Поиграем (ЛП)

И вот так мои трусики намокли от экстремально горячей улыбки, потому что Эйдан Леннокс улыбнулся самой сексуальной чертовой улыбкой, которую я когда-либо видела.
Ни один человек не может обезопасить себя от этой улыбки.
— Не хочешь немного?
Мой пульс подскочил до небес от низкого тембра его голоса и самих слов.
Ох.
Да, пожалуйста!
Подождите. Что?
Он флиртует со мной?
— Что?
Эйдан усмехнулся.
— Макароны с сыром. Хочешь ли ты немного? На обед?
О, Боже. Дайте мне провалиться сквозь землю! Я покраснела.
— Конечно.
— Почему твое лицо покраснело? — спросила Сильвия, когда мы пошли к столовой.
Я покраснела еще сильнее. Эйдан усмехнулся.
— Мое лицо не покраснело.
— Тогда порозовело, — поправила Сильвия.
— Тут жарко.
— Здесь не так жарко.
— Малыш, — сказала я, и улыбнулась до боли. — Я не розовая, красная или любого похожего оттенка. Я совершенно нормальная.
Сильвия насупила брови.
— Ты одеваешься как персонаж книги каждую неделю. Не уверена, нормально ли это.
Эйдан рассмеялся, а я нахмурилась. От этого он рассмеялся сильнее.
— Здесь она тебя уделала, — сказал он весело.
Я посмотрела на Сильвию, она была явно довольна, что заставила дядю рассмеяться. Я подразнила ее:
— Ты, Сильвия Леннокс, слишком умна для своего возраста.
— Это хорошо, — ответил Эйдан за нее. — Она компенсирует всех идиотов, которые слишком глупы для своего возраста.
В сомнении, не направлена ли эта шутка на меня, я подняла бровь.
— И я одна из этих идиотов?
— Нет, — Эйдан открыл дверь в столовую и жестом пригласил нас войти. Сильвия поспешила вперед, и пока я двигалась за ней, мои глаза притягивались к ее дяде, как железо к магниту. — Ты не такая, Пикси.
Наши взгляды встретились, и я остановилась.
— Пикси?
— Да. Есть кое-что... — он покачал головой, а затем положил свою свободную руку мне на талию, подталкивая вперед.
Я замерла. Напряглась от его прикосновения, боясь, что растаю под его рукой или откину голову ему на грудь. Для меня было удивительно, что кто-то, практически незнакомец, мог так сильно влиять на меня.
— Есть кое-что?
— Ничего, — хрипло ответил он, подталкивая меня двигаться в столовую за Сильвией. — Ты просто напоминаешь фею, в этом дурацком костюме.
Взглянула на себя, осознав, что забыла переодеться. И, когда последовала за Эйданом и Сильвией к кассе, увидела любопытные взгляды других людей на мой наряд.
— Знаешь, нам не обязательно есть больничную пищу, — сказал Эйдан Сильвии, когда я подошла. — Мы могли бы пригласить Нору пообедать с нами где угодно.
— Мне нравятся макароны и сыр, — ответила Сильвия, жалобно глядя на него. Я задумалась, как все это влезает в ее крошечное тело. — Как и Норе.
Я позволила ей говорить за себя, потому что не была уверена в своей готовности отправиться в реальный мир с Эйданом. Здесь мы были в странном маленьком пузыре, и внутри него я чувствовала себя защищенной. Если мы выйдем наружу, все различия между нами только усилятся. Здесь мы были просто двумя людьми, которые заботились о Сильвии; и здесь я могла преодолеть свою неуверенность.
Прежде чем он смог меня опередить, я заплатила за наши порции.
— Тебе не нужно было этого делать, — сказал он, когда мы пошли за Сильвией к пустому столу.
— Ты заплатил в прошлый раз.
— Я могу себе это позволить.
На его тупой ответ, я раздраженно ответила:
— Я могу себе позволить купить тебе обед, Эйдан.
Он снова посмотрел на меня изучающе, что я внутренне скривилась, сев напротив него.
— Богата и независима?
Я сердито отреагировала на его сарказм.
— Да. Я принцесса из далекого королевства, замаскированная в «никто», чтобы жить своей жизнью свободно, и без ограничений в жизни как у монарха.
Сильвия уставилась на меня широко раскрытыми глазами.
Эйдан усмехнулся.
— Ты когда-нибудь перестаешь рассказывать истории?
