Скандальный брак (ЛП)

- Тебе лучше уйти, Спенсер, - вымолвила она.
Он твердо посмотрел на нее и покачал головой.
- Не этого ты хочешь, Эви, - заговорил он, заглушая все остальные голоса своим. - Ты хочешь, чтобы я остался.
Девушка закрыла глаза, спрятав свою боль.
«Да, я хочу! Я хочу этого!»
- Вы слышали ее, - проворчала тетушка Герти, махнув тоненькой, как тростинка, рукой. - Она хочет, чтобы вы ушли. А теперь прочь отсюда.
Он все еще смотрел на Эви. Он заявил, сжав челюсти:
- Я не уйду до тех пор, пока не скажу то, ради чего пришел сюда.
- Вы здесь не хозяин, - заметил мистер Мэрдок, подталкивая его к дому. Спенсер изо всех сил пытался протолкнуться мимо него. Его лицо напряглось от сознания того, что он может уйти ни с чем.
Что-то внутри Эви сжалось при виде этой картины.
Через несколько ярдов ему удалось вырваться из хватки Мэрдока.
А потом все стало происходить с молниеносной быстротой, прогрессируя от плохого к худшему.
- Прочь отсюда, или я стреляю! - пригрозила тетя Герти, выхватив лук из рук Маргарит и шагнув вперед.
- Герти, нет! - воскликнула Эви, пытаясь вырваться из толпы. - Не смей!
- Давайте, - подстегнул Спенсер, глядя своими сверкающими глазами на Эви. - Это будет не в первый раз.
Маргарит подлетела к тете Герти именно в тот момент, когда та выпустила стрелу.
Беспомощная, с колотящимся, словно птица, попавшая в клетку, сердцем, Эви смотрела, как стрела рассекла воздух и очертила дугу по направлению к Спенсеру.
Стрела ударила его, задела руку, а затем пересекла лужайку и медленно упала на землю.
Зарычав от взрыва боли в руке, Спенсер зажал рану другой рукой. Кровь выступила на его правом рукаве. Он убрал руку и посмотрел на свои липкие темно-красные пальцы. И вдруг понял, что на удивление расслаблен.
- Вы на самом деле выстрелили в меня, - он поднял голову и с изумлением посмотрел на тетю Эви. - Снова, - повторил он.
- Я не попала в цель, - раздраженно проговорила тетя Герти.
- А куда вы хотели попасть? - спросил он.
Герти вздернула подбородок.
- В сердце, конечно.
- Довольно! - Эви наконец вырвалась из кольца толпы. Ее голос странным образом звучал приглушенно, словно она еле сдерживала слезы. И слезы действительно покатились по лицу, когда она подошла к нему.
Нахмурившись, она с большой осторожностью коснулась руки Спенсера, пробормотав:
- Не могу поверить в то, что она снова стреляла в тебя.
Он пожирал ее взглядом, отмечая то, как она внимательно всматривается через разорванный рукав в его рану. У девушки перехватило дыхание, когда он утер слезинку с ее щеки.
- Я бы вынес атаку стрелы и в третий раз, если бы знал, что это поможет мне сохранить тебя.
- Не будь глупым, - проговорила она, сделав глубокий вдох.
Несмотря на ее слова, он увидел, что она дрожит, и, вопреки здравому смыслу, надежда вспыхнула в его сердце.
- Мне очень жаль, Эви, прости меня. Я был упрямым ослом.
Дрожащими пальцами она указала на его руку.
- Нам надо войти в дом и позаботиться о твоей ране.
- Прости меня, - повторил он, опустив голову так, чтобы заглянуть ей в глаза. Его голос прозвучал глубоко с нотками отчаяния. Он склонился к ней и коснулся своим лбом ее. Подняв руку, он обвил ее шею и притянул ближе к себе.
И едва она посмотрела на него, как ее дыхание участилось, о чем свидетельствовала быстро поднимающаяся и опадающая грудь.
- Не надо. Когда ты так смотришь на меня, мне трудно дышать.
- Прости меня, - снова повторил он, радуясь, что может говорить это снова и снова. И до тех пор, пока она не поверит ему и не простит его, он будет произносить эти слова.
- Почему? - спросила она, едва дыша. - За что ты просишь прощение?
- Мне следовало выслушать тебя. Я должен был понять.
- Но именно я лгала тебе. Как и все остальные в твоей жизни…
- И я был упрямым глупцом.
