Человек в истории
«3.01.1923 г. Приезд Шуры
Третьего дня наконец-то приехал долгожданный мой брат Шура. Когда он приехал, то было 1 ночи. Все, конечно, сейчас же проснулись повскакали с кроватей. Так как я очень крепко спал, то, конечно, не слышал стука. Потом меня разбудил Шура своими поцелуями. Мы сидели до четырёх часов утра. Он нам рассказывал о своей жизни. Оказывается, что он сидел 4 суток в Кинели, когда ехал к нам (где ему была пересадка) и с трудом попал в поезд. Из Полетаево он в товарном поезде. Долго мы с ним разговаривали, но никак не могли наговориться».
Речь идет об Александре – родном брате Германа, который был старше его на восемь лет и оставался, наверное, его самым близким другом.
«09.1923. Моя потеря
Три недели назад, уехал мой брат Шура в Оренбург учиться. Я очень плакал, когда провожал его и теперь очень скучаю о нём. Я раньше с ним никогда не расставался и теперь, как будто чего-то недостает, его отсутствие для меня большая потеря. Каждую почту я жду с нетерпением – нет ли от него писем, но пока ещё не получил».
В сентябре 1922 г. Александр уехал в Оренбург на учебу и вот – вернулся на каникулы. Кинель – это железнодорожная станция в Самарской области. Тогда еще не начала функционировать прямая линия Троицк – Оренбург, поэтому, чтобы попасть из Оренбурга в Троицк, надо было ехать на запад, до Кинели, и лишь оттуда, через Уфу и Челябинск, доехать до Троицка. Полетаево – разъезд Транссиба, через который поезда из Челябинска ходили до Троицка. В общем, путешествие даже по железной дороге в те годы было трудным приключением. Так дневниковые записи помогают понять многие краеведческие проблемы.
«Разрушенная каланча
Сегодня я смотрю в окошко на каланчу, которая десятки лет стояла и приносила человеку какую-то пользу, а сегодня её ломают. Бедная каланча! Живя 3 года на этой квартире я так привык к ея звукам, что мне положительно теперь не хватает их. Пишу, а сам смотрю в окно, как её разрушают, и мне жаль, жаль её».
В 1883 году в городе появился окружной суд. Для такого учреждения потребовалось и соответствующее здание. Отцы города, троицкие купцы, в целях экономии решили использовать под него недавно возведенное двухэтажное здание пожарного депо. Рядом с судом разместили пожарную часть № 2 и возвели сарай для пожарного обоза. А между сараем и зданием окружного суда воздвигли деревянную каланчу. Она была, конечно, не такая капитальная, как в соседнем Кустанае, но немаленькая. Ее очертания видны на сохранившемся фото, слева от здания окружного суда. Теперь, благодаря Герману Степанову, мы знаем, когда каланча закончила свое существование.
В 10 лет Герман пошел в 4-й класс новой школы:
«Новая школа
10 сентября 1923 г. я поступил в новую школу, где был принят в 4-е отделение. Нас в классе 36 человек. Окна нашего класса выходят на юг и солнце светит всё время, пока мы занимаемся, а потому там очень светло и весело. Учиться мне очень нравиться, но, к сожалению, я заболел и пропустил целую неделю».
А через год он перешел в среднюю школу:
«23.09.1924 г. 2-я ст. 1-я гр. А
Вот уже я учусь и во второй ступени. Четыре дня я уже посещаю школу, и за это время мы уже два раза ходили на экскурсию. На одну экскурсию я не ходил, потому что недавно был болен, а на вторую ходил. Завтра мы пойдем ещё на экскурсию. Все три раза мы ходили и пойдем в Солодянку; третий раз мы ходили для того, что бы исследовать дом бедняка, середняка, зажиточного крестьянина, школу, сыроварню и т. д.».
До Солодянки несколько километров, пешая ходьба отнимала много времени, но тогда вот так приближали теорию к практике, школу к производству.
«1.10.1924. Мамины именины
Вчера моя мама была именинница. Вечером собралось много гостей, которые сели играть в карты. Мне это было неинтересно, и я лег спать. Проспав до часу я проснулся от музыки и пения. Я не мог никак уснуть до трех часов, т. к. гости плясали и играли всяко. Больше всего мне понравился “какаду”, которого изображал Василий Михайлович, а вожатым Павел Михайлович. Наконец гости разошлись. Домашние сели пить чай, а я как убитый уснул».
