеянный? Почему?
— Потому что чувствую, что если бы я не была замужем, ты думал, что я буду в твоей постели к концу дня. И воспринимал это как должное.
Похоже, незнакомец так и считал.
— Может быть, — наконец пробормотал он. — Наверное, мы никогда этого не узнаем.
И тут, его слова вызвали необъяснимую сокрушительную грусть, которая обрушилась на меня.
И что странно, незнакомец, казалось, чувствовал это, так как его собственное сожаление омрачило его лицо. С печальной сдержанной улыбкой он сделал несколько шагов назад.
— Удачи в жизни, девушка из бара.
Удачи в жизни, незнакомец из бара.
Я не могла и слова сказать. Они застряли.
Наконец, его высокая фигура исчезла за углом прохода, и его шаги затихли.
Я выдохнула.
Что это было?
Чувствуя потрясение от странной встречи, я отступила в проходе, пытаясь понять, что, черт возьми, это было.
Затем меня поразила мысль. На самом деле — решение. И я замерла в проходе продовольственного отдела. Незнакомый мужчина вызвал у меня реакцию, которую никогда не вызывал Джим. Когда я смотрела в глаза этого мужчины, то хотела узнать, кто он, чем занимается, что заставило его мне помочь. Все о нем. Я поняла, что чувствовала к незнакомцу то же, что и Джим, должно быть, чувствовал ко мне, когда мы встретились.
Я не знала, что тогда должна была чувствовать.
Я видела только надежду, которую представлял Джим.
Однако теперь знала. Теперь я повзрослела. У меня не было детской наивности, чтобы отказать в оправдании моих ошибок. Джим заслуживал того, чтобы найти ту, которая будет любить его, как он достоин. Он не заслуживает того, чтобы его смущала безответная любовь, и я не заслужила чувства вины за его чувство собственности.
Я должна отпустить моего мужа.
От такого решение меня затошнило.
— Нора.
Узнав голос, я развернулась, смутившись, когда увидела мать Джима, стоящую передо мной.
— Энджи?
Она молча смотрела на меня. Она просто стояла, и это напомнило мне страшную картину, когда Мелани сказала, что умирает. Энджи была бледной, в голубых глазах пустота.
— Нора… — мое имя задрожало на ее губах.
Нет.
Нет.
НЕТ!
— Он ушел, — вдруг всхлипнула она, резко и ужасно.
— Нет, — я покачала головой, отступая от нее.
Она молча умоляла меня, просила.
— Энджи... — тошнота вернулась ко мне. — Пожалуйста…
Она всхлипнула.
— Он ушел. Мой малыш ушел. 
  
Часть II
   
Глава 7
 
Эдинбург, Шотландия, август 2015
Мой автобус отправился из Сайтхилл на Принц-стрит, и я стала наблюдать за людьми глядя в окно, пока мы медленно проезжали на запад к центру города. Я любила наблюдать за людьми. Мне нравилось представлять себе их жизнь в момент моего наблюдения. Автобус остановился в пробке, и внимание привлекла пожилая пара: по оживленной улице, держась за руки шли мужчина и женщина. С улыбкой на лицах они что-то друг другу говорили.
Были ли они возлюбленными с детства? Примером великой любви, о которой все слышали, но никогда не испытывали? Шестьдесят лет вместе, и все еще влюблены…
Или они встретились после того как овдовели или развелись, и, найдя любовь, наслаждались ею, а не сожалели о проведенных друг без друга годах?
Я задумчиво улыбнулась, когда автобус тронулся, оставив пожилую пару позади.
— Проклятая жара! — вынула меня из размышлений женщина через проход прокричав шоферу: — Как насчет того, чтобы открыть окно, а?
Это не совсем так. Я с шотландцами придерживалась разного мнения о жаркой погоде, и по мне, этот месяц был умеренным. И влажным.
— Послушай, если у тебя менопауза, это не означает что и у нас тоже, верно? — сказал сидящий за спиной парень.
Мысленно простонав, я поспешила достать наушники, чтобы не слышать предстоящий спор.
Я с удовольствием вышла с автобуса, и прогулялась по тротуару Принц-стрит к железнодорожной станции Эдинбурга Уэверли. По мере того, как песня Хозье «Отведи меня в Церковь» перекрыла звуки движения, суеты и болтовни проходящих мимо людей, я почувствовала что успокаиваюсь (Примеч.: «Take Me to Church», Hozier ирландский музыкант-исполнитель). Мне нравилось находиться в городе. Мне нравилось сбегать сюда из моей крошечной односпальной квартиры в уродливом сером здании в квартале от дома Энджи.
Думаю, именно поэтому я устроилась на работу в Старом городе, и не сняла квартиру поближе. Энджи утверждала, что я трачу деньги на проезд. Но мне нужно вырываться наружу.
Я поднялась по крутой изогнутой улице ведущей к Королевской Миле. Когда проходила мимо окон своей работы, заглянула внутрь. Лия, владелец и мой босс, улыбалась и болтала с клиентом. Манекены в окне демонстрировали винтажные платья и роскошные кардиганы. Магазин-бутик одежды под названием «Яблочная пастила» (Примеч.: Apple Butter) был небольшим, но всегда полон клиентов из-за удачного расположения на Кокберн-стрит. Сама дорога была выложена булыжником, так же как и Королевская миля. На широких дорожных тротуарах располагалось множество лавочек и магазинов-бутиков, продающих украшения, антиквариат и одежду. Работали также пабы, кафе, и тату-салон.