Озеро Теней

— Конечно же нет!
— Тогда кем? — Но, заметив тень, пробежавшую по ее лицу, он поспешно прибавил: — Ладно, не надо. Это было бы не честно. Лучше давайте-ка присядем, и я покажу вам план дома. Ведь мы приехали сюда именно за этим.
Он нашел кресло, сделанное самой природой из перевитых корней сосны, и уселся чуть повыше Кейт, склонившись над ее плечом так, чтобы обоим был хорошо виден чертеж.
Дом, как объяснил Конор, должен был быть из белого камня, с крышей из оливково-зеленой голландской черепицы, с непременными «маркизами» на окнах, выходящих на солнечную сторону, не одноэтажный и не двухэтажный, а выстроенный в два уровня с учетом легкого ландшафтного уклона. Главный вход должен был быть обращен к лесу, а сад — спускаться к озеру. Он тыкал пальцами в чертеж, показывая, где будет гостиная, столовая, внутренний дворик, кухня, спальни, ванная и комната для няни. Удобно ли расположена последняя? Где должна храниться детская коляска? И правильно ли размещены вентиляционные решетки? Эти и другие вопросы он задавал Кейт, и она старалась отвечать на них как можно более спокойно и бесстрастно.
Кейт сняла шляпку и, склоняясь над чертежом, то и дело откидывала теперь со лба непослушные густые темные пряди. Однажды Конор сам отвел их бережным движением, отчего Кейт непроизвольно вздрогнула. Словно ужаленный, он тут же отдернул руку и выпрямился, сохраняя дистанцию между ними, и голосом, уже не таким ровным, как прежде, сказал:
— Хорошо, Кейт. Вам нет необходимости произносить это вслух…
— Произносить что?
— Что, несмотря на заключенный мир, вы все же не забыли о своей обиде. И что вы все еще боитесь, что подобное повторится, хотя это не так. — Он дотронулся до ее локона. — В следующий раз, когда мы опять встретимся в лавке Хэллоранов, я куплю вам в подарок коробочку заколок. Согласитесь, ваши ушки не очень-то справляются с ролью зажимов для волос.
Кейт неуверенно рассмеялась, стесняясь этой своей нервной привычки заправлять волосы за уши, над которой только что пошутил Конор. Она расправила волосы.
— Так лучше, — одобрил Конор, и на этом вопрос был исчерпан.
Позже, когда чертеж был свернут и Кейт сидела, обхватив колени, а Конор лежал на спине, подложив руки под голову, и смотрел сквозь филигранное кружево листвы на небо, она спросила:
— Когда чертежи будут закончены, сколько времени уйдет на постройку дома?
— Об этом нужно спросить строителей. Впрочем, настроены они бодро, и все материалы под рукой, так что дом будет построен так быстро, как я захочу. А почему вы спросили?
— Просто… было интересно. Вы переедете в него сразу, как только закончится строительство, или только после того, как женитесь?
— Жить одному здесь без жены? У меня в «Лэйкстрэнде» прекрасная крыша над головой.
Кейт повернулась к нему улыбаясь:
— Знаете, Конор, иногда мне кажется, будто вы герой какого-то сериала, начало которого я не видела. Например, до тех пор, пока вы не сказали отцу, что купили Спеллейн и собираетесь построить здесь дом, я и понятия не имела, что вы помолвлены.
Конор немного помолчал, потом сказал:
— Можете быть спокойны, вы не пропустили начало сериала. Я не помолвлен, и пока об этом нет и речи. Но если я строю дом, для того чтобы жить в нем потом со своей будущей женой и матерью моих детей, разве должен я бросить все и нестись на Графтон-стрит, чтобы купить обручальное колечко еще до того, как заложен первый камень?
— Но вы сказали…
— Что намерен жениться? А почему бы и нет? Разве большинство людей не делают то же самое? Разве мужчина должен скрывать это намерение до самой последней минуты, пока не соберется наконец сделать предложение даме своего сердца?
— Значит, вы еще не сделали такого предложения?
Он встал, стряхнув сосновые иголки с брюк, и протянул руку Кейт.
— Пока нет. Более того, я не собираюсь делать этого до тех пор, пока не буду убежден, что моя избранница тоже выбрала меня. Пусть думает столько времени, сколько захочет, но одного ответа я не приму от нее никогда — слова «нет».
