Аванхальм. Чужая кровь (СИ)

Снова переведя взгляд на смазанный пейзаж за окном, новоиспечённый житель двенадцатого сектора увидел поистине гигантское здание. Рядом с ним находилось ещё одно — поменьше, имеющее куполообразную форму, но не оно притягивало взгляд биоинженера.
Сколько раз Равем видел его по телевизору, сколько раз восхищался его громадными размерами, и ведь даже в мыслях не держал, что однажды не только повидает его вживую, но и будет работать на благо его развития.
Равема накрыла новая волна эмоций. Сердце забилось чаще и на секунду захватило дух, когда капсула остановилась рядом с одним из блоков ЦБН.
  
10 глава
 
Пляшущий свет исходил от костра, разожженного прямо на крыше многоэтажного здания. Он освещал две фигуры, мирно сидящие рядом с ним. В руках у Игарма был музыкальный инструмент. Не смыслящий ничего в музыкальных инструментах назвал бы его гитарой, но таковой он не являлся. Он действительно чем-то напоминал гитару, но имел другое название, слегка изменённую форму, толстые металлические струны и был изобретён не людьми, а их потомками.
Звук, который творили умелые коготки музыканта — что-то среднее между обычной гитарой и бас гитарой. Мелодия, которую исполнял юноша — меланхоличная и божественная. Песню, которую он напивал себе под нос, имела название "Кровь", и ей было уже десять с лишним лет. Десять лет тому назад он написал её вместе со своей сестрой. Те времена были лучшими в их жизни.
Луна этой ночью не соизволила явиться. Только миллиарды звёзд смотрели на них, хитро щурясь и иногда подмигивая. Сумеречное небо просто кишело этими светлячками, утонувшими в его мирном, сонном омуте.
Десятиэтажное здание — зодчество, оставленное потомкам вымершими людьми, практически разрушенное под давлением времени. Множество этажей обвалились и заросли до такой степени, что протиснуться меж бетонных блоков и гигантов флоры не мог даже самый худой гархак. Многолетние деревья поселились на здании, точно уродливые наросты. Полы (где они всё-таки выдержали) покрыты огромным слоем земли, на которой росла бледноватая трава и новые побеги молодых деревьев. Само здание ушло под землю на шесть этажей, из которых всего два остались не заваленными грунтом и кирпичом. Всю мебель, бумагу и даже технику давным-давно растащили или же она попросту сгнила от времени. Единственное, что осталось — стены, покрытые мхом и грязью, да шаткие полы, где предки не поленились их сделать действительно прочными. Но гархаки никогда не жаловались на свои убежища. Тем более, если хорошенько прибраться и сделать худо-бедную мебель, то можно жить припеваючи и не думать о том, что в любой момент в твою нору или пещеру может залезть какой-нибудь червь-слоноед.
Но здание, приютившее брата и сестру на своей крыше, вовсе не было их домом.
Устроившись «под крылом» брата, мило посапывала Анна. Одна из немногих гархаков с чёрными волосами, голубыми глазами и древнейшим именем. Одета как и брат — в чёрные поноски.
Сначала любопытные глаза просто смотрели на пляски языков пламени, но уютное тепло костра и тела любимого брата начало вгонять девушку в сон. Волшебная песня вконец сморила Аню, и она погрузилась… хотя это и так был сон.
…зачем живём, чего же ждём, поведай нам — спаситель,
Ведь день за днём приходит в дом кровавая погибель,
Спокойным сном, чудесным сном, усни мой покровитель,
Пусть грянет гром, буранный гром, не где твоя обитель.
Пусть грянет он не над тобой, а над грешной головою.
Ты не герой, но я тобой уж сильно дорожу.
Пускай всех алчных и злых затопят реки крови.
Тебя — мой царь, я лишь люблю, а их я не прощу.
Зачем живём, чего же ждём, ты не молчи — ответь нам,
Ведь день за днём кроваво мрём, прошу тебя — спаси нас.
Спокойным сном, чудесным сном — ведь ты наш победитель.
Пока ты спишь мы не сомкнём уставших своих глаз…
