Однажды ты полюбишь
– Страха я не испытывала. Я сострадаю несчастной мадам Баттерфляй. Только сейчас я до конца поняла ее трагедию.
– Интересно было бы послушать! – Фредерик и правда выглядел очень заинтересованным.
– Как искусствоведу? – спросила Энн.
– Нет, как человеку, которому ты нравишься с каждым днем все больше и больше.
Фредерик тепло ей улыбнулся, и Энн улыбнулась в ответ. Этот рыжий слегка ненормальный мужчина играючи сумел очаровать ее.
– Беда мадам Баттерфляй не столько в том, что ее бросил возлюбленный, сколько в том, что он ее предал. Пережить предательство близкого человека так сложно...
– Мне кажется, тебе стоит рассказать о том, что же с тобой произошло в эти дни, – предложил Фредерик.
Энн кивнула.
– Я не знаю, говорила я тебе или нет, но еще совсем недавно у меня был почти жених.
– Не очень хорошо понимаю, что ты имеешь в виду под словосочетанием «почти жених».
– Мы так и не объявили о своей помолвке, но только потому, что у нас постоянно не хватало времени.
– Ясно. Скажу честно, меня радует, что ты говоришь о нем в прошедшем времени.
– Да, ты прав, мы расстались. – Энн вновь замолчала и принялась разглядывать дно чашки.
– И ты из-за этого так переживаешь? Многие расстаются. Не могу сказать, что это хорошо, но это... Нормально, что ли? Любовь имеет свойство заканчиваться.
– Закончить роман можно по-разному. Боб сделал это экстравагантно. Неделю назад ко мне приехала сестра и сообщила, что ждет ребенка.
– Это же замечательно! Только при чем тут... – Фредерик умолк, начиная понимать, в чем дело.
Энн грустно улыбнулась.
– Ты правильно догадался. Боб – отец ребенка моей сестры.
– Как же так?.. – Наверное, впервые в жизни Фредерик не знал, что сказать.
– Он уже два месяца спал с Кэтрин и все никак не мог мне признаться. Кэтрин тоже хороша!
– Но ведь Боб твой, как ты выразилась, почти жених?!
– Мне кажется, они сами до сих пор никак не могут понять, как же такое вообще могло произойти. Ты удивишься, но и Кэтрин, и Боб люди порядочные. Им так же было тяжело все это пережить. Но, как ты сказал, любовь проходит, а иногда она приходит без нашего на то желания.
– В общем, ты их простила, – резюмировал Фредерик.
– А что мне оставалось делать? Ты же знаешь историю нашей семьи. Я не хотела окончить свои дни, как Кристофер Ланкастер. Да и потом, для меня Кэтрин носит в первую очередь моего племянника или племянницу, а уж потом ребенка Боба. Так что я постаралась убедить себя в том, что ничего страшного не произошло.
– Ты очень сильная женщина. – Янтарные глаза Фредерика горели восхищением.
– Я вовсе не такая сильная, обстоятельства сложились так, что у меня не осталось выбора. К тому же, если бы мы с Бобом не расстались тем или иным образом, я не смогла бы сейчас сидеть рядом с тобой и пить потрясающе вкусный чай.
– Ты во всем стараешься находить плюсы?
– Конечно! Лучше видеть наполовину полный стакан, чем наполовину пустой. – Энн помолчала. – Вообще-то я даже рада тому, что все это произошло: мы с Бобом никогда не любили друг друга так, как мне этого хотелось бы. Это были чисто деловые отношения: ему нужна была постоянная женщина, мне – мужчина. Мы все понимали и старательно делали вид, что любим друг друга. Ну не говорить же открыто, что это всего лишь сделка?!
– Ты самая чудесная женщина на этой планете!
Фредерик осторожно поставил чашку на стол и взял холодные пальцы Энн в свои ладони.
– Вот еще бы у тебя были горячие руки...
– Хватит того, что у меня холодная голова, – рассмеялась Энн.
– А мне кажется, ты вполне способна на безумства!
– Для того чтобы я решилась на что-то экстраординарное, повод должен быть достаточным.
– Ты взвесишь все за и против и лишь потом кинешься в омут головой?
– А как же! Я все-таки менеджер. Пусть пока и без работы.
Фредерик сочувственно покачал головой. О том, что в отношении Энн начато расследование, он уже знал.
– Не переживай, они скоро разберутся во всем и еще будут перед тобой извиняться.
– Хорошо бы поскорее. Мне очень не хочется продавать дядин дом и коллекцию.
– У тебя материальные проблемы?
– Пока нет, но, как только Кэтрин родит, они сразу же появятся.
– Где-то я читал, что содержание двух собак обходится владельцам как содержание одного ребенка.
– К чему это ты? – удивилась Энн.
– Просто хотел вывести тебя из ступора.
– Удалось! – весело рассмеялась она.
– Ладно, уже поздно, мне пора.
– Может быть... – Она не окончила фразу и покраснела, но все же не отвела глаз.
– Не надо, Энн, – тихо попросил Фредерик. – Я ведь могу и не справиться с собой.
Он осторожно провел пальцем по ее подбородку. Энн чувствовала тепло его тела, чувствовала его напряжение. Как ей хотелось, чтобы Фредерик сделал всего один шаг, разделяющий их!
– Я помню вкус твоих губ, будто только что поцеловал тебя, – хриплым шепотом сказал он.
– Тогда останься! – попросила Энн.
Фредерик покачал головой и отступил на один шаг.
– Прости, но не сегодня. Утром ты будешь сожалеть. – Он больше не сказал ни слова и лишь поцеловал Энн на прощание в лоб, как старший брат.
Это он удивительный человек, а я – ординарная женщина, каких много на этой планете! Думала, что ему нужен от меня только секс, и уже была готова обвинить во всех грехах, сказать, что он такой же, как и другие мужчины. Надеюсь, когда-нибудь он сделает этот шаг, и тогда я стану самой счастливой женщиной! – подумала Энн, когда за Фредериком закрылась дверь. Или этот мужчина будет со мной, или он сведет меня с ума. Впрочем, одно другому не мешает.
Она тяжело вздохнула и отправилась спать. Большая удобная кровать показалась этой ночью Энн удивительно холодной.
7
Утром Энн разбудил звонок в дверь. Она недовольно подняла голову с подушки. За последнюю неделю Энн уже привыкла вставать поздно, она даже была немного рада тому, что началось это расследование. У нее было стойкое ощущение, будто она находится в отпуске. Впрочем, в последние четыре года, как только Кэтрин поступила в колледж, Энн ни разу не уходила в отпуск и уж тем более не болела. Только сейчас она начала понимать, как прекрасно иногда просто остаться дома и побездельничать.
Часы показывали четверть девятого, а настойчивый посетитель все так же звонил в дверь.
Кто бы это ни был, он помешал досмотреть какой