Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты (СИ)

Как я и предполагала, никаких знакомых созвездий на этом великолепном небе не было, да и не могло быть. Неизвестно было всё! Самым красивым и большим объектом на звёздном куполе была красно-голубая туманность в виде наклонённой, градусов на сорок пять, размытой восьмёрки. Она висела в восточной части неба, занимая примерно четверть небосклона. Последствия взрыва какой-то звезды, разлетались в пространстве, создавая великую картину жизни и смерти звёзд во Вселенной.
Тем временем Нянь, пока я стояла столбом и приходила в себя от понимания того, что всё... я попала,... здравствуй новый дом, развёл костерок и стоял рядом, посматривая настороженным взглядом. Он наверно никак не мог взять в толк, зачем я его сюда притащила. Он тут родился, вырос и живёт всю свою жизнь и для него это небо так же привычно, как и для меня, моё родное небо на Земле.
Я всхлипнула. Накатила такая боль и обида от того, что я невесть где, у чертей на рогах, на чужой, незнакомой планете в неизвестной галактике и, возможно, даже в другой Вселенной или в каком-то параллельном мире (я теперь во всё поверю), что слёзы переросли в рыдания. А потом клемануло так, что бухнувшись на колени и держась руками за голову, в которой чёткой точкой запульсировала резкая, острая боль, я начала дико хохотать.
Сколько продолжалась эта истерика, не помню. Помню только, что в один момент, когда я переводила дыхание для следующего захода вселенских страданий, Нянь дал о себе знать. Дёрнув меня за рубаху, он поднял руку и, показывая на сияющую туманность, очень чётко произнёс:
- Ок-та-эн, - посмотрел на меня и повторил, - Ок-та-эн.
Я кивнула. Тогда он отошёл на несколько шагов, развёл руки в стороны, обернулся вокруг себя на триста шестьдесят градусов и так же чётко сказал:
- О-ка-тан! - и опять уставился на меня.
Окончательно опомнилась я только тогда, когда взволнованное лицо моего "няньки" появилось прямо перед носом. Парень тряс меня за плечи, что-то говорил, заглядывал в глаза. Рыдания не прекращались. Тогда он порывисто обнял меня, прижал к себе и начал что-то ласково и нежно шептать прямо в ухо. От звука его тихого голоса, крепких объятий и горячего дыхания истерический приступ начал отступать. Болевая точка внутри черепа стала меньше и просто стучала маленьким молоточком. Я обняла своего друга и уже всхлипывала, уткнувшись носом ему в шею.
Вот оно как получается! Я одна здесь... одна... совсем одна в этом мире. И кроме этого парня, который заботился обо мне, лечил, помогал всё это время, и которого я так обидела недавно, и этой банды жутких разбойников у меня здесь никого нет. "Белоснежка... и пять разбойников, - посетила мысль. - Смешно... если бы не было так грустно..."
 Я была занята своими переживаниями и не заметила, что мы уже не стоим, а сидим у костра под накинутым одеялом. Мой друг, очень хотелось таковым его считать, обнимал меня за плечи, а я прижималась к его теплому боку: "Значит, всё-таки простил, не обижается..." Я смотрела на это фантастическое, сияющее всеми цветами спектра, ночное небо Окатана и понимала, что похоже задержусь здесь надолго, если не навсегда. Вот как распорядилась судьба! Но оставалась надежда, что раз я попала сюда, на неизвестно какой конец неизвестно какой галактики без всякого космического корабля, через какой-то проход, портал, "звездные врата" или червоточину в пространстве, значит, также можно и вернутся, нужно только выяснить как. А для этого нужна информация... обо всём. Нужно постараться узнать максимум об этой планете, её истории, условиях жизни, населении, социальном устройстве, в общем, про всё и обо всём, настолько насколько получиться. А значит нужно учить язык, ведь до сих пор я почти ничего не понимаю, так несколько слов и то не уверена в их значении. К горлу опять подкатил ком, но я сжала зубы: "Пусть на это уйдёт вся моя жизнь, пусть я так и не вернусь домой, но теперь у меня есть цель. Цель, ради которой я смогу выжить... выжить здесь, на Окатане!" 