Это была 41-я годовщина со дня рождения Софьи Васильевны. Данный эпизод интересен тем, что приоткрывает, как люди того времени проводили свои семейные праздники. Впрочем, дневник описывает и обычные, будничные дела семьи Степановых. Они (как и их соотечественники) занимались заготовкой продовольствия. По рассказам моих родственников, несколько поколений советских горожан ежегодно занимались – на специально выделенных государством землях – выращиванием овощей для себя и (некоторые) на продажу. Причем происходило это организованно, на уборку урожая выезжали целыми коллективами, предприятия даже помогали в этом транспортом. Но начиналась эта традиция в голодные 20-е годы.
«2.10.1924. Сбор картофеля
Сегодня у нас ездили рыть картошку. Уехали они в восемь часов утра, а мой брат хотел приехать с первым возом в час и, потом взять туда меня. Но, когда он приехал, то мама меня не пустила, т. к. всю ночь кашлял…
Картошка у нас была посажена у казаков солодянских Кузнецовых, их заимка за четыре версты от города. Местность у них очень красивая».
Солодянка – неофициальное название пос. Клястицкое, бывшего казачьего хутора, недалеко от Троицка.
Я хотела бы сделать еще одно небольшое замечание: в наших краях говорят не «рыть», а «копать» картошку; по мнению филологов, для речи южноуральцев характерно частое использование слов с уменьшительно-ласкательным суффиксом, старшее поколение говорило: мне один билетик, у вас нет в продаже хлебушка, ты не хочешь молочка… Для речи Геры также характерно использование таких суффиксов. Я думаю, это влияние местного разговорного языка, а также наследие детской «сюсюкающей» речи, с обилием таких выражений; ну, еще сказывается и сам характер мальчика, по-детски добрый и открытый. 9 октября 1924 года мальчик сообщает: «…пришлось рисовать корку на журнал «Школьная жизнь». В наше время сказали бы: «рисовать обложку». Кроме того, в записи от 15 ноября 1924 года Гера пишет, что его мама «открыла электричество»; сейчас говорят «включила» свет или освещение. Я расспрашивала об этом учителей и других взрослых, лишь папа сказал, что до электричества для освещения в городах широко использовался так называемый светильный или калильный газ, который как раз «открывали» и «закрывали». Говорят, что фикусы получили такое распространение в конце XIX века, потому что только они и могли выживать в угарной, душной атмосфере комнат того времени.
Описанные слова – это всё диалектные и устаревшие выражения. Благодаря дневнику узнаешь о многих вышедших из обихода, из жизни вещах. Это не только слова, а вообще явления, чисто бытовые проблемы людей. Так, 7 октября 1924 года Гера описывает, как травили «клопиков». Борьба с паразитами в годы войн (и Гражданской и Отечественной) была необходимой частью жизни людей. Стоит мылу и горячей воде стать дефицитом, как людей одолевают блохи, вши и прочие паразиты. Об этом тоже пишет Герман, только у него, как у человека с доброй, впечатлительной душой, свои впечатления, переживания, свое видение ситуации. Мог ли человек с такой сострадательной душой спокойно-равнодушно прожить сталинские десятилетия?
«Ужасная пытка
У нас появилось много мышей, и мы взяли у хозяев кошку, которая в ночь переловила без счету мышей. Когда я пил утренний чай, то кошка, то есть котенок, притащил откуда-то мышку и стал с ней играть, то его отпустит и снова поймает. Это была ужасная пытка. Я живо представил себе человека в когтях тигра, играющего как кошка с мышкой. Какую боль, воображаю, испытывала мышка, когда кошка хватает ее когтями, наверное очень сильно».
Людей одолевали не только паразиты и грызуны. Простые обыватели страдали и от преступности, активно разросшейся в годы революции.
«15-го октября. 9-го на 10-е у нас были воры и украли сундук…» Интересно, что после ухода сотрудников милиции Гера смог сам выяснить – как воры смогли открыть дверь в сени, запертую изнутри.