Без головы (СИ)

К удивлению, брат не трогал его в лифте, но смотрел с каким-то ликованием и предвкушением, кусая губы. Игорь сощурил глаза, раздумывая, что у этого придурка на уме. Сашка переминался с ноги на ногу, нервно заправляя непослушную светлую прядь за ухо. Чувствовалось, что он взбудоражен и напряжён. Глядя на его волнение, Игорь машинально прикинул, что держит брата на голодном пайке почти три недели.
Игорь хотел поступать только в Первый мед, чтобы стать врачом, как папочка. То, что из Сашки, в отличие от брата, никогда не выйдет хоть что-нибудь путёвое – было уже понятно, но родители продолжали воспринимать все достижения Игоря как должное. А он жаждал триумфа, хотел признания — он его заслужил! Почти всё своё время он тратил на учёбу, стараясь не задумываться о весёлой и интересной жизни окружающих его ребят. Ему казалось, нет, он был уверен, что вознаграждение будет стократ больше, чем те вещи, которых он сам себя лишил: уличные игры, дворовые тусовки и школьный флирт. Сашка был королём бездельников, собирая вокруг себя таких же тупиц, как он сам. Смазливый, бросающийся в глаза, словно обёртка от японской жвачки, он никогда не хандрил и не задумывался о завтрашнем дне. Его не расстраивали средние оценки, не парили идиоты в его окружении, не напрягали вечно трезвонящие подружки. И родители упорно игнорировали всё, что тот вытворял, не забывая при этом напоминать Игорю, чтобы он их «не разочаровывал» …
Когда младший торопливо проворачивал ключ в замке, Игорь автоматически отметил, что дверь была закрыта на два оборота.
— А где мама?.. — неуверенно начал он, когда брат схватил его за предплечье и впихнул в тёмную прихожую.
За спиной хлопнула дверь, и его тут же обхватили сзади, стискивая в удушающих объятьях.
— Мама уехала к тёть-Тане, — горячечный шепот в шею. — Сказала, что приедет поздно. А отец у бабушки с ночёвкой…
Игорь уже всё понял: и про пустую квартиру, и про Сашкино возбуждение в лифте.
— Ты мне не вставишь, — твёрдо сказал он, не двигаясь.
Тот запихнул руки ему под рубашку, шаря по груди и животу.
— Я только… Я т-так давно… Ты так сладко п-пахнешь…
Брат сжимал пальцы на его коже, почти щипался, дыша как пылесос где-то в Игоревой макушке. Вытряхнув его из ветровки, нервно замельтешил по прихожей, то спеша разуть, то кидаясь расстёгивать на Игоре рубашку. Тот устало смотрел на эти метания и не сопротивлялся. Хотя его всегда забавляло, как этот мелкий извращенец начинает розоветь и заикаться, когда ему перепадало. Он мог биться об заклад, что у братца так и стояло с метро.
Когда Игорь поступил в Первый мед, то почувствовал себя бегуном, разорвавшим финишную ленточку. Всё, над чем так упорно трудился, дало свои плоды — он смог, он доказал. Родители его нахваливали и хвастались друзьям. Сашка, как положено дикарю, взялся тогда напрыгивать на опешившего студента, обнимать и зачем-то целовать в обе щёки, поздравляя с поступлением. Игорь с подозрением разглядывал брата, но тот, казалось, был искренне рад за него, даже зависти не удалось уловить на этой смазливой мордахе. Ему действительно было плевать на то, что Игорь умнее и талантливее. Что, в отличие от него, от бездаря, у Игоря будет достойная профессия. Это почему-то раздражало ещё больше.
Как водилось в их семье, через пару дней все позабыли о достижениях старшего сына, и в целом ничего не изменилось. Разве что сам Игорь уже совсем света белого не видел за всеми этими учебниками и лекциями. Когда он приползал домой, мама почти не спрашивала об учёбе, ограничиваясь дежурными фразами и горячим обедом на столе. Сашка продолжал куролесить, игнорируя вялые попытки родителей призвать его к порядку. Каждый день Игорь ждал, что родители наконец устроят тому взбучку, начнут ставить его брату в пример, сокрушаясь о том, как Сашенька их разочаровал. Но ничего такого не происходило. Брата кормили, о нём заботились, с ним тепло общались, в общем, делали всё то же самое, что и для Игоря. Но как же так? Разве они были равными? Разве Сашка заслужил всё то же, что и Игорь? Что ещё этот разгильдяй должен отчебучить, чтобы родители наконец увидели разницу между ними? Убить кого-нибудь? Сжечь квартиру?
