Журавль в осеннем небе

— Нет, прекрасно.
Она вышла из машины, и он уехал. Линда смотрела вслед удалявшемуся «кадиллаку», потом медленно повернулась к дому.
Надо же! Она увидела журавля — и жизнь пошла в новом направлении. Теперь оно не казалось ей несчастливым.
— Ох, Линда, — вслух обратилась она к себе, подходя к двери. — Ты ведешь опасную игру.
Она вздохнула. Ее ждало так много дел. Она хотела покрасить стены и натереть полы. И еще не закончила распаковывать ящики. О чем она только думала, взяв на себя еще одно обязательство?
— Это тебе полезно, — решительно сказала она себе.
Кухонная утварь в ее списке неотложных дел занимала приоритетное место. Но она пошла прямо в спальню. Там Линда переворошила ящики и нашла, что искала. Духи и косметика, белый ангорский свитер, черные слаксы, крохотные бриллиантовые серьги и в пару к ним браслет. У нее была дюжина неотложных дел, но она примерила вещи. Образ получился правильный. Мягкий, сдержанно сексуальный, профессиональный.
— Чьими впечатлениями теперь ты собираешься манипулировать? — спросила она у зеркала. Нет, она всего лишь хотела хорошо выглядеть, чтобы вымести из памяти Рика дурацкую алую пижаму. Ничего нет плохого в том, что женщина хочет хорошо выглядеть. Даже если последний раз она занималась собой больше года назад.
Остальную часть дня Линда потратила, распаковывая ящики. Она даже нашла время почистить ванну. Потом приняла душ, оделась, привела волосы в относительный порядок. Брызнула духами, чуть-чуть. Неуловимый намек. Так же неуловимо подкрасилась.
Накладывая макияж, она заметила признаки возраста. Тонкие «птичьи лапки» вокруг глаз, морщина заботы между бровями, овал лица потерял безусловную четкость. Наверное, обнаруженные дефекты и заставили ее так нервничать. Она ждала приближения восьми тридцати, словно подросток первого свидания.
— Смешно, — успокаивала себя Линда. — Это же Рик! Мужчина, которого ТЫ знала всегда, всю свою взрослую жизнь. Как глупо волноваться, придет ли он.
Но она волновалась. У нее почти кружилась голова, когда в восемь двадцать она открыла ему дверь. Пунктуальный, одобрительно подумала она, будто оценивала его, определяла потенциал.
Абсолютно подростковое недовольство собой не помешало ей продолжить оценку. У него она тоже заметила признаки возраста. Тени вокруг глаз, казалось, подчеркивали густоту ресниц. Серебристые пряди мелькали в темных волосах. Ей мучительно хотелось их потрогать. Почему зрелость так хорошо отражается на внешности мужчин? Рик приехал в джинсах, в обычной зеленой рубашке с длинными рукавами, усиливавшей зеленый оттенок глаз, абсолютно ошеломляющих. Он только что побрился и причесал волосы. Но она не могла не заметить петушиного хохолка, вырвавшегося на свободу. У Линды чесались руки, так хотелось пригладить непослушный вихор. Пришлось спрятать их за спину.
— Привет, — сказала она и обрадовалась. Голос прозвучал совершенно нормально. Совсем не так, как у женщины с предательскими мыслями о будущем или мечтающей усмирить непослушные волосы мужчины.
— Принес тебе подарок. — Он ловко перебросил кейс из одной руки в другую, а пакет подхватил освободившейся рукой.
— Подарок? — Она отступила, пропуская его. — Зачем?
— Для утепления дома, — загадочно объяснил он.
— Не надо было этого делать! — Но втайне ее порадовала такая заботливость.
Она почти освободила гостиную от ящиков, и теперь они могли в ней посидеть. Но Рик огляделся и пошел прямо в кухню. Проклятие! Уже чувствует себя как дома.
Он поставил кейс на пол, а пакет на стол. И начал доставать содержимое пакета.
Линда громко засмеялась. Он подарил ей три валика с готовым тестом для булочек и печенья.
— Шоколадные хлопья, шоколадное печенье с орехом пекан и овсяные лепешки с изюмом, — объявил он. — Я же говорил тебе, что умею печь. Что ты выбираешь?
— Конечно, шоколадное печенье с пеканом.
— Я знал, что ты это скажешь. Девушкой ты всегда просила шоколадное печенье с пеканом.
