Отражение во мгле

 Annotation 
Прошло семнадцать лет после атомной войны. Цивилизация лежит в руинах, а руины покрыты вечными снегами. Безумный хаос, который царил среди выживших в первые годы, постепенно сошел на нет, и под развалинами Новосибирска образовался новый мирок, со своей идеологией, религией и экономикой — словно в осколке разбитого зеркала застыло крошечное отражение того мира, что сам себя стер с лица земли.
Когда у Константина Ломаки, молодого жителя центральной общины, отняли то, чем он дорожил больше всего на свете — или правильнее сказать, в подземной мгле? — сложившиеся наново устои пошатнулись. Никто не ожидал, что Костя захочет вернуть принадлежащее ему по праву, не думая о последствиях — которые, без преувеличения, способны привести к катастрофе. Слишком уж неустойчиво равновесие враждующих сил в разрушенном сибирском городе, какую бы чудовищную цену ни приходилось платить за это мнимое благополучие.
Сурен Цормудян
Пролог
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
Эпилог
 Сурен Цормудян 
 ОТРАЖЕНИЕ ВО МГЛЕ 
  
 Пролог 
  
Третья ступень еще функционировала, выводя свой груз на последнюю стадию полета. Сработали пороховые заряды, отстрелили титановый обтекатель. Когда он рванулся вперед, высвободилась покоившаяся в его чреве платформа со стальными конусами. Девять из них были расположены по кругу на спицах жесткости платформы крепления, а десятый находился в ее центре. На высоте сто километров последняя, третья ступень отделилась, как ей и было положено, выработав перхлорат аммония и октоген — компоненты ее топлива.
Платформа с конусами перешла на заключительный, пассивный участок траектории. Десять серых конусов отделились синхронно, каждый включил свой двухсопельный двигатель, который раскручивал снаряд и придавал ему устойчивость. Десять элементов тут же разошлись по заданным координатам в радиусе восьмисот километров. Два из них имели общую цель, но ее площадь составляла пятьдесят гектаров, и на ней находилось, по разным данным, от одного миллиона семисот тысяч до двух миллионов человек…
— Алло, да. Да, Вика. Да это же я, Степан. — Человек в автобусе засмеялся. — Голос мой не узнала? А это симку мне на работе дали. Ну, для работы, да. Ничего страшного, вычтут наш разговор из командировочных. Что? А, долетел нормально. Вот буквально полчаса назад. Да. Сейчас в город еду. На автобусе, какое такси, что ты. Да. Сейчас до метро, оттуда в гостиницу, ну и… Да, тут тоже есть метро. А ты думала, только в столице? Что? Да шут с ней, с курткой, зай. Думаешь если Сибирь, то холодно? — Степан снова засмеялся. — Нет, что ты. Здесь нынче теплей, чем у нас в Москве… Да, все нормально. Нет, не укачало. Ну все. Малую целуй от меня. Ладно, хорошо. Из гостиницы позвоню. Все. Обнимаю…
Он убрал телефон в карман и посмотрел в окно. Слева от трассы, ведущей от аэропорта Толмачево в город, проплывали дома, сменившие длинные ряды гаражей. Где-то в палисадниках поднимался дымок, должно быть, шашлычки люди готовили. Подумав о шашлыке, он даже уловил неповторимый аппетитный запах, поднявшийся из памяти и напомнивший о том, что последний раз ему довелось поесть еще дома. В Москве. В тысячах километров отсюда.
«Весело, наверное, жить возле аэропорта», — подумал Степан Волков, прогоняя мысли о еде, и, откинувшись на спинку сиденья, прикрыл глаза.
— Так, дети! Не шумим, не толкаемся. Сейчас строимся и организованной колонной идем к метро.