— Тем не менее, это было здорово, — задумчиво сказала Сильвия. — Мне жаль, что я не принцесса.
— Ты принцесса, — сказал Эйдан, словно было глупо думать иначе. Сильвия засияла улыбкой от уха до уха, а затем начала уминать макароны.
Он делал ее такой счастливой.
Перевернул весь ее мир.
Его взгляд метнулся от Сильвии ко мне, и тут же напрягся. Все, что он увидел у меня на лице, казалось, вцепилось в его шею, отчего Эйдан замер, не в силах отвести взгляд.
В воздухе между нами повисло напряжение, и приласкало мою шею, щекоча позвоночник. Я вздохнула, чувствуя, как напряглись соски.
Так неуместно!
Я покраснела, пристыжено глядя в свою тарелку.
Понимая, что не только Эйдан молчит, но и Сильвия, я взглянула на нее и обнаружила, что она переводит взгляд с меня на дядю, удивленно подняв брови.
Эйдан прочистил горло.
— Итак, Нора, ты можешь нам рассказать что-нибудь реальное о себе?
Я была рада подумать о чем-то, кроме своего притяжения к нему, и задумалась над его вопросом.
— Хм... Мне нравятся макароны с сыром.
Сильвия нахмурилась.
— Мы уже это знаем.
— Я из США.
— И это!
— Хорошо, хорошо, — я постучала по подбородку, притворяясь, что думаю. — О! Мне двадцать два.
Она покачала головой.
— И это, глупышка.
— Я, кое-что знаю о тебе, — внезапно сказал Эйдан.
— И что это?
— Ты не знаешь, когда перестать притворяться.
Его слова были словно удар в живот.
— Это неправда, — прошептала я.
Озадаченный моей реакцией, Эйдан перегнулся над столом.
— Я не серьезно, Пикси. Я просто шучу.
Смущенная, я резко кивнула и опять уставилась на еду. Тишина, что окружила нас, заставила почувствовать вину.
— Я люблю Шекспира.
— Шекспира? — удивился Эйдан.
Я посмотрела на него.
— Шекспира.
— Что Шекспира?— спросила Сильвия.
— Не что, а кто. Он писал пьесы, — ответил Эйдан, не отрывая взгляда от меня. — Ты немного маленькая для него, дорогая. Ты узнаешь Шекспира, когда станешь подростком.
— Почему я должна ждать?
— Потому что пишет о вещах, слишком взрослых для тебя.
Она, казалось, приняла это и вернулась к своей тарелке с макаронами.
— Итак… — Эйдан обратил внимание на меня, — комедии или трагедии?
— И то и другое.
— Что любимое?
Я не понимала, почему он так искренне интересуется, но что-то заставило ответить:
— Комедия: «Двенадцатая ночь». Трагедия: «Гамлет», «Король Лир» и «Отелло». Я не могу выбрать.
— Значит, трагедии ты любишь больше, — сказал он.
Думаю, что это так. Я пожала плечами.
— Ты когда-нибудь играла в спектакле?
Этот вопрос задел за живое, заставив меня вздрогнуть. Я покачала головой, глядя на свои нетронутые макароны.
— Нора?
— Итак, с кем еще ты работаешь? — спросила я, пытаясь выглядеть беззаботно.
Эйдан не скрывал своего раздражения, а может и разочарования.
— Нора…
— Он не любит говорить об этом, — подхватила Сильвия.
Я нахмурилась.
— Ты рассказал мне о Боуи.
— Но на самом деле он не работал с ним.
Эх, ребенок. Я улыбнулась ей.
— Это правда, — мой взгляд вернулся к Эйдану, изучающему меня снова, будто под микроскопом. Моя улыбка исчезла.
Над нами повисло неловкое молчание.
✽✽✽✽✽
Было ясно, Эйдана раздражало мое стремление избегать с ответами на его вопросы. Я рассказала ему немного о себе, а затем сразу же закрылась. Я не была глупа — видела, как это его раздражает. Но боялась и подумать, что еще мне придется поведать, если разговор продолжиться. Мне было тяжело доверять даже Джиму, тяжело открыться ему; думаю, отсутствие моего доверия к мужчинам исходило из ситуации с отцом. Я боялась снова разбить сердце. И каким-то образом, инстинктивно понимала, что уже понемногу открываюсь Эйдану, и если он отвернется от меня, это ранит больше, чем любой другой раз.