Заметив, что я уже немного успокоилась, Нянь пристально посмотрел мне в глаза, вытер пальцами остатки слёз с лица, очень тепло улыбнулся и махнул в сторону леса. Я послушно кивнула. Действительно, пора возвращаться, да и холодно уже. Добрались до хижины мы почти без приключений, не считая того, что пару раз я чуть не навернулась, зацепившись за коряги, но мой ангел хранитель был начеку и оба раза меня поймал. Я упала на свою солому, застеленную большим одеялом, и, не дожидаясь, пока Нянь поменяет прогулочный поводок на домашний, провалилась в сон.
А утром... случилось чудо! 
Разбудили меня шорохи и глухие стоны. Слегка отодвинув край занавески, я увидела следующую картину. Возле очага, прямо на земляном полу спиной ко мне, сидел Мелкий, прикладываясь к плоской фляжке. Судя по запаху, то самое крепкое пойло, которое мне уже доводилось пробовать. Сбоку от него на перевёрнутом ведре сидел Нянь и зашивал тому рваную рану на лопатке.
- Чем это тебя? - спросил парень.
- Да, гад этот, торгаш, шипаткой зацепил, - прохрипел раненый и опять прихлебнул из фляги. - Ловко он с ней обращался, я поначалу даже испугался.
- Ты... испугался? Никогда не поверю!
- И правильно, не верь, - и он опять сделал глоток. - Теперь этот "горе-вояка" со своей ржавой железкой, на дне, вместе со всем обозом! 
И заржал в голос.
- Тише, ты... - шикнул Нянь, кивнув в мою сторону, - спит ещё.
- А-а-а, ещё дрыхнет, "звёздочка" наша, поздновато что-то, - ответил Мелкий и хитро подмигнул. - Что, небось, всю ночь с ней развлекался, да? Смотри, парень... Карелл за неё тебе голову оторвёт.
- И никто не развлекался, ты же знаешь... - огрызнулся юноша. - Достала просто меня уже. Я как персональная нянька или служанка при ней, надоело. Да и сиди ты, не крутись, мешаешь.
Я тихонько лежала, слушая этот разговор и тут... начало доходить. Я ведь понимаю!!! Понимаю каждое сказанное слово!!! Как это возможно!?.. Ещё вчера я была "ни бум-бум", смутно улавливала только смысл нескольких слов и отрывочных фраз, а сегодня ... всё понимаю дословно. Вот это чудеса! Вот это скорость обучения! Такого просто не может быть!.. Хотя ... Учитывая, что со мной произошло и где я нахожусь, то верить можно во всё что угодно!
Я чуть не вскочила со своего ложа с воплями: "Ребята, я вас понимаю!" Однако, дёрнувшись, судорожно зажала руками рот: "Вот, дура! Курица, тупая! Чуть сама себя не выдала! Лежи тихо, идиотка!" В голове забегали мысли, испуганными тараканами, а сердце затрепетало как у убегающего от лисы зайца. "Да если, не дай бог, кто-нибудь догадается, что я понимаю их речь, то всё... мне каюк, крышка! - Тело покрылось холодным потом. - Пока мои бандюганы уверены в том, что я ничего не понимаю, я в безопасности и ничего мне не грозит, кроме вечерних ласк Атамана... оказывается, его Карелл зовут, но к этому я уже привыкла. Для них я - забава, а для главаря ещё и любимая живая кукла. Пока я молчу, ребята могут спать спокойно, зная, что я никак не могу им навредить". Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, подселяя в каждую клеточку тела вирус страха.
В этот момент Нянь, как будто что-то почувствовал и резко повернулся в мою сторону. Наши глаза встретились. Мне оставалось, лишь глупо улыбнуться, тем самым показав, что "звёздочка" уже проснулась. А всё же хорошо Мелкий меня назвал, красиво... Главное, как в точку попал, я же реально свалилась на них с неба.
Весь день я подслушивала. Конечно, стараясь при этом вести себя как обычно. Нянь подозрительно косился, видимо прикидывал, каких сюрпризов ещё от меня ждать. Мелкому, о событиях вчерашнего дня и ночи он не обмолвился ни словом, да и разговаривали они мало. Но кое-что всё-таки удалось узнать.
 Это действительно была банда разбойников, но не совсем обычная. Грабили они только те обозы и караваны, которые помимо всего остального, везли золото. Именно золото было нужно атаману. Оказывается и здесь, на Окатане, этот металл был таким же редким и ценным, как и на Земле. В трёх ближайших городах у Карелла были осведомители-наводчики, поставлявшие ему информацию о движении золотых потоков. А вот зачем и куда перевозили золото, было непонятно.