Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби?

— Неужели?
— Он живет по церковным часам! — торжественно заявила миссис Миджхолм. — Помните про летнее время? Разница — час. Он называет время, на час отстающее от настоящего!
Абби, Чарлз и инспектор Харботтл мысленно решали некую задачку. Харботтл оказался смышленее других.
— Опережающее! — воскликнул он.
— Права миссис Миджхолм, — возразил Чарлз.
— Подождите! — произнесла Абби. — Куда мы переводим часы: вперед или назад?
— Ну-ка, Хорас! — подстегнул помощника Хемингуэй. — Куда?
— Я понял! — кивнул Чарлз. — Когда церковные часы показывают 6.15, на самом деле 7.15 — по летнему времени. То есть права миссис Миджхолм.
— Рад, что мы разобрались, — сказал Хемингуэй. — Вот только с временем открытия паба старикан не ошибается. При этом я весьма признателен миссис Миджхолм за ее неравнодушие. Я бы продолжил путь, но…
— Разве вы не хотите дослушать наши версии? — оскорбился Чарлз. — Моя, например, — просто блеск! Мисс Дирхэм тоже может предложить неплохой вариант. Последняя версия Гэвина Пленмеллера — доказательство того, что преступник он сам, но уж больно она хитроумная. Сквайр — и тот включился в игру: он не сомневается, что убил…
— Неужели сквайр тоже стал детективом? — перебил его Хемингуэй.
— А как же! Вместе со всем Торнденом. Сквайр считает, что убийца пришлый, из Беллингэма, приехавший на машине или на мотоцикле и залегший в кустах утесника в ожидании удобного момента.
— Какова ваша собственная версия, сэр?
— О, нет! — улыбнулся Чарлз. — Я не собираюсь выполнять вашу работу. И не хочу, кстати, отвечать по иску о клевете.
— Наверное, вы правы.
— Вот бы склонить Мэвис вчинить иск Драйбеку! — воскликнула Абби.
— Боже, неужели вы сказали ей, что он считает убийцей ее?! — вскричал Чарлз.
— Нет, но кто-то сообщил. Мэвис говорит, что не желает это обсуждать, мол, надо быть снисходительными, он не хотел ее обидеть…
— Да она попросту святая! — заключила миссис Миджхолм. — Возможно, она перегибает палку, но, согласитесь, Мэвис — пример для нас всех!
Старший инспектор подумал, что, судя по выражению лиц Чарлза и Абби, они не собираются следовать примеру мисс Уорренби. Простившись со всей компанией, он направился в сопровождении Харботтла к автомобилю.
— Что им опять понадобилось в Фокс-Хаусе? — спросила Абби после того, как детективы свернули на главную дорогу.
— Снова изучают место преступления, — предположил Чарлз.
— Только бы не пристали с вопросами к Глэдис! — заволновалась миссис Миджхолм. — Вы же знаете слуг! Она раздует все мелкие неприятности, что когда-либо случались в доме. Вместе с бесчестными попытками Тэддиаса Драйбека навлечь подозрение на бедняжку Мэвис это введет полицию в заблуждение. Что ж, я сделала все, что могла, и умываю руки! Идем, Улисс! Домой, к папочке!
Чарлз одобрительно отнесся к попытке Улисса прикинуться глухим, после чего песик лениво двинулся за хозяйкой.
— Мне нравится этот пес, — сказал Чарлз. — Он понимает, что такое истинное достоинство. И все же лично мне не хотелось бы называться его папой… — Он повернулся к Абби: — Вчера вы мне отказали. Как насчет того, чтобы поехать сейчас в Файли-коув?
— Вы когда-нибудь работаете? — усмехнулась она.
— Разумеется. Например, сделал нечто важное сегодня днем. Не волнуйтесь, меня не уволят за то, что не вернулся на работу. Между прочим, я — полноценный партнер! Нет, не отпущу!
Мисс Дирхэм, планировавшая стратегическое отступление, обнаружила, что ее правая кисть прижата к верхней планке калитки, и громко возмутилась тем, что Чарлз делает ей больно. Он поднес ее руку к губам и поцеловал. Абби густо покраснела и уставилась на него из-под широкой шляпы. Чарлз умело воспользовался возможностью и перешел к настоящим поцелуям.
— Чем вы тут занимаетесь? — раздался голос мисс Паттердейл, вынырнувшей из-под навеса, с моноклем в глазу, позволявшим лучше разглядеть парочку.
