Туманы Серенгети (СИ)

— Извини, я забыла представить тебя. Эй, ребята, это сестра Мо, Родел.
В разговоре произошла ощутимая заминка, прежде чем все заговорили одновременно.
— Эй, очень жаль.
— Без неё здесь тихо.
— Я до сих пор не могу поверить, что её больше нет.
Они поделились своими историями о Мо. Они все здесь подписались на различные сроки, кто-то на пару недель, другие — как Мо — на полные шесть месяцев. Это была маленькая, неофициальная группа, собранная со всего мира. Коринна родом из Нигерии. Парень рядом со мной был немцем. Несколько человек приехали из городов, которые были расположены недалеко от Амоша. Не все говорили по-английски или на суахили, но, так или иначе, все понимали друг друга. Моё сердце переполнилось чувствами, пока я слушала, какой они помнили мою сестру: милая, авантюрная, громкая, смелая.
— Она была чертовски горячей, — сказал один из парней, прежде чем кто-то пнул его в голень.
Пока я и Каррина не вернулись назад в комнату, я не осознавала, насколько устала. Я всегда была на грани, когда путешествовала. Это в сочетании с эмоциями, которые были словно американские горки в течение дня, заставило меня отчаянно захотеть повалиться на кровать. Но у меня была ещё одна вещь, которую нужно вычеркнуть из списка.
— Коринна? — сказала я. — Что означают эти заметки? — И я указала на стикеры на карте.
— О, эти.
Она стояла рядом со мной, рассматривая их.
— Мо работала с детьми из группы риска в свободное время. Она брала ребёнка из одного из этих мест каждый месяц и доставляла его в безопасное место. Смотри, она указала даты, когда её там ждали, имя ребёнка и в скобках название места. Она стремилась собрать шестерых детей в течение шести месяцев. Она сделала это для первых трёх, — Коринна указала на те, которые были вычеркнуты.
— Как насчёт остальных? Кто будет заботиться о них?
— Я предполагаю, что парень, с которым она работала. Габриэль или как там его. Один из местных. Nima House не имеет ничего общего с этим. Тут и так переполнено. У сообщества нет ресурсов, чтобы позаботиться о детях, которых они собирали.
— Так где же их принимали?
— Я не уверена. Возможно, Мо упоминала об этом, но я не помню, — Коринна залезла в постель. — Спокойной ночи, Родел. Постарайся немного поспать.
Я выключила свет и скользнула под одеяло. Вентилятор на потолке медленно вращался надо мной. Я едва могла разглядеть ленты в темноте. Мозг был заполнен всеми кусочками и фрагментами, которые я узнала о Мо. В то время как я искала героев в книгах, моя сестра была одной из них — молчаливой, вероятно, случайной — кто посмел бы заткнуть рот, если бы её назвали одной из них. Она не стремилась спасти кого-нибудь. Она просто была жадной до жизни — до удовольствия, еды, цветов, опыта. Она не могла абстрагироваться от прошлого, которое было прямо перед ней, и она делала только те вещи, которые дарили ей счастье, но это делало её ещё большим героем для меня.
Я подумала о заметках на карте, которые она не смогла вычеркнуть, — часть её, которая осталась невыполненной, — и решила исполнить её желание. Шесть детей за шесть месяцев. Вот к чему она стремилась. Ещё оставалось три ребёнка.
 «Я собираюсь забрать их для тебя, Мо. Я собираюсь вычеркнуть каждую из записей, прежде чем я вернусь домой». 
  