Испытывая трепет от прикосновения рук и такой необыкновенной близости, Кейт через силу рассмеялась. Если такой девушки пока нет, она все равно будет, и когда-нибудь они вместе будут стоять вот на этом самом месте, взявшись за руки. Но если он никогда не узнает, что это станет причиной слез другой девушки — по имени Кейт Рутвен, — тогда уж лучше смеяться.
— Ах, Конор, как бы мне хотелось завладеть вашим рецептом уверенности! — призналась она. — Неужели вы никогда не сталкивались с неудачей? Хотя бы в чем-нибудь?
— Не сталкивался? Конечно сталкивался. Кто из нас не сталкивается с неудачами? Но я смотрю им прямо в лицо и осмеливаюсь бросить им вызов, и тогда они отступают.
— Вы счастливый человек.
Он покачал головой:
— Дело не в счастье. Просто, если хочешь достать луну с неба, нужно раздобыть лестницу подлиннее и добраться до нее самому.
— Но разве стремление достать луну с неба не называется по-другому, а именно честолюбием?
— Нет, это не честолюбие. Это дерзость мысли, и все знают, что она двигает жизнь вперед, — уверенно заключил он, поворачиваясь, чтобы идти обратно к машине.
Брайди провела эту неделю у родственников в Каслбаре, но, вернувшись, очень быстро узнала новости о проектах Конора. Кейт просила ее не обсуждать строительство площадки для гольфа с профессором, зато Брайди заставила ее рассказать все, что ей известно о покупке Конором Спеллейна и о доме, который он собирался там построить.
— Обычно он мне все рассказывает, но про это по какой-то причине хитрит, — жаловалась Брайди. — Когда я спросила, правда ли, что он купил угодье Спеллейн, он только и ответил, что «конечно». А когда я сказала, что ему нужно было дождаться меня посоветоваться так же, как с тобой, он сказал: «Зачем?»
— А ты?
— А я сказала, что у меня, как у любой девушки, масса идей по планировке дома, и с чего он взял, что мне нечего ему посоветовать? А он ответил на это, что слишком много идей тоже плохо, что у него есть мнение архитектора, свое собственное, а когда ему потребуется женский совет, то он попросит его у тебя. Но, Кейт, зачем ему этот дом, если у него уже есть жилье в «Лэйкстрэнде»? — удивлялась Брайди, не подозревающая, что разговор о планах Конора на будущее может причинить Кейт такую боль.
А между тем в досуге Брайди все чаще и чаще стал фигурировать некто по имени Рори. Поначалу о нем упоминалось как о мистере Тирни, потом Рори Тирни и, наконец, просто Рори, после чего Кейт поинтересовалась у Брайди кое-какими деталями, которыми та охотно поспешила с ней поделиться.
Рори был другом их кузин по рутвеновской линии, ему было всего двадцать, он учился в Дублинском университете и сейчас пребывал на летних каникулах. Он прекрасно разбирался в машинах и в… овцеводстве. Познакомившись с Брайди на пикнике, он после этого буквально не вылезал из дома ее дядюшки, и Брайди с ним подружилась. Она очень обрадовалась, когда Рори сообщил, что у него есть друзья в Мора-Бег и что, когда он поедет к ним, обязательно навестит Брайди.
— Если он приедет, мы ведь встретим его как подобает? Правда же, Кейт? А если мы будем мешать папе, то, может быть, нам вчетвером — тебе, Деннису, мне и ему — поехать поужинать в «Лэйкстрэнде»? — спросила Брайди и, помолчав, озабоченно прибавила: — Если он приедет, то ему, наверное, лучше не знать о Гае Дэвенпорте?
На что Кейт как можно категоричнее ответила:
— Конечно же нет!
Рори Тирни и в самом деле не стал тянуть с выполнением обещания.
Как-то утром он неожиданно заявился без предупреждения — высокий, стройный, с мужественным лицом и озорным взглядом, весело сверкающим из-под густой темной шевелюры, — виртуозно подкатив к дому на видавшей виды машине.
Он оказался парнем не только умным, но и, судя по всему, предусмотрительным. Учитывая то, что его никто не ждал, он запасся в супермаркете Мора-Бег целой сумкой провизии — колбасой, ветчиной, всякими мясными полуфабрикатами, которые вызвался сам приготовить с позволения и при помощи Брайди, и уже за столом напустил на себя самый что ни на есть невинный вид, когда профессор Рутвен поздравил Кейт с невиданными доселе кулинарными успехами.