Слепой (СИ)

Жениться.
Мой папа собрался жениться на другой женщине?!
«А как же мама?» хотелось закричать мне. Неужели, это действительно конец, и больше нет шанса на их совместное будущее?
После того, как слезы хлынули из глаз, я плохо соображала, что делаю.
Я помню, как выбежала из квартиры и метнулась вниз по лестнице. Папа выкрикивал мое имя и следовал за мной до первого этажа. Затем я оказалась на улице и ринулась в сторону набережной. Ноги сами несли меня туда, потому что это место могло успокоить меня.
Когда я стояла и рыдала, люди смотрели на меня, но было все равно.
Это конец.
Моей семье действительно наступил конец.
Когда ушла мама, я продолжала надеяться, что однажды она воссоединится с отцом. Однажды я даже пыталась свести их, но это не закончилось успехом. Теперь и папа собрался жениться на другой женщине… Я не хочу, чтобы она жила с нами. Я не хочу видеть ее рядом с ним.
Я бы отдала все, что у меня есть за то, чего не имею.
Я просто хочу вернуть счастье в мою семью, и ради этого бы пожертвовала всеми деньгами мира, своей красотой и популярностью. Если бы я только могла сделать это…
Меня предали самые дорогие люди.
Я нарушила обещание, которое дала себе. Я снова плакала. Нет. Я рыдала с такой силой, будто у меня из груди вырвали сердце. Хотя, так оно и было. Я чувствовала себя такой несчастной и уязвимой. Мне было бы все равно, если сейчас меня увидел кто-нибудь из знакомых. Мне было бы плевать на то, что эти люди подумали бы, глядя на то, как я заливаюсь слезами и загибаюсь от грусти.
В эти минуты абсолютной беспомощности я так жалела о том, что рядом нет никого, кто смог бы поддержать меня. Марина? Она не поймет, потому что ее родители счастливы в браке. Жизнь моей лучшей подруги действительно хорошая.
Макс.
Мы с ним дружили, и сейчас встречаемся, но я не чувствую, что он близок мне. Возможно, дело в том, что я сама его не подпускаю, так как не до конца уверена в том, что хочу называть его своим парнем. Возможно, дело в чем-то другом.
Нет. И о чем я только думаю? Макс… Марина… все это совершенно неважно сейчас! Обман папы ― вот, что действительно имеет значение.
Я потеряла счет времени. Я брела по улицам, не обращая внимания на людей, которые мелькали перед лицом, на дождь, сделавший меня промокшей до ниточки. Эта прогулка под ливнем точно закончится высокой температурой и жуткой ангиной. Но это не волновало меня. Не сейчас.
Вскоре дождь прекратился, и тяжелые свинцовые тучи стали рассеиваться. А потом я увидела солнце. Его робкие лучи касались земли, и мне захотелось дотянуться до неба, убрать всю темноту и избавить солнце от любых преград.
Хоть что-то приятное за этот день. К сожалению, солнца недостаточно, чтобы заставить грусть уйти из моего сердца.
Глава восьмая
Я оказалась в Приморском парке Победы. И как только меня занесло так далеко от дома?
Парк пустовал. Видимо, поблизости больше нет таких же сумасшедших, как я, которые гуляют в такую погоду. Что ж, это даже к лучшему, потому что я снова собиралась плакать. Я села на лавочку, не боясь испачкать брюки. Ледяные капли с нависшего дерева падали мне на лицо, и каждый раз я содрогалась.
Я будто погрузилась в транс. Я не слышала ничего, кроме собственных мыслей, которые беспорядочным вихрем крутились в голове. Я не чувствовала ничего, кроме лихорадочной дрожи. Я замерзла, и мне нужно было возвращаться домой, иначе я заработаю воспаление легких. Но что будет ждать меня там? Отец со своей… невестой?
Невеста.
Я скривила лицо, представив эту женщину в свадебном платье рядом с моим папой. Даже если он женится на ней, я никогда не стану думать о ней, как о родном человеке. Она всегда будет для меня чужой, той, кто украл последнюю надежду на спасение МОЕЙ семьи.
― Не так быстро, Эйнштейн, ― сквозь толстый слой ваты в ушах я услышала знакомый голос.
Его владельца я знала не очень хорошо, точнее я ничего о нем не знала, кроме имени. Но почему-то голос сразу врезался в память.