***
В тот вечер месяц назад родители уехали в гости и предупредили, что вернутся поздно. Братец явился с прогулки сам, даже не пришлось его вызванивать и искать по улице с фонарями. Игорь ковырялся в ужине, подвисая на выученной наизусть «Сонной Лощине» по телеку. Он всегда считал, что автору стоило всё-таки сделать Катрину ведьмой. Беленькая и нежная, с округлыми щёчками и ясным взором – от таких всегда жди беды. Темноволосый, кареглазый Икабод вызывал у Игоря сочувствие. Честный, умный, но скромный – такие вечно становятся жертвами окружающих ничтожеств, готовых бросить его на откуп в пасть к зубастому чудовищу. Доев, Игорь поплёлся в ванную, засыпая на ходу. Стоя под душем, перебирал в голове предстоящие на следующий день пары и прикидывал, что из одежды завтра надеть. Откуда-то потянуло холодом. Игорь поёжился, мельком глянул в зеркало над раковиной и остолбенел.
Дверь была приоткрыта. В проёме, в скудном освещении из ванной, он увидел Сашку. Тот смотрел чётко на голого мокрого Игоря. Его губы шевелились, будто он что-то шептал, а тело дёргалось в такт движениям руки в расстёгнутой ширинке.
Колючий, ледяной страх сковал всё тело, словно мутный ночной кошмар, что приснился Игорю в детстве. Тогда во сне любимая мама обернулась уродливым, жестоким оборотнем, и безысходный, иррациональный ужас ещё долго преследовал мальчика, когда он засыпал в тёмной комнате. Похожий ужас он испытывал сейчас, глядя на стеклянный Сашин взгляд и блестящую головку члена, мелькавшую в кулаке при каждом движении. Мысли завихрились одна за другой: Тот что, поехал мозгами? Когда придут родители? Где телефон?
У Игоря повело голову, как бывает, когда чересчур резко поднимаешься на ноги. Может, Сашка цепанул наркоты на улице, а Игорь не заметил признаков за ужином? Когда это пройдёт? Бежать или, наоборот, закрыться в ванной, пока не придут родители. Что братец может ему сделать? Они одни в квартире, а тот крупнее и сильнее. Тем более, сейчас он явно не в себе — вытворять такое.
Игорь боялся пошевелиться, боялся отвести взгляд от зеркала. Сашка запрокинул голову назад, прикрывая глаза. Кулак задвигался так быстро, что казалось, будто тело бьёт током. Губы брата растягивались в подобии болезненной ухмылки, практически оскала, лицо блестело от пота. Глаза почти закатились, беспорядочно блуждая вокруг бессмысленным взором, и в какой-то момент он упёрся в перекошенное от ужаса лицо Игоря в зеркале. Сашка раскрыл рот, возможно вскрикнув, Игорь ничего не услышал из-за шума крови в ушах. Брат отпрянул от двери, но стреноженный приспущенными штанами, споткнулся и начал падать на спину, схватившись за ручку, дёргая дверь на себя. Игорь словно отмер и, отдёрнув мокрую, липнущую к коже шторку, выскочил из ванной, толкнул дверь плечом.
Сашка лежал на полу на спине, вытаращив глаза на брата, что-то бормоча, словно полоумный. Над расстегнутой ширинкой торчал всё ещё крепко стоящий член в обрамлении светлых волос. Игорь на дрожащих ногах вышел в коридор и навис над лежащим. Его колотило от омерзения и страха. Кто этот урод, которого он всю жизнь считал своим, пусть недоделанным, но братом?
С Игоря капала вода, но он не чувствовал холода. Желудок сжался, пытаясь избавиться от ужина. Саша водил глазами по его голому телу с каким-то жалко-молящим выражением на лице. Он медленно потянулся рукой к своему члену и, виновато приподняв брови, обхватил его ладонью.
— Ты какого хуя творишь?! — зашипел Игорь, презрительно скривив губы.
— Гошик… — проблеял Саша, проведя несколько раз рукой по члену. — Брат…
— Что “брат”?!. — зарычал Игорь. — Ах ты, тварь!
Был бы у него в руках тяжёлый камень — не задумываясь размозжил бы голову этому уроду.