Ее губы дрогнули в слабой улыбке. Эви посмотрела на его кровоточащую руку.
- Что ж, мужчина, который согласен быть пронзенным стрелой в третий раз, действительно может считаться глупцом.
Он не улыбнулся, только посмотрел на нее своим тяжелым, пронзительным взглядом.
- Я не хочу жить без тебя.
Ее глаза встретились с его, и свет в голубых очах загорелся неистовым огнем. Спенсер сделал глубокий вдох.
- Я люблю тебя, Эви. Я люблю тебя, Эвелина Локхарт. Я никогда никого не любил до тебя. И никогда никого не полюблю после тебя.
Девушка поняла, что задыхается, и слегка покачала головой.
- Ты…
- Я сказал, что люблю тебя. Ничто больше не имеет значения.
Всхлипнув и улыбнувшись, Эви счастливо кивнула так, словно не могла подобрать слов.
А в следующую секунду он уже целовал ее, сжав ее в своих объятиях, безразличный и к своей ране, и к их многочисленным зрителям.
Весьма смутно, опьяненный вкусом ее губ, Спенсер услышал, как подруга Эви Маргарит пробормотала:
- Полагаю, это означает, что с этого момента он должен нам нравиться.
- О, Маргарит, - засмеялась рыжеволосая амазонка.
- Может, мне еще раз стрельнуть в него? - воскликнула тетя Герти.
- Мисс Герти, даже не думайте… отдайте мне эту вещь немедленно!
Эви улыбнулась. Спенсеру не надо было смотреть, чтобы понять, что у тети отбирают лук и стрелу. По крайней мере, он на это надеялся.
- Кажется, мне есть, о чем поговорить с твоими подругами.
- Они полюбят тебя.
- Несомненно, - он ущипнул ее за верхнюю полную губку. - Как ты можешь быть так уверена в этом?
Она накрыла ладонью его щеку.
- Очень просто. Потому что я так делаю.
Он сделал шаг назад, вглядываясь в ее голубые глаза.
- Скажи это.
- Я люблю тебя, Спенсер. Люблю тебя, - она снова поцеловала его, но тут же отступила от него, когда ее друзья и семья разразились громкими аплодисментами. - Возможно, нам следует удалиться в дом, где я смогу привести тебя в порядок.
- И где мы сможем побыть одни.
- Совершенно верно, - дерзко улыбнулась она.
Несколько часов спустя, Эви наконец смогла остаться одна со своим мужем. Девушка вздохнула с облегчением, потому что они оба жаждали этого уединения.
Спальня гудела от нарушившего тишину шума и гама. Каждый считал своим долгом заглянуть в их комнату по очереди, друг за другом, и убедиться в том, что Спенсер был устроен с комфортом и ему хорошо обработали рану. Последним визитером был Николас, которого на руках забрала Эми, чтобы уложить спать. Он прижимался к Спенсеру, довольный уверениями, что тот не покинет его в ближайшем будущем, и что, вероятно, он скоро поправится и сможет взять мальчика на рыбалку.
У Эви сладко защемило сердце, когда она вспомнила, как Спенсер глубоким голосом попросил Николаса назвать его папой. Никогда прежде она не видела картины более приятной, чем озарившееся радостью лицо своего сына. В своем сердце она почувствовала ту же радость. Она даже не думала, что когда-нибудь с ней произойдет нечто подобное.
- Наконец-то одни, - пробормотал Спенсер.
- Надеюсь, ты не имеешь ничего против всего этого. Уединение трудно заполучить, особенно когда рядом Николас.
- Теперь он мой сын. И я хочу, чтобы он был рядом.
У Эви сжалось сердце. Этого было достаточно. Достаточно того, что он полюбил ее сына. Неужели она с такой жаждой надеялась, что он любит и ее? По-настоящему любит ее? У озера он утверждал именно это, и она все еще цеплялась за эту реальность.
Приподняв подол своего пеньюара до колен, она взобралась на постель и устроилась рядом с ним. Прижав губы к его торсу, девушка испытала восторг от того, как дрожит его тело под ее губами.
- Здесь больно?
Когда он застонал, Эви приподнялась и посмотрела именно туда, где он так восхитительно раскинулся на ее кровати. Ворот его халата был широко распахнут, а простыня едва укрывала его до талии.
- Везде, - выдохнул он. - Везде больно.
Девушка улыбнулась, уткнувшись подбородком в его грудь.