Ученики тринадцатой школы вышли из здания Государственной филармонии, что у площади Ленина. Галдели, зевали, подшучивали друг над другом. Кто-то уже вставил наушники в уши и включил музыку на телефоне. Некоторые не вынимали наушники в течение всего концерта. Большинство из них считали прогулку в филармонию не самым лучшим занятием во время летних каникул. И не особо они были благодарны классной руководительнице Зинаиде Федоровне за желание приобщить десятилетних отроков к высокому искусству. У них были свои заботы и пристрастия. И всех мало волновало, что учительнице то и дело приходилось краснеть — из-за Кати Абрамовой, которая постоянно обменивалась эсэмэсками с кем-то во время представления, из-за Ваньки Черновца, что подсвечивал свою физиономию карманным PSP, из-за Феди Самсонова, шутки ради часто включавшего лошадиное ржание на роскошном коммуникаторе.
— А вообще, дети, вы вели себя отвратительно, — укоризненно покачала головой женщина. — Я силком никого в театр не тянула. Что ж вы так позорите меня, ребята?
— Какое чмо мне в волосы жвачку кинуло?! — взвизгнула не по возрасту накрашенная и увешанная золочеными цацками Ларочка Борисова.
Федя заржал. Точь-в-точь как та лошадь в его коммуникаторе.
— Самсонов! Ну ты и пидарас! — еще громче взвизгнула девица.
— Господи! Лариса! Да что за слова такие! — воскликнула учительница. — Ты же девочка, в конце концов!
— И что мне, бабочками теперь срать? — резко ответила школьница.
Тем временем Федя Самсонов показал Борисовой средний палец. Костя Ломака, самый высокий и спортивный в классе, которому порядком надоел устроенный его сверстниками балаган, влепил Феде затрещину…
Солнце скользило по крышам многоэтажек. Очередной теплый, даже аномально жаркий и безоблачный день клонился к своему завершению.
— И что дальше? — Высокий, плечистый и коротко стриженный Вадим, выйдя из маршрутки, огляделся и обратился к спутнику, весьма похожему на него сложением, но постарше.
— В смысле? — буркнул Герман, не отрываясь от страниц путеводителя.
— Я говорю, как мы его искать будем? Это же миллионный город. Иголка в стоге сена. О чем вообще этот великий контролер думал, нас сюда отправляя?
— Да что ты паникуешь раньше времени? Найдем. У меня опыт есть. Так. Значит, это похожее на фуражку здание перед нами — цирк, а вот это, значит, улица Гоголя, а вон та — Нарымская…
— А почему контролер сюда Ти-Рекса не отправил? Он же родом из этого города. Знает его. Или Дьякона, который вроде тоже отсюда?
— У Рекса сейчас другая работа. За границу он поехал. А Дьякон что-то в столице делает сейчас вроде.
Вадим удивленно посмотрел на напарника.
— То есть как — за границу? Он же, Ти-Рекс, невыездной.
— Отчего же. Выездной. Очень даже выездной он и такие, как он, в определенных случаях.
— Постой-ка, так что же это, сейчас? Время «Ч» — минус?
— Выходит, что так.
— А мы тут ерундой занимаемся? Придурка какого-то разыскиваем?
— Вадим, значит, этот придурок важен очень. Да ты не нервничай.
— Не нервничать? Мы его даже в лицо не знаем. А имя и фамилию он сменил, так? Контролер же говорил, что у него левый паспорт. Верно? Может, он вообще не здесь?
— В Омске, Екатеринбурге и Иркутске его тоже ищут люди братства. Да и фото его у меня есть. Так что не дрейфь. Это самые вероятные места его пребывания. И вот еще что. Он, как и все в конторе, прошел специальную вакцинацию от этого нового гриппа, который сейчас в Китае свирепствует.
— И что?
— Наш старшой по секрету сказал, что всем вместе с вакциной вживляли какие-то наночипы. Правда, его сложно засечь, прибор этот. Чип-то сделали, а нормальный пеленгатор на орбиту еще не вывели. Или на старте спутник в океан грохнулся, кажись. Не суть, в общем. Но кое-что есть. И сегодня вечером радиус поисков может сузиться до нескольких кварталов.
— Постой, так что же… и нам эту дрянь вживили?
— Ну, нам же кололи вакцины.
— Да какого черта?! — повысил голос Вадим.
— А что тебя беспокоит? Ну, вживили. Может, оно и к лучшему. Легче будет нас из профессиональных переделок вытаскивать.