Смертельно опасный выбор. Чем борьба с прививками грозит нам всем

Первый недостаток предположения, будто вакцина против коклюша вызывает поражение мозга, состоит в том, что это бессмысленно с точки зрения биологии. Все, кто когда-нибудь работал в больнице, знают, что коклюш может вызвать поражение мозга из-за недостатка кислорода в крови, вызванного неукротимым кашлем. Но вакцина против коклюша, сделанная из убитых бактерий, которые не размножаются ни в легких, ни в дыхательных путях, кашля не вызывает.
Что же тогда повреждает мозг? Одна распространенная теория гласит, что вакцина против коклюша содержит небольшое количество эндотоксина – компонента клеточной стенки многих бактерий (в том числе и коклюшной) и очень сильного яда. В 1978 году ученый Марк Гайер опубликовал статью, где утверждалось, что в промышленных препаратах вакцины от коклюша содержатся небольшие количества эндотоксина [115]. Поскольку эндотоксин вызывает серьезнейшие поражения даже в очень малых дозах, Гайер заключил, что именно этот яд, вероятно, вызывает тяжелые побочные эффекты после прививки от коклюша. Однако проблема в том, что эндотоксин вызывает поражения мозга, запуская целый каскад событий – жар, учащенное сердцебиение, озноб, низкое артериальное давление, шок и кислородное голодание мозга. А единственный симптом, проявлявшийся у всех, кому искусственно вводили эндотоксин, – это жар [116]. Между тем у многих детей, у которых после прививки от коклюша возникали судороги и умственная отсталость, температура не поднималась. Кроме того, вакцина от коклюша не вызывала понижения артериального давления или шока – других распространенных симптомов отравления эндотоксином.
Данные Миллера не подтверждаются и эпидемиологическими исследованиями.
В 1956 году Совет по медицинским исследованиям Великобритании изучал более 30 000 детей в течение двух лет. Он не смог выявить ни одного случая, когда у ребенка в результате прививки от коклюша был бы поражен мозг [117].
В 1962 году Бо Хельстрём из Каролинского института в Стокгольме провел исследование, в котором участвовали 84 здоровых младенца, привитых АКДС, у которых затем наблюдались высокая температура или снижение реактивности организма. Хельстрём снял у этих детей электроэнцефалограмму через 6 часов и 24 часа после вакцинации, рассудив, что если вакцина влияет на мозг, то ЭЭГ, способная выявить даже мельчайшие отклонения в волновой активности мозга, покажет отклонения. Однако этого не случилось. ЭЭГ у всех детей была совершенно нормальной [118].
В 1983 году, через два года после публикации исследования Миллера, ученые из Лаборатории общественного здоровья и Лондонского департамента медицинского обслуживания Т. М. Поллак и Джин Моррис обнародовали собственное исследование. Они изучили 134 700 детей из региона Северо-Западной Темзы в Англии, трижды получивших дозу АКДС, и сравнили их со 133 500 детьми, получившими только АДС. Исследование позволило ученым выявить эффект коклюшного компонента вакцины. Они тоже не смогли подтвердить данные Дэвида Миллера [119].
Кроме того, в том же 1983 году три британских невропатолога изучили мозг двадцати девяти детей, в чьей смерти обвиняли вакцину против коклюша. Одни умерли в течение недели после прививки, у других были эпилепсия, умственная отсталость или физические нарушения. Исследователи искали что-то, что связывало бы эти случаи, какой-то признак того, что все дело в вакцине. Однако никаких патологических изменений, общих для всех случаев, обнаружено не было [120].
В 1988 году датские ученые решили воспользоваться преимуществами естественного эксперимента. До апреля 1970 года датских детей прививали АКДС в пять, шесть и семь месяцев и в полтора года. Однако начиная с апреля 1970 года их стали прививать вакциной против коклюша в пять и девять недель, а затем в десять месяцев. Исследователи рассудили, что если бы эпилепсия была следствием прививки вакциной от коклюша, то с изменением календаря прививок изменилось бы и среднестатистическое время начала припадков. Но этого не произошло [121].
Спустя шесть лет после выхода в эфир “Прививочной рулетки” наконец изучили и положение дел среди американских детей. В 1988 году исследователи с факультета эпидемиологии Гарвардской школы здравоохранения и Кооператива группового здоровья побережья залива Пьюджет в Сиэтле изучили истории болезни более 35 000 детей. Они хотели определить, чаще ли эпилепсия начинается у недавно привитых детей. Оказалось, что нет [122].
Два года спустя Мари Гриффин и ее коллеги из Университета Вандербилта опубликовали исследование более 38 000 детей из Теннесси, в ходе которого они пытались обнаружить связь между АКДС и поражением мозга. Подтвердить выводы Дэвида Миллера опять не удалось [123].
Количество, воспроизводимость и согласованность результатов этих исследований вызвали соответствующую реакцию органов здравоохранения. В 1989 году Британская педиатрическая ассоциация и Канадский национальный консультационный комитет по иммунизации пришли к заключению, что не доказано, что вакцина от коклюша причиняет непоправимый вред [124].
В 1990 году – том самом, когда Мари Гриффин опубликовала свою статью, – накопившиеся данные пересмотрел Джеральд Голден, профессор педиатрии, глава кафедры Шайнберга и Центра патологии развития Болинга в Научном центре здоровья Университета Теннесси. Выводы Голдена были однозначны. “Первое сообщение об энцефалопатии, вызванной вакциной против коклюша, было сделано пятьдесят шесть лет назад, – писал он, имея в виду статью 1933 года о гибели двух детей в Копенгагене после прививки от коклюша [125]. – Однако анализ литературы последних лет не позволяет сделать заключение о существовании подобного эффекта вакцинации и показывает, что возникновение неврологических нарушений после иммунизации – это случайные совпадения” [126]. Выводы Голдена относительно связи вакцины с поражениями мозга поддержал и Джеймс Черри, специалист по детским инфекциям из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе: “Пора признать, что это миф” [127], – писал он.
В 1991 году Институт медицины – независимый исследовательский институт, входящий в состав Национальной академии наук США, – пришел к выводу, что связь между вакциной против коклюша и поражением мозга по-прежнему не доказана [128]. С этим согласился специальный комитет Общества детских неврологов: “Истории болезни заставляют задаться вопросом, есть ли связь между вакциной против коклюша и прогрессирующими либо хроническими неврологическими расстройствами, однако контролируемые исследования не смогли доказать наличие такой связи” [129].
Появлялись и новые данные.
В 1994 году ученые из Вашингтонского университета и Центров по контролю и профилактике заболеваний провели еще одно, совместное исследование. Они обследовали более 200 000 детей в Вашингтоне и Орегоне и заключили: “Это исследование не выявило никакого статистически значимого увеличения риска наступления тяжелой острой неврологической болезни в течение семи дней после вакцинации АКДС” [130].
Десятого марта 1995 года судорожные расстройства после вакцинации АКДС были вычеркнуты из списка подлежащих компенсации осложнений Программы компенсаций пострадавшим от прививок, поскольку “нет медицинских данных”, подтверждающих это предположение, – забавно, если вспомнить, что программа была запущена именно по этому поводу [131].