Ветры Куликова поля (Рассказы о воинской доблести предков)
Святослав был убит в той схватке. Печенежский князь Куря отдал череп Святослава мастерам, чтобы те оковали его золотом и сделали из него чашу. На пирах Куря хвастался, что такой редкостной чаши нет ни у кого, и пил из нее вино.
Русский ратник в калантыре (доспехе из крупных металлических пластин) с бармицей, XII — ХIII вв. Старинная литография.
БОГАТЫРСКАЯ РУСЬ
усские люди когда-нибудь поставят памятник архангельской ели и северному кружеву. Не за то, что они высоки качеством, а за то, что помогли сохранить в народной памяти старины, то есть былины.Ко времени записи старин литераторами и учеными они сохранились лишь на берегах Белого моря, на Печоре, на Онеге. Почему сказания о богатырском времени Руси, о событиях, происходивших в Киеве и близлежащих к нему землях, не помнили ни на Украине, ни в центральной России? Причин тому много. Тут и нетронутость севера монголо-татарами, и то, что здесь крестьяне — творцы и пересказчики былин не были в царское время под крепостным правом. Но в конечном итоге сохранность старин определилась занятиями беломорских крестьян. Шагая в борозде за сохой, песню не запоешь, работа у пахаря такая, что дыхания не хватает, да и слушателей рядом нет. Другое дело — занятия поморов: у них земля не родит, средства к жизни давали промыслы.
Зимой валили лес. По замерзшим болотам бревна стаскивали к реке, чтобы весной сплавить в Архангельск, а оттуда на судах отправить в Англию, в Голландию… Осенью ловили рыбу. Осенью и зимой дни короткие: шесть, пять, а то и четыре часа работы, остальное время — вынужденный отдых, изнурительное безделье, когда некуда девать себя. В лесной избушке сидят на лавках, лежат на нарах артельщики. В светце, в железной рогульке, горит лучина, угли падают в корытце с водой.
Шлем и кольчуга русского воина, XII–XIII вв.
Избушка наполнена то ли разговором, то ли пением — человек сурового вида, широкоплечий, бородатый, сказывает старину. Сказителя, если удавалось заполучить в артель, работой не обременяли, а долю заработка давали такую же, как всем. Люди на севере почитали талант, чувствовали красоту напевного разговора о подвигах богатырей, о княжеских потехах, о злых врагах и страшных чудовищах — о давней жизни русского народа… В поморских селах дома обширные. Женщины-соседки собираются у кого-либо вязать кружево — и тут своя рассказчица.
От отца сыну, от матери дочке, от мастера и мастерицы подмастерьям — без записи (ведь неграмотные), а только по памяти — передавались народные предания. Так они сохранились до нашего времени.
В былинах много выдумки, фантазии. Но в них и реальные события далеких дней.
На горах, горах дак было на высокиих,Не на шоломя было окатистых —Там стоял-де ноне да тонкий бел шатер,Во шатре то удаленьки добры молодцы:Во-первых, старый казак Илья Муромец,Во-вторых, Добрынюшка Микитич млад,Во-третьих-то, Алешенька Попович-от.Эх, стояли они на заставе на крепкоей,Стерегли-берегли они красен Киев-град;Как по утречку было по раннему,А на заре-то было на раннеутренней,Ай как выходит старый казак из бел шатра.Он завидел-де, — во поле не дым стоит,Кабы едет удалый да добрый молодец,Он прямо-де едет в красен Киев-град,А не поворачивает на заставу на крепкую;Он едет, молодец, дак потешается:Он востро копье мечет да по поднебесью,Он одной рукой мечет, другой схватыват;А впереди его бежит да два серых волка,Два серых бежит волка да серых выжлока,А на правом плече сидел да млад ясен сокол,На левом плече сидел да млад бел кречет…«Богатыри». Картина В. Васнецова, 1898 г.
Былина эта — сплав чистой поэзии с точными деталями воинского дела того времени. «Не на шоломя» — не на холмах выбрано место заставы, а на горах, с которых видно все далеко. Но «шоломя окатистые» не только подчеркивают высоту гор — они вызывают зрительный образ богатырских шлемов с безупречным, окатистым переходом от верхушки, от шишака, к низу, что удавалось сделать не каждому оружейнику. Конечно же, у трех знаменитых богатырей шлемы превосходные; у них и шатер из тонкого, дорогого полотна, грубую ткань проще ткать, и стоила она дешевле.
«Старый казак Илья Муромец» — он же и «добрый молодец». Для народной поэзии это не странно. Тут «молодец» синоним силы и отваги, а не уточнение возраста.
Великолепно описание чужого богатыря. Он вызывающе игнорирует заставу — едет прямо в Киев. Он ловок, силен. Два волка, серых выжлока, добавляют к облику незнакомца что-то таинственно-грозное. Выжлоками называют гончих собак. Выходит, что волки послушны и преданы богатырю.
По очереди, по степени силы, выезжают навстречу незнакомцу богатыри. Возвращается Алеша Попович, убедившись, что не одолеть противника.
Вольга и Микула. Рисинок И. Билибина, 1940 г.
Возвращается Добрыня Никитич, ему удается лишь узнать намерения незваного гостя:
Еще прямо я еду в красен Киев-град,А еще столен град да во полон возьму,А еще князя Владимира живьем схвачу,А княгинюшку Апраксию за себя замуж возьму…Тогда выезжает на бой Илья Муромец. Долго бьются богатыри. Подсокольник — так зовут незнакомца — повалил Муромца.
Он расстегивал латы его кольчужные,Он вымял из нагалища кинжалый нож,Он хочет пороть его белые груди,Он и хочет смотреть дак ретиво сердце.Но удалось Илье высвободиться. Сам навалился на противника, уже достал свой «кинжалый нож», однако «старый что-то призадумался». Стал спрашивать Илья, откуда богатырь родом, кто его мать? А дальше:
…стават старый казак на резвы ноги,Становит Подсокольничка на резвы ноги,А целует в уста его сахарные,А называт Подсокольника своим сыном…Бились, оказывается, не на жизнь, а на смерть отец с сыном.
Утомившись боем, старый богатырь двое суток спал в шатре. Сыну это показалось обидным. К обиде примешалась горечь за детство без отца. Подсокольник ударил спящего копьем в грудь. Копье скользнуло по нательному кресту Ильи. Илья проснулся.
А он схватил Подсокольника во белы руки,Вышибал он выше лесу стоячего,Ниже облака ходячего.Еще падал Подсокольничек на сыру землю,И разбился Подсокольничек…Трагическая встреча отца с сыном не романтическая выдумка сказителей, а тоже деталь того сурового времени. Она имеет прямое отношение к борьбе Киевской Руси с печенегами.