Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби?

И она подняла кувшин, словно намереваясь плеснуть пива в несуществующий стакан. Хемингуэй благоразумно выпрямил опасно накренившийся сосуд и ответил:
— Нет, благодарю, мисс. Вы достопочтенная Беатрис Гизборо?
— Вот уж нет! Нечего награждать меня устаревшими титулами! Я — Трикс Гизборо! С титулами — к моему братцу, он ими упивается. Дайте срок, и он заделается одним из столпов партии тори, даром что простофиля! А вы — один из его новых респектабельных дружков? Собственно, это моя вечеринка, но все равно чувствуйте себя как дома! Ланс там, где куча-мала. — И Трикс указала на открытую дверь в студию.
Хемингуэй подал ей свою визитную карточку. Пока она старалась сфокусировать взгляд, он гадал, сколько еще подвыпивших женщин ему суждено встретить в этот вечер. Расшифровав написанное на карточке, Трикс хихикнула и заявила:
— Еще один повод пировать! Живой старший инспектор полиции на моей вечеринке!
— Да еще какой! — подхватил Хемингуэй. — Увы, я не на вечеринку, хотя признателен вам за приглашение. Мне надо поговорить с вашим братом.
— Вряд ли от этого будет толк: он изрядно набрался. Если хотите как-то ко мне обращаться, предлагаю вместо «мисс» «товарищ». Зачем вам Ланс?
— Я ему объясню, если вы окажете любезность и приведете его.
— Да зачем он вам сдался? — не унималась Трикс. — Если из-за того убийства, то Лансу нечего вам сказать. Баттеруик — вот кто вам нужен! Знаете такого? Женоподобный юнец с кудрявыми волосиками и длиннющими ресницами. Разок на него глянете — и поймете, почему привилегированные классы обречены. А Ланса я в обиду не дам! — задиристо добавила она. — Он угодил в трясину, поддался буржуазному заблуждению, задрал нос, вообразив себя пэром королевства. Но это пройдет, не сомневайтесь!
— Послушайте, товарищ! — вздохнул Хемингуэй. — В России вы бы горько раскаялись, если бы заставили полицию топтаться на пороге вместо того, чтобы вприпрыжку бежать туда, куда вам велено! Живо угодили бы в соляные копи и считали бы, что легко отделались! Ступайте и сообщите своему буржую-брату, что я желаю с ним побеседовать. Не расходуйте мое время на проклятия в адрес привилегированных классов: во-первых, я к ним не принадлежу, а во-вторых, не терплю банальностей.
— Черт бы вас побрал, как вы смеете так со мной разговаривать? — взвилась мисс Гизборо.
— Так и думал, что мы недолго останемся товарищами, — усмехнулся Хемингуэй. — В незапамятные времена, когда я бьш гораздо моложе, в мои обязанности входило не давать таким, как вы, портить другим настроение, бросаясь под копыта конских упряжек и вытворяя прочие глупости. У меня выдался тяжелый день, и я не в настроении выслушивать демагогию. Ведите брата! Пока я буду с ним беседовать, можете морочить голову своим гостям. А меня еще моя бабка надоумила, что яйца курицу не учат!
К счастью для мирного продолжения вечера, в этот самый момент из студии вышел один из гостей. У него было приятное лицо, выделялся же он заметным пристрастием к хорошим портным и парикмахерам. Приобняв мисс Гизборо за талию, он осведомился, чем она так увлечена.
За нее ответил старший инспектор:
— Все просто, сэр! Мне нужен лорд Гизборо. Я — старший инспектор Хемингуэй из отдела уголовных расследований. Надеюсь, я ненадолго лишу вас общества его светлости.
Гость с любопытством оглядел его и произнес:
— Что ж, сейчас я вам его доставлю. Идем, Трикси! Ты утащила у нас пиво!
Он увлек хозяйку дома обратно в студию, откуда вскоре появился, слегка пошатываясь, лорд Гизборо. Взгляд его оказался неожиданно ясным.
— Вы ко мне, старший инспектор? — Гизборо распахнул дверь в маленькую гостиную. — Сюда, пожалуйста. Сестре не нравится, когда ко мне обращаются «милорд». Лично я не возражаю. Забавно! И жить в Гизборо не возражал бы. Но не могу. Там расположилась старая Лети Гизборо, кузина. Денег у нее куры не клюют! Кенелм — ее любимчик. Как вам это нравится? Она его подкармливает, однако не может наградить титулом. Обхохочешься! — Он промолчал, а потом поинтересовался: — Что вам от меня нужно?