— Я делаю Абби предложение выйти за меня замуж, — нагло ответил Чарлз, одной рукой обнимая Абби за плечи, а другой впившись в ее многострадальную кисть.
— Вздор! Кто делает девушке предложение при ее тете?
— Я уже несколько раз предлагал ей выйти за меня замуж не при тете, но вы всякий раз появляетесь в тот самый момент, когда предложение готовится сорваться с моего языка!
Мисс Паттердейл с подозрением переводила взгляд с Чарлза на Абби.
— Нет, куда катится мир? — воскликнула она. — Целоваться и миловаться у моей калитки! Если вы всерьез намерены жениться на Абби, то хотя бы войдите, не торчите у всех на виду! Или это опять ваши шуточки?
— Ни в коем случае! — возразил Чарлз. — Не воображаете же вы, будто я стал бы целовать Абби через вашу или чью-нибудь еще калитку, если бы не надеялся на ней жениться?
— Нынче все вы такие шалопаи, что можно вообразить что угодно! Вы намерены на ней жениться?
Чарлз посмотрел на Абби:
— Так я намерен, единственная моя?
— Да, — подтвердила она. — Если вы считаете, что из этого выйдет толк, то я согласна!
— Если это — предложение, то я рада, что никогда его не получала! — заявила мисс Паттердейл. — Вам будет о чем подумать, помимо вмешательства в расследование убийства. Пойду-ка я в дом, поставлю чайник.
— Полагаю, — промолвил Чарлз, выпуская из объятий Абби и открывая калитку, — сейчас прозвучало приглашение и благословение. Тем лучше, у меня появляется возможность с чувством поцеловать тебя. К черту убийство! Кому оно нужно?
Мисс Дирхэм пылко ответила на его поцелуй, а потом произнесла:
— Собственно, меня оно тоже больше не волнует. Хотя интересно, конечно, что здесь делали эти детективы и чем они занимаются теперь.
Детективов тем временем везли в Беллингэм. Поскольку полагаться на благоразумие констебля Милкенторпа не приходилось, их разговор в пути вряд ли привлек бы внимание мисс Дирхэм. Только в участке, когда инспектор Харботтл передал сержанту Нарсдейлу сплющенную пулю из ствола вяза, речь снова зашла об убийстве Сэмпсона Уорренби.
— Похоже на калибр 0,22, — сказал сержант. — Если она была выпущена не из того ружья, которое вы добыли последним, сэр, то я не знаю, что делать!
— То, что мы сегодня выяснили, все меняет, — заметил Хемингуэй. — Пошевеливайтесь, Нарсдейл! Мне срочно нужен рапорт об этой штучке. Хорас, принесите журнал регистрации огнестрельного оружия.
Вернувшись в тесный кабинет, инспектор застал шефа за разбором бумаг со стола Сэмпсона Уорренби. Отодвигая их, Хемингуэй проговорил:
— Надо усадить за эти бумаги Каупланда. Есть тут письмо, написанное в ответ на другое, которого я не могу найти. Пусть поищет! Принесли журнал? Хорошо!
— Наверное, вы считаете, сэр, что я мог что-нибудь упустить, — произнес Харботтл чопорным тоном, — но, если помните, я переписал все стволы калибра 0,22 в радиусе двадцати миль от Торндена.
— В том числе тридцать семь, которые меня не заинтересовали и никогда не заинтересуют. Соберитесь с духом, Хорас! До сих пор мы занимались только винтовками, потому что с такого расстояния поразить цель можно лишь из винтовки. Нас наталкивали на этот вывод. Но теперь у нас есть основания полагать, что в Уорренби стреляли с гораздо более близкого расстояния. Мне необходимо знать обо всем огнестрельном оружии, имеющемся в округе.
— Карсторн упоминал армейский револьвер майора, но он не годится, потому что…
— Калибр не тот! Хватит меня злить! — воскликнул Хемингуэй, открывая журнал.
Несколько минут он молчал, потом поднял голову.
— Хорас, тут написано, что при последнем обновлении разрешения на огнестрельное оружие пару лет назад покойный Уолтер Пленмеллер имел автоматический «кольт-вудсмен». В ружейном шкафу в Торнден-Хаусе его не было. Что скажете?
Инспектор подошел к столу и уставился на запись в журнале.
— Можно носить на себе такое оружие незаметно для окружающих? — спросил Хемингуэй.
— Думаю, можно, — ответил Харботтл. — Но, боже правый, сэр, зачем?