Строчки из песни срывались с языка и на цыпочках уносились прочь. Игарм не боялся ночных жителей, не думал о завтрашнем или вчерашнем дне… Он просто играл на гитаровидной балалайке, слушал собственный голос и любовался тем, как плывёт небесный поток далёких вселенных.
Когда уютное тепло начало морить и его, из густой темноты на свет костра вышла утончённая женская фигура. Игарм перестал играть и уставился на визитёра.
— Почему? — прозвучал приятный женский голос. Он не был строг, но и не излучал ласки. Создавалось впечатление, будто говорящий сильно устал и слегка удивлён. — Почему ты перестал играть?
Когда таинственная гостья подошла поближе и встала лицом к сидевшим у костра, юноше удалось разглядеть её. Это была девушка двадцати пяти лет на вид с изумрудно-белыми волосами и карими глазами. Приятую, но слегка непривычную внешность коварно уродовало непонятное — прямое строением ног и отсутствие положенных гархакам когтей. Одета она была в синюю тёплую кофту с белыми узорами и штаны пепельного цвета с множеством карманов, больше похожие на часть какого-то военного обмундирования. В отличие от босых ног Игарма и его сестры, на незнакомке имелась обувь, но ничего кроме её чёрного цвета музыкант не разобрал.
— Кто ты? Что ты здесь делаешь? — серьёзно спросил юноша, уставившись на пришельца. Её вид не вызывал опаски, однако Игарм не был наивен. Он прекрасно знал, что опасность может принимать даже самый безобидный вид.
— Я… — уверенно начала девушка, но тут же осеклась, продолжив задумчиво и чуть растерянно. — Я не помню, — с этими словами она присела на корточки, подставив приятному теплу спину. Ночи в этих краях не были сильно холодные, но для теплолюбивых даже отсутствие жары — не комфорт.
— Вот как, — недоверчиво сузил глаза Игарм, но вскоре сам осознал, что ни чем не лучше. Все воспоминания о прошлом были как в тумане.
— Прошу тебя, продолжи играть, — попросила девушка, уперев локти в колени и погрузив голову на ладони. Взгляд её упал наземь и стал туманен. Создавалось впечатление, будто раздумья унесли её сознание так далеко, что тело перестало двигаться. Похоже гархаков она ничуть не боялась.
Игарм улыбнулся.
— Хорошо, — прошептал он, переведя взгляд сначала на струны, а после на спящую сестру.
Снова ночную тишь разогнала мелодия, наполняя всё вокруг неясным глубоким чувством. Это чувство затрагивало струны души, играя на них подобно великому музыканту. В ней было всё — лёгкая тоска, грусть, чувство необъяснимого покоя и ностальгии, и даже что-то из героизма. Иногда начинало казаться, что помимо чудесной мелодии становятся слышны ласковые голоса. Шёпот миллиард душ, покоившихся в каждой травинке. Шёпот погубивших себя предков…
— Я видела её. Я видела кровь. То, о чём ты пел, — нарушила тишину девушка, при этом не отрывая глаз от земли.
— Видела…? — задумчиво протянул Игарм, не совсем понимая о чём речь.
— Да. Кровь. То, что, возможно, необратимо. То, что будет в будущем, — гостья подняла взгляд. В нём читался испуг. — Мне страшно. Я не хочу… — договорить ей не дали.
— Стоп, стоп, — Игарм вдруг понял, что разговаривает с пришелицей не на своём языке, и это сильно изумило его. Но более того удивили слова девушки. — Как ты можешь знать то, что будет в будущем? Кто ты вообще такая и откуда?
После его слов недовольно заелозила Аня, вскоре успокоившись и мирно засопев.
— Я… я действительно не помню. Но знаешь, отчего-то я помню тебя, Игарм Ис'лим, — она улыбнулась. Улыбка её была по-настоящему нежной. Всё ещё звучащая мелодия предала ей необъяснимую грусть.
Ничего не ответив, Игарм продолжил играть, смотря в манящие карие глаза, которые также смотрели в его. Действительно — он чувствовал то же самое, что и она. Необъяснимая и ничем не оправданная связь. В какой-то момент Игарму начало казаться, будто совершенно незнакомая девушка ему очень дорога. Подобно сестре, спящей у него под боком.