— Вы побывали сегодня днем у миссис Хаддингтон, не так ли, милорд?
— Побывал, ну и что? — воинственно ответил его светлость.
— Хотелось бы узнать о цели вашего визита. — Видя устремленный на него взгляд Гизборо, одновременно опасливый и подозрительный, Хемингуэй добавил: — Как и о том, что между вами произошло.
— Вам-то какое дело, черт возьми?
— Поверьте, милорд, самое непосредственное.
— С ума сойти! Миссис Хаддингтон не понравилось, что вчера вечером я водил ее дочь танцевать. Старая дура!
— У вас не возникло с ней ссоры, милорд?
— Да! Хотите узнать, не сбежал ли я? Сбежал! Если это преступление, то я впервые о таком слышу.
— Который был час, милорд?
Его взгляд стал еще подозрительнее.
— А что?
— Может, вы припомните, в котором часу вошли в дом?
Гизборо сосредоточенно наморщил лоб и, поразмыслив, ответил:
— По-моему, было без четверти шесть.
— Вы застали там кого-нибудь еще?
— Баттеруика, он спускался по лестнице, когда я поднимался.
— Благодарю вас, милорд. Сколько времени вы пробыли у миссис Хаддингтон?
— Не думаете же вы, что я не сводил глаз с часов! Не знаю.
— Куда вы направились потом, милорд? — спросил Хемингуэй.
— Домой.
— Когда вернулись домой?
— Послушайте! — не выдержал Гизборо. — Куда вы клоните?
— Если ответите на мой вопрос, милорд, то я, возможно, объясню вам.
— И не подумаю! Знаю я вас, полицейских! Пытаетесь на чем-то подловить меня? Приспешники аристократической власти, вот кто вы такие, все до одного! Для богатых у вас один закон, а для…
— Вы перепутали, милорд, — перебил его Хемингуэй. — Это был Тернкок, а не полиция и не аристократическая власть!
— О чем вы болтаете, черт возьми? — Гизборо вытаращил глаза.
— Диккенс — мой любимый писатель, только и всего.
— Диккенс! — с отвращением повторил он. — Полагаете, мне есть до него дело?
— Вот уж не знаю, милорд. Но это не причина перевирать цитаты из него. Более того, всему свое время и место. Сейчас нам определенно не до Диккенса. Повторю свой вопрос: когда вы вернулись в этот дом сегодня после ухода с Чарлз-стрит?
Гизборо свирепо взглянул на него и, немного помолчав, угрюмо произнес:
— Бог знает!
— Если вы не припоминаете, то, может, мне поможет мисс Гизборо?
— Не думаю, что я провел у миссис Хаддингтон более получаса.
— Спасибо. А во сколько вы ушли?
Гизборо потер лоб, откинул упавшую на один глаз прядь волос.
— Выбрали же вы момент для своих вопросов! — раздраженно бросил он. — Вы бы еще предложили мне вспомнить названия всех улиц между Чарлз-стрит и этим домом. Учтите, я не вспомню!
— Нет, милорд, это излишне. Вы взяли такси или приехали на собственной машине?
— Вы, наверное, воображаете, что раз у меня титул, то я принадлежу к богатым бездельникам? — усмехнулся Гизборо. — Ошибаетесь! Я шел пешком.
— Всю дорогу?
— Представьте! Устал бы идти — сел бы в автобус. Если моя… если кто-то наплел вам, будто титул для меня что-то значит, то это ложь!
Открылась дверь, и появилась Трикс Гизборо. Прислонившись к двери, она осведомилась, долго ли еще старший инспектор будет лишать компанию общества ее брата.
— Ровно столько, сколько мне понадобится, мисс — то есть, конечно, товарищ.
Гизборо вскочил с кресла.
— Хватит! — крикнул он. — Меня это раздражает!
Рассудив, что это требование было обращено не к нему, а к мисс Гизборо, Хемингуэй скромно промолчал.
— До того как ты соблазнился иллюзией власти и положения, это тебя не раздражало, — возразила мисс Гизборо. — Ты подлый ренегат, Ланс!
— Прошу прощения, мисс Гизборо, — вмешался в родственный спор Хемингуэй, — вероятно, вы поможете нам установить время возвращения вашего брата домой сегодня вечером?
— Сегодня вечером? Примерно в половине седьмого. А в чем дело?