Глава 2
 
Я остановилась у подножия роскошной лестницы, которая вела к «The Grand Tulip» [4], легендарному отелю в Амоше, известному своими традициями приёма требовательных знаменитостей. Я всё ещё нервничала после того, как проехала на местном миниавтобусе дала дала [5], чтобы добраться туда, но это было место, в которое Коринна отправила меня. Она не знала фамилию Габриэля — человека, с которым работала моя сестра, но знала, где он жил.
И нет, это был не «The Grand Tulip». Это была деревня на окраине Амоша.
— Там ты можешь воспользоваться дала дала, но они немного беспорядочные в своем движении и не очень безопасные, — подходят, как правило, для быстрых поездок время от времени. Чтобы добраться до дома Габриэля, я бы порекомендовала поехать с шофёром, — советовала Коринна. — Я пользовалась его услугами пару раз. Его зовут Бахати. Он не рискует ездить далеко за город, но знает местность и свободно говорит по-английски. По утрам он обычно в отеле «The Grand Tulip».
И вот она я, поднимаюсь по лестнице великолепного отеля. Массивные колоны, напоминающие гигантские корявые деревья, поддерживали затемнённую вершину входа. Двое мужчин в форме охраняли открытый вестибюль, но мне на глаза попалась статуя воина Масаев в натуральную величину, установленная на фоне абсолютно белого полотна внешней стены (Прим. Масаи — полукочевой африканский коренной народ, живущий в саванне на юге Кении и на севере Танзании).
Он стоял в гордой позе, с копьём в руке, его волосы были украшены красно-коричневой грязью. Эбеновое дерево было отполировано настолько гладко, что его кожа выглядела так, будто смазана жиром животного. Его красная тога вздымалась и развивалась на ветру. Он выглядел как молодой библейский пророк, как в канувшие в лету времена, словно какой-то экспонат, который принадлежал музею.
Я подошла ближе, изучая тонкие детали — красные и голубые бусы, украшающие его тело, ресницы с такими прекрасными кончиками, которые ловили утреннее солнце. Я вытащила свою камеру и сфотографировала его лицо.
— Восемь тысяч шиллингов, — сказал он.
— Что? — я отпрыгнула назад.
— Сфотографировать.
— Ты настоящий!
— Да, мисс. Вам это будет стоить шесть тысяч шиллингов.
— Всё в порядке, — сказала я, отступая.
— Вы из Англии? Я понял это по вашему акценту. Два фунта стерлингов. Дешевле, чем кофе в «Старбакс».
— Нет, спасибо. Вообще-то, я кое-кого ищу. Его зовут Бахати. Ты его знаешь?
— Тысяча шиллингов, и я отведу вас к нему.
— Не важно, — я покачала головой и ушла. Он явно был помешанным.
— Простите, — обратилась я к швейцарам. — Кто-нибудь из вас знает, где я могу найти Бахати?
Они обменялись взглядами, а затем указали мне за спину.
«Вы, должно быть, шутите». Я медленно обернулась.
Конечно же. Масаи ухмылялся мне.
— Вы нашли меня. Без комиссии. Вы умный торговец. Что я могу сделать для вас?
— Я искала водителя, но всё в порядке. Я передумала.
Я начала спускаться по лестнице.
— Мой друг. Мой друг! — позвал он меня, но я не оглянулась.
«Замечательно, — подумала я. — Мне придётся ехать на страшном дала дала до самой деревни Габриэля». Я отправилась в пыльный двадцатиминутный путь назад, на автобусную остановку. Это была головокружительная какофония рейсовых автобусов, туроператоров, размахивающих картами перед моим лицом, и людей, желающих продать мне браслеты, бананы и жареную кукурузу. Улица напоминала оркестр, состоящий из мотоциклов, машин и дала дала; все двигались с разной скоростью, начиная движение и останавливаясь без порядка и предупреждения. Кондукторы висели на подножках микроавтобусов, выкрикивая их места прибытия, хлопая по бокам машины, когда хотели, чтобы водитель остановился для пассажиров. Каждый дала дала был ярко раскрашен, имел наклейку или слоган в честь какой-нибудь знаменитости: Бейонсе, Обама, Элвис. Я ждала, когда выкрикнут название деревни Габриэля, Рутема, но никто из них не ехал в ту сторону.
— Мой друг, я нашёл вас! — полноприводной автомобиль резко остановился возле меня, едва не задев человека на велосипеде. Водитель был одет в белоснежную рубашку с закатанными рукавами, в его очках-«авиаторах» отражалось моё измученное лицо.
— Это я, — он снял очки и послал мне дерзкую улыбку.
Бахати.
— Что случилось с твоим… костюмом? — прокричала я сквозь гул.
— Это не костюм. Я настоящий Масаи.
— Твои волосы тоже исчезли?