Невеста на удачу, или Попаданка против!

— Бегите! — вклинился в паузу вопль матушки Зим. — Это зов! Бегите же!
Бежать никто не мог. Нестерпимый визг ундины словно высверливал дырки в черепе и выпивал мозг. Господи, так, наверное, верещат баньши. Колени ослабели, и я не упала только потому, что когда-то успела обмотаться гардиной и повисла на ней. А люди ничком, зажав уши, валились наземь.
Бер, тащивший ведро с водой, тоже споткнулся и осел наземь. Ведро покатилось, расплескивая воду, превращавшуюся на земле в густую и черную, как нефть, жидкость. Матушка Зим возвысила голос, стараясь перекричать зов мертвой ундины, и читала заклинание, впрочем, настолько невнятно, что я ни слова не понимала, но запах гари уменьшился.
— Да хоть бы поскорей заткнулась эта дохлая рыба-переросток! — взмолилась я.
И Небо услышало мою молитву. Увы, не Светлое, а Темное Небо.
Ундина заткнулась, и эта внезапная тишина показалась оглушительной и зловещей.
Черные нефтяные пятна на земле сами собой сложились в пентаграмму. Она полыхнула мерзким болотным огнем, и появился… Я, конечно, первый раз в жизни видела демона, но уже столько фильмов насмотрелась в родном мире, что ни с кем его не перепутаю. Натуральный демон. Жуткий, высоченный и до чертиков харизматичный.
Огромное чешуйчатое существо с хвостом, рогами и мерзкой клыкастой и бородавчатой мордой — это не про него. Этот был вполне симпатичен… со спины. Если и с хвостом, то его не видно под длинной хламидой с разрезом на мускулистой спине и полураспахнутыми сизыми крыльями, почему-то светившимися голубоватым светом. Никак у него в перьях неоновая подсветка спрятана?
Демон повернул голову вправо, влево. Жаль, морды не вижу.
Профиль тоже хорош. Горбоносый, скуластый, с завитым за ухом рогом. Интересно, он их сбрасывает по осени, как олени? Если сбрасывает, то из таких рогов роскошных два кубка получится. А приручить, так можно сервиз на двенадцать персон за шесть лет собрать… И какого такого сизокрылого демона мой мозг опять ушел в отпуск? Разве опасность миновала? Или приметы перестали работать?
Демон нетерпеливо рыкнул, совсем как папина сторожевая, а мертвая ундина что-то свистнула по-дельфиньи и, вытянув подгнившую перепончатую конечность, показала прямо на мое окно.
Боже, боже!
Я едва успела шарахнуться в сторону, прежде чем призванный рогач оглянулся.
Многострадальная и, как оказалось, ветхая гардина затрещала, петли, на которых она была подвешена, оборвались, и я, замотанная в ткань, рухнула мешком. Все, что успела, — повернуть голову набок и, выдернув локоть, прикрыть лицо.
Удар был мягким, повалилась я на свернутые и сложенные в углу ковровые дорожки. Но нога в щиколотке подвернулась, и я едва не взвыла от резкой боли. Из глаз брызнули слезы, я зажмурилась. Это и спасло от алой лазерной вспышки потустороннего света — я ее даже сквозь закрытые веки ощутила.
Вместе со вспышкой в комнату через окно ворвался демон. Так людей и без зрения оставить можно!
Его расплывчатый из-за моих слез силуэт я опознала по крыльям и хламиде. В фильмах такие существа обычно боялись света, а этот… Или я с вампирами перепутала? Интересно, как он с таким орлиным размахом крыльев и плеч в узкое окно пролез и не застрял?
Демон огляделся — о, а он и на морду породистую хорош, не только фигурой! — и чихнул. От души чихнул, до слез, брызнувших из черных глаз. Крыльями меньше махать надо! Поднятая его вторжением пыль кружилась в воздухе.
Рогач втянул носом воздух. Зря он это сделал.
— А-апчхи-у! — раздалось с подвыванием.
Я подавила рефлекторное «будь здоров». Он и так здоровущий, под два метра.
Но этот глупец повторил попытку принюхаться. Разумеется, с тем же результатом.
— Пчхи! — чихнул еще раз горбоносый обладатель неземной синей кожи, длинных иссиня-черных волос индейца и мощных рогов, закрученных, как у архара.
Зачем демонам горнокозлиные рога? — опять отвлекся мой шокированный мозг. Какая у них эволюционная функция? От волков защищаться или биться за самок? Или рога что-то вроде антенн? Радаров?
