...а мы - с Земли (СИ)

— Да!
— А сейчас, дорогие участники, в знак начала нового витка в истории человечества и в вашей жизни в частности, переоденьтесь в традиционные костюмы мудрых предков, символизирующие феминность и маскулинность!
Эн достал из рюкзака подготовленную стопку, обошел участников и каждому вручил по комплекту одежды: пятнистые зелено-бурые штаны и майки в полоску для Воли и Киры, сшитые по образцу маскулинной одежды со второго расшифрованного изображения, и розовые сарафаны с рюшечками для Ромы и Саши, как у самой феминной фемины с первого изображения. Участники с любопытством развернули подарки, осмотрели, потрясли в воздухе, понюхали.
Кира, не мешкая, сбросил рабочую одежду и переоделся.
— Эй ты, белобрысый, смотри на меня, — в приказном тоне он обратился к Гере. — Транслируй, — и, обнажив зубы, застыл в наиболее выигрышной позе. Мышцы напряг, пальцами медленно зачесал волосы назад и игриво повел бровью.
— Обращайся ко мне по имени, — стараясь держать себя в руках, сухо отреагировал Гера.
— Ах да, конечно. Ты же организатор, — отмахнулся Кира.
И Гера понял, что его уже тошнит от надменной улыбочки спасателя.
— Это что? — спросил Рома, пытаясь понять, как надевать нечто несуразное в руках. — Очень длинная майка? Стилизованная под цветок?
— Смотри, — Гера шагнул к нему. — Голову сюда, вот это застегнуть, руки сюда.
— Эй. А как я в этом на дерево залезу? Ткань же будет мешать, — возразил Рома.
— А тебе не понадобиться залезать на деревья, — Гера помог участнику переодеться. — Вот, готово.
— Странно это все, — Рома, нервно дергая плечами и все время поправляя бретельки, вернулся на место.
— Застегни, пожалуйста, — сзади подошел Саша. — Я правильно надел?
— Ромочка, посмотри, а мне идет?
— Ой как ты здорово смотришься!
— Интересно так, необычно!
— А ты, так непривычно!
— Саша, как тебе я?
— Дорогие участники! — громко перебил всех Эн. — Я понимаю, вы под впечатлением, но давайте вести себя спокойно. Заселение произойдет с минуты на минуту, — вдали показался ярко-желтый гравиталет с детьми. — Уважаемые фемины, завершающий штрих — нанесите на ресницы вот это, — и раздал участникам-феминам маленькие тюбики.
— Что это? — повертев штучку в руках и попробовав ее на зуб, спросил Рома.
— Это тушь. Косметика, — пояснил Гера. — Проведи щеточкой по ресницам.
— А зачем?
— Чтобы глаза были четче.
— А зачем делать их четче?
— Рома, — терпеливо ответил Гера, отмечая, что Саша, в отличие от некоторых, уже давным-давно сделал все, что нужно. — Ты задаешь слишком много вопросов. Косметика пробуждает феминность. Так понятно?
— Понятно. Спасибо, — к облегчению, участник послушно накрасил ресницы и, сильно жмурясь, шагнул к партнеру.
Гера отошел подальше и оценил обстановку, сверяя внешний вид участников с запечатленными предками на электронном носителе. Рома вертелся и постоянно одергивал длинную юбку, иногда подносил ладони к глазам, но спохватывался и одергивал их; Воля возился с ширинкой и сосредоточенно пыхтел. Платье слишком обтягивало Рому, а штаны чересчур свободно сидели на Воле, и, в целом, они не очень походили на классические примеры людей из прошлого. Зато другая пара выглядела так, как положено: Саша стоял, придерживая статного и, чего таить — очень маскулинного Киру под локоть, и платье ему безумно шло. Оно прекрасно сочеталось и с цветком за его ухом, и с распущенными, играющими на ветру волосами. Даже слой химического вещества на ресницах смотрелся на участнике уместно и гармонично.
— Дорогие участники, а сейчас наступит самый важный момент на сегодня: всего через несколько секунд вы превратитесь из обычной пары в настоящую семью! — Эн быстро подошел к приземлившемуся гравиталету и помог выбраться работникам детского центра, на руках которых мирно сопели два свертка.
Рэй положил рюкзак на берег, перенял одного ребенка у коллеги и торжественно вручил в дрожащие руки Саши. Участники притихли и, затаив дыхание, устремили взоры на крохотных младенцев. Рома перестал ерзать, отошел от клетки и прижал руки к груди; Воля сдавленно всхлипнул; Кира заработал зрачками, наверное, фиксировал происходящее на память.
— Он такой… такой крохотный! — вполголоса воскликнул Саша, не зная, с какой стороны подступиться к протянутому свертку. Робко взял его, удерживая в вертикальном положении за бока, на вытянутых руках. — А-а-а! Постойте! Что у него с шеей? Он болен? У него голова не отвалится? — резко побледнел участник.
— Не бойся. Младенцы не такие хрупкие, как кажется, — подбодрил его Рэй. — Но лучше держи вот так, — ловко уложил ребенка головкой на сгиб локтя Саше.
— О-о, — протянул участник, расширив от ужаса глаза.
— Ути-пути, — подошел Кира и сделал пальцами «козу» над лицом младенца. — Я надеюсь, его мышечный тонус в порядке? И зрение, почему у него глаза цветные? — деловито спросил он Рэя.
— В порядке. А глаза, просто видовая особенность, на качестве зрения не отразится. Итак! Знакомьтесь, это Мэл. Возраст три дня, вес три двести, полностью здоров.
Ребенок, словно сообразив, что речь идет о нем, громко закряхтел. Гера шагнул ближе и с любопытством осмотрел младенца. Наружу выглядывало только лицо, самое обычное, с большим количеством веснушек — наверное, выращен в Женином инкубаторе — и глаза, действительно разные, что довольно необычно и притягательно смотрелось.
Руки Саши мелко затряслись.
— Что с ним? Он хочет что-то сказать?
— Саша, — строго спросил Эн. — Ты читал инструкцию по обращению с детьми?
— Да, но, я не думал, что они настолько… ну то есть такие вот прямо чтобы совсем. Я по-другому все представлял! Розовощекие младенцы, и чтобы улыбались, как на изображениях в сети, а он какой-то… угрюмый.
— Ничего, это поначалу страшно, а потом привыкнешь! — Рэй подозрительно хихикнул и хлопнул Сашу по плечу. Взял следующего ребенка и подошел ко второй паре.
У младенца номер два не было веснушек, зато хорошо выделялись волосы — насыщенного красного цвета. В целом, он практически не отличался от первого ребенка. Гере в принципе все люди до первого года жизни казались одинаковыми: пухлые, несуразные, с неправильными пропорциями тела. Смешные и бестолковые.
С Ромой и с Волей между тем происходило что-то странное. Четыре руки, отталкивая друг друга, вытянулись вперед, навстречу младенцу; Рома беспрерывно моргал, наверное, чтобы не расплакаться, а глаза Воли округлились, словно он голодал по меньшей мере неделю и наконец-то добрался до вожделенной еды.
— Согласно инструкции, — уворачиваясь от его рук, Рэй вручил ребенка Роме, — драгоценную ношу я должен передать фемине.
— А-ах, — ахнул Рома, бережно прижимая к себе сверток. Лицо его разгладилось, на щеках вылезли ямочки, кудрявая прядь свесилась на лицо и приклеилась к влажным губам — участник этого не замечал, полностью растворившись в новом члене новой семьи.
— О-ох, — охнул Воля, боком вжимаясь в партнера. Подбородок, губы, руки, голос — казалось, у него дрожало все. — Ты п-п-п-осмотри, какое маленькое личико! — и осторожно пальцем провел по крохотной щеке.
— Ты посмотри, какие лапки! Рученьки, то есть, — участник смахнул с лица слезу, оставив на нижнем веке темный след. Разработчики косметики не догадались сделать тушь водостойкой. — Я не верю!
— Я тоже не верю… Ромочка, дай мне подержать!.
— Воля, потом, дома, сказали же… А волосики? Волечка, ты видел такие волосики?
— Он как огонек! Это слишком, слишком мило! — второй участник тоже пустил слезу и лицом потерся о плечо Ромы.
— Ну что, выращиватели новоявленные! Знакомьтесь. Это — Валя. Два килограмма девятьсот грамм, пять дней от роду, абсолютно здоров, — презентовал ребенка Рэй.
— Валечка, — тут же умилились оба партнера.
— А если одну буковку заменить, то получится Волечка!
— А он на тебя похож, смотри, такой же хорошенький!
— Нет, на тебя, у него щечки такие же пухленькие, — приторно-сладко заворковало семейство.