Я быстро распахнула глаза и стала смотреть по сторонам. Недалеко от лавочки, где я сидела, шел Влад, крепко держа в руке поводок. Он был не один. Улыбка невольно появилась на моем лице, когда я взглянула на бодрую собаку-поводыря. Это был большой белый лабрадор с горящими черными глазищами.
Собака уверенно и быстро двигалась вперед, заставляя Влада буквально бежать за ней. Я наблюдала, как они направляются ко мне… в мою сторону. Увидев Влада, одни темные мысли ушли из моей головы, и на смену им пришли другие, не менее мрачные.
Что он здесь делает? И… он назвал своего пса Эйнштейном?
Встретив здесь Влада, я получила отличный шанс извиниться перед ним за то, что произошло в столовой.
Только несколько секунд назад я ломала голову над тем, как мне быть теперь с отцом, а сейчас не было ничего важнее того, чтобы избавить свою совесть от тяжкого груза и сказать «извини, мне очень жаль» Владу.
С каждым мгновением, приближающим меня к нему и его собаке, во мне все напрягалось. Я вцепилась пальцами в лавочку и сильно прикусила нижнюю губу. Я была уверена в том, что собиралась сделать, и в то же время нерешительность разрывала меня на части.
― Привет, ― сказала я, и моему внутреннему монологу пришел конец.
Влад резко остановился напротив моей лавочки.
― Стой, ― тихо произнес Влад, команда была дана псу, который послушно исполнил ее. Затем Влад немного повернул голову в мою сторону. Он прислушивался, а я тем временем разглядывала его внешний вид. На нем были темные джинсы с потертыми коленями, черная ветровка и кепка. Глаза так же скрывались за черными очками. ― Алина, ― я опомнилась, когда Влад назвал мое имя. Это был не вопрос.
― Да, ― я почувствовала себя глупо, когда кивнула.
― Привет, ― наконец, ответил он на мое приветствие.
И все. Я потеряла способность говорить, хотя мне было что сказать, по крайней мере, я так думала. Но в голове моей всегда выстраиваются длинные красноречивые речи, а на деле я озвучиваю лишь малую их часть.
― Гуляешь с собакой? ― спросила я. ― Твоя?
Боже. Это так глупо! Конечно же, он гуляет с собакой! И, конечно же, она его!
Ужасно, но я была рада тому, что Влад сейчас не мог видеть выражение моего лица, потому что оно выглядело смехотворно.
― Да, ― с теплотой отозвался Влад. ― Его зовут Эйнштейн. Эйнштейн, ― позвал он пса и вытянул руку вперед. Собака сразу откликнулась и подошла к нему, лизнув пальцы. Влад улыбнулся, ― познакомься, это Алина, моя хорошая знакомая.
Надо же, он обращался с собакой, как с живым человеком!
Постойте-ка. Влад только что назвал меня своей хорошей знакомой? Хорошей? Мне это не послышалось? Мы трижды столкнулись. В первый раз я едва ему не нагрубила. Во второй раз чуть не повторила это. И в третий на него отчасти из-за меня накричал Макс. Как же после этого я могу быть для него хорошей знакомой?
Эйнштейн повернул голову в мою сторону, и я помахала ему.
― Привет, Эйнштейн, ― сказала я.
Пес завилял хвостом и ринулся ко мне.
― Полегче, приятель, ― усмехнулся Влад, следуя за ним.
Эйнштейн стал нюхать мои колени, а я погладила его по макушке.
Я любила животных, но бездомные собаки и кошки всегда вызывали у меня смертельную жалость. Я прекрасно знаю, что если вовремя не остановлюсь, то запросто могу разрыдаться и впасть в недельную депрессию. Поэтому я стараюсь особо не обращать на брошенных животных внимание.
― Хороший Эйнштейн, ― сказала я собаке.
Пес сильнее завилял хвостом, как будто понял мои слова. Его черные глаза заискрились с новой силой, и я стала гладить его по спине.
― Не увлекайся, ― произнес Влад. ― А-то этот старый обормот привыкнет к твоей ласке.
― Я не против, ― я пожала плечами, с улыбкой глядя на собаку.
Эйнштейн лизнул мою руку и развернулся к хозяину. Пес заскулил и зевнул.