Невеста на удачу, или Попаданка против!

Я застонала про себя: никакой пощады моим бедным ножкам! После такого обильного обеда куда-то влачить разомлевшее и потяжелевшее тело — преступление против единственной на весь этот мир, включая Нижний, жительницы Земли.
  
Глава 9
 
КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ И ВСЕХ
 
Малиновый, фиолетовый, бирюзовый. Запах ягод, аромат фиалок, свежесть воды.
Золотистый, оранжевый, терракотовый. Солнышки одуванчиков, знойные апельсины, жаркая корица.
Цветная музыка, застывшая в камне. Поющие краски. Калейдоскоп оживающих, дышащих тихим ветром, дождем или даже грозой ландшафтов, иногда совсем не привычных глазу вроде раскаленной пустыни, словно мы шли не по коридорам и лестницам, а пересекали мир по подвесному стеклянному мосту.
В какой-то момент пейзажи сменились изысканной резьбой по разноцветному мерцающему камню и позолотой, и это означало, что мы вышли из служебных в парадные помещения.
— Сверху Лаори-Эрль выглядит как неровный пятиугольник с внутренним двором и башнями-лестницами по четырем углам, — сказал мой провожатый. — Рисунок напоминает пику, нацеленную на север, или очень схематичное изображение сердца. К вытянутому пятому углу пристроен портальный зал, вы его видели здесь первым.
— Это где огромные живые картины?
— Картины? Хм, это совсем не картины… Долго объяснять. — Старик смутился и махнул рукой. — Ну да, именно там. Постороннего защитная система уничтожит через несколько секунд, если проникший через портал к тому времени не получит приглашения хозяев. Я распорядился, чтобы вам сделали копию плана замка. Как только лорд утвердит вас в должности, вы получите свиток вместе с ключами.
— Спасибо, мэйстр Чесс.
А вот настоящий парадный холл, куда мы попали по прямому подземному ходу, выглядел уже более привычно, почти как земные дворцы. Разве что обилие и мастерство скульптур поражало. Самым впечатляющим был огромный атакующий дракон с разинутой пастью и полураспахнутыми крыльями, он царил над помещением, заполняя его чуть ли не на треть. Одно крыло было сломано и раскрошено. Или порвано по замыслу скульптора.
У его мощных лап, вспоровших плиты пола, как консервный нож, застыли фигуры антропоидов с прекрасными тонкими чертами. Трое мужчин с мечами и какими-то странными трубками в руках и одна женщина. На Земле их назвали бы эльфами, если бы уши были поострее. Их позы и мимика были настолько реалистичными, а детали проработаны столь подробно, что у меня закралось нехорошее подозрение.
— Мэйстр Чесс, эти скульптуры…
— Это один из источников слухов о трупах на службе некромантов, мэйс Вирт. — Дворецкий остановился напротив фигуры воина с особенно яростным выражением каменного лица. — Все они айэ, если вы заметили. Тысячу лет назад они совершили преступление против Ворона, не подлежащее прощению и забвению. Хозяева оставили их тут в назидание наследникам и завещали хранить нетленными. Айэ десять веков пытаются вернуть своих мертвецов, но Орияры непреклонны. Теперь вы понимаете, почему у Воронов и айэ весьма сложные отношения?
Честно говоря, меня продрал озноб: с таким накалом ненависти и тысячелетней мстительности мне никогда не доводилось сталкиваться. Да и откуда? У нас разве что на уровне государств или кланов, к примеру, Ротшильдов да Рокфеллеров веками может тлеть враждебность, но у простых людей память короче, они всегда придут к взаимопониманию, потому что дети за отцов не отвечают.
— Понимаю. Каково же было преступление, если такое наказание? — прошептала я.
Дворецкий проигнорировал вопрос.
— А есть другие источники слухов?
— Есть и другие, — нехотя ответил старик и снова замолчал. Тянуть из него ответы клещами мне показалось неразумным в первый день знакомства. Вытяну еще, успеется.
Энхейм Чесс провел меня по парадной лестнице в залы второго этажа, показал тронный, он же бальный зал в черно-серебряных тонах, примыкавшую к нему огромную трапезную с длинным столом и еще с десяток помпезных разноцветных залов и маленьких уютных зальчиков непонятного назначения со столиками и диванчиками.
Все интерьеры были более роскошны и менее волшебны, хотя и тут изредка оживали картины, но куда более вяло, чем в подсобках, да и выглядели они тускло, как больные. Еще не смертельно, но хронически.
Лишь потом я поняла, что если бы мое знакомство с Лаори-Эрлем началось отсюда, я бы пришла в восторг. Воистину, все познается в сравнении.
В крыле по другую сторону тронного зала помещения приобретали более деловой характер. Там располагалась малая гостиная, кабинет самого графа, его секретаря (место вакантно), управляющего (он же дворецкий) и библиотека.
Впрочем, в кабинеты меня не допустили, а в библиотеку разрешили заглянуть одним глазом, через приоткрытую дверь, рядом с которой красовался изящный, но совершенно неуместный тут столик. Над ним свисал позолоченный шнур.
— Вам нужно получить специальное разрешение на посещение библиотеки, мэйс, — просветил дворецкий. — Тут не основное хранилище, но им тоже распоряжается хранитель реликвий, мэйстр Арвин. Горничных он и на порог не пускает, ему хватает заклинаний чистоты. А обед прислуга ставит вон на тот столик и звонит в колокольчик.
— Он, наверное, очень умный ученый? — с сарказмом заметила я, обидевшись за всех горничных, лишенных источника знаний каким-то книжным червем.
В глубине библиотеки послышался подозрительный грохот, словно тот пресловутый и весьма увесистый червь от моего комплимента свалился со стула. Или с лестницы, судя по витиеватому громогласному проклятию. Дворецкий поспешил захлопнуть дверь и, ухватив меня за локоть, потащил прочь, на ходу сложив из пальцев отвращающий знак.
— Некроманты, ребро им в печень! — бурчал мой визави. — Сначала делают, потом думают, если остается чем думать. Швыряются проклятиями, безобразники, словно это безобидный букет незабудок! Не беспокойтесь, мэйс, я не дам и паутинке вас коснуться. В кои-то веки в Лаори-Эрле появилась домоправительница, да еще и молодая, полная сил!
На третий этаж мы буквально взлетели, и старик даже не запыхался, в отличие от меня, обремененной тремя порциями десерта и измученной бессонной ночью и сумасшедшим днем.
— Справа — хозяйское крыло, — махнул дворецкий рукой. — Покои графа и его будущей супруги, а также детские. От него идет крытый переход — оранжерея в гостевой флигель. Во флигель можно попасть также по подземному переходу через кухни. А здесь, — повернул он налево, — здесь покои старшей прислуги: ваши, мои, секретаря и еще несколько апартаментов, сейчас пустующих. Хозяева любят, чтобы мы всегда были под рукой. Так-то для прислуги выделен отдельный флигель, и за порядком там следит старшая горничная. Наше крыло и флигель соединяет подземный переход. Ваши комнаты…
Старик остановился у светлой двери с резным виноградом на створке, толкнул ее, и перед глазами предстала небольшая, скромно обставленная комната в золотисто-бежевых тонах и с бежево-коричневым, изрядно вытертым ковром на полу. Напротив виднелась еще одна дверь, приоткрытая.
Скорее всего, комната совмещала функции гостиной и кабинета. Справа у арочного окна, задрапированного легкими шторами, стоял стол-бюро, закрытый на ключ стеллаж с толстенными фолиантами, переплетенными в темную кожу, и два мягких стула. Напротив окна расположился уютный диванчик с парой кресел и чайным столиком.
— Там ваша спальня. — Дворецкий показал на приоткрытую дверь.
И словно по его указке из глубины апартаментов донесся энергичный женский голос:
— Что ты делаешь, тварь безмозглая? Руки оторву!
И хлесткий звук пощечины.
Я решительно пересекла гостиную, рывком распахнула дверь в спальню и застыла на пороге, онемев при виде открывшейся картины.
Если я еще не декларировала, что ненавижу розовый цвет, то теперь самое время сказать. Ненавижу розовый. Особенно поросячьего оттенка. И да, мой давний школьный конфликт с парнем по фамилии Розов тут тоже сыграл свою гнусную роль. Каждый раз, когда я вижу розовую тряпку, то невольно вспоминаю подлого негодяя и злюсь. И никакие психологи, никакие тренинги не помогли разорвать эту устойчивую связь в моем сознании.