Сколько времени прошло с тех пор, как ее кто-то называл девушкой. Наверное, надо бы сделать вежливую поправку и объяснить, что девичество осталось далеко позади и за ее спиной плохой опыт. Но она промолчала.
— И еще, — Рик полез в пакет и достал коробку, шоколадное печенье с помадкой. — Теперь твой дом будет пахнуть уютом.
— Я по-прежнему голосую за шоколадное печенье с пеканом.
— Я это знал, — удовлетворенно проговорил он. — Мы можем сэкономить и оставить остальное для следующего раза.
 Мы. Для следующего раза. 
— И еще я принес тебе это! — Рик достал канистру средства для мытья ванн и кафеля.
Какой смешной, трогательный жест. Он в самом деле слушал, о чем она говорит! Он протянул ей канистру.
— Спасибо. У меня будет удивительная субботняя ночь.
— Да? — Его глаза заволокла легкая дымка. — Брызги шампанского? Свечи?
— Я имела в виду, — она покраснела, — что проведу субботнюю ночь за чисткой ванны.
— Ни одна женщина без причины не бывает так одержима чистотой ванны, — заметил он.
Обсуждать с Риком ванну, свечи, брызги шампанского — чересчур интимное занятие. И что за странное выражение у него в глазах? Будто он хочет объединиться с ней.
Должно быть, она ошиблась. Он резко отвернулся и потребовал противень.
— Мы поставим его в духовку и, пока будем ждать, посмотрим материал по дому О'Брайэна.
— Человек с тысячью задач, — Линда попыталась поддразнить его.
Разве бывает так легко и так тяжело одновременно? Он заставлял ее волноваться и чувствовать себя неуклюжей. Будто она юная девушка, ничего не знающая о жизни. А она тридцативосьмилетняя женщина, похоронившая мужа и отправившая дочь в колледж. Она только что купила свой первый собственный дом и первую машину.
Она достала противень из ящика.
— Теперь смотри, — серьезно приказал Рик. Он освободил от упаковки валик теста, отломил пальцами большой кусок и разместил его по квадратикам противня. Затем взял деревянную ложку и с силой нажал на комочки теста. Они разместились примерно в восьми клетках.
Она засмеялась.
— Это не смешное занятие, — строго взглянул он на нее. — Сделать безупречное печенье — это наука.
— Твой метод мне кажется очень… ммм… мужским.
— Хорошо. Давай посмотрим на твой.
Она взяла ложку, отделила небольшой кусок теста от обертки, сделала из него идеальный шарик и поместила на противень, ни разу не коснувшись теста пальцами.
Потом рукой отделила очередной кусок теста и шлепнула его на противень.
Так они стояли рядом у рабочего столика и размещали тесто по противню. Занятие казалось им интимным и уютным, в некоторых семьях многое делают вместе.
Когда-то у нее была мечта готовить шоколадные хлопья для своей семьи. Но Блэйера это не интересовало. Печь печенье или лепешки по воскресным утрам — занятие не в его вкусе. Он довел это до ее сведения, когда Линда обнаружила, что беременна. Блэйер женился на ней, хотя это не входило в его ближайшие планы. Он совершил благородный поступок, но так и не стал домовитым парнем. И все-таки Линда надеялась, что он изменит свое отношение к дому. Ошибка, свойственная юным женщинам. Линда потеряла слишком много лет, пытаясь не замечать, что Блэйер попался в ловушку того образа жизни, который не терпел.
Теперь мысли об этом вызывали у нее злость.
— Эй! — Рик взял деревянную ложку, которой сплющивал тесто, и прижал к ее переносице. — Это всего лишь печенье! Почему такой напряженный вид? У тебя будет морщинка.
— В моем возрасте я принимаю морщины как факт жизни, — с достоинством проговорила она. Он прижал ложку к тому самому месту, где она утром заметила морщину. — Каждое утро по одной.
— Правда? — Он внимательно разглядывал ее лицо, потом мягко сказал: — Должен признаться, что я этого не заметил. Я подумал, что ты очень красивая. Такая красивая, какой я тебя всегда видел.
Они оба помолчали. Ее не называли красивой очень, очень давно.
— Ох-хох, — Рик чуть нахмурился. — Я уронил тесто. — Он пальцем собрал тесто с ее лба и отправил его в рот.