Словно услышав мои мысли, демон резко повернулся в мою сторону. Я затаила дыхание, прикинувшись ветошью. Ткань удачно закрывала мне лицо, оставив лишь небольшую щель для обзора. Но вот локоть наверняка высунулся. Правда, в углу среди ковровых дорожек…
Отвернулся. Спасибо, Небо!
Его взгляд остановился на торчащих из ковра кружевах. Он шагнул…
И тут шевельнулся «вьюнок» на виске, впившись в кожу так, что я зашипела. Демон мгновенно оглянулся.
Мышка это прошуршала. Мышка! Понятно? Серая. Тощая. С голым хвостиком. Уже убежала, нет ее.
Демон принюхался, чихнул и направился к ковру с завернутым в него платьем.
И тут как по сигналу за окном рвануло — ослепительный разряд голубой молнии озарил мир. А через несколько мгновений хор голосов закричал невнятно, но с немалым оживлением:
— Вашество! Вашсияство! Сюда! Там!
И еще одна яркая вспышка. И чей-то мучительный, смертный вопль. Что там происходит?
— Хрр! — Лицо демона перекосила гримаса ненависти, он дернулся было к окну, но передумал, метнулся к ковру, сгреб объемный и тяжеленный рулон, как пушинку, закинул на плечо, не обращая внимания на посыпавшиеся из ковра драгоценности.
Прочертив в воздухе большой двухметровый овал выстрелившим из когтистого пальца лазерным лучом, синекожий житель Нижнего мира ступил в портал и исчез.
Запахло поджаренной горячей пылью.
Я не полезла к окну узнавать, кто балуется в саду громами и молниями. Мне хватило потрясений. Прихрамывая, я заторопилась к двери. Оттолкнула жалобно звякнувшую диадему и бриллиантовое обручальное кольцо, подавила порыв прихватить пару жемчужин из порванного колье — если найдут у служанки драгоценности, никакая маскировка не поможет.
За дверь я выскочила как раз в тот момент, когда кто-то, яростно ругаясь до невозможности неприличными словами, бежал к окну.
Я захлопнула дверь и даже ключ за секунду вставила и повернула. Со страху, не иначе. И побежала вглубь дома, но тут же споткнулась о валявшуюся на полу подставку для зонтов, отлетела в угол и растянулась, хорошенько приложившись лбом о стену. Не рой другому яму…
— Ох, деточка! — услышала я сквозь гул в ушах участливый голос матушки Зим. Лба коснулись ее пальцы, сухие и жесткие, как веточки. — Ушиблась?
От ее прикосновения боль прошла удивительно быстро. Старушка, придерживая меня за плечи, помогла приподняться и опереться о стену, поправила на мне съехавший на затылок помятый чепец. И вовремя: из сада в дом вбегали перепуганные слуги, за ними, поддерживая друг друга, ввалились баронесса с гувернанткой. Выглядели они ужасно, словно их пожевала и выплюнула дохлая ундина — мятые, бледно-зеленые, растрепанные. В самый раз в храм на церемонию обручения.
А потом на пороге появился опекун с красным помятым лицом и огромной шишкой на лбу. Красавчик. Моя спасительница выпрямилась и встала так, что ее юбки совсем меня загородили.
— Где он? — рявкнул Ирвин. Надо отдать ему должное, он старался держать в руках и себя, и слуг.
Дверь в гардеробную распахнулась, словно и не была заперта, но обзор загораживала матушка Зим, и я услышала лишь незнакомый голос. Красивый голос — низкий, глубокий, как бархатная ночь, и весьма насмешливый:
— Вы не меня ищете, барон? Или вашего рогатого гостя?
— Упаси Небо его искать, милорд!
— Демон ушел, можете быть спокойны. Вряд ли он вернется. Похоже, он забрал ту, за кем приходил. Шсаррихва!
Матушка Зим осуждающе покачала головой.
— Ай-я-яй, милорд! Здесь дамы!
— Простите, матушка Зим, сорвалось, — покаялся незнакомец. — Но как не ругаться, когда у меня из-под носа украли невесту?
Ого! Так граф Орияр все-таки явился собственной персоной! Нестерпимо захотелось на него посмотреть хотя бы одним глазком. Но, во-первых, опасно даже обесцвеченной ресничкой шевельнуть, а во-вторых, из-за широких юбок матушки Зим ни меня не видно, ни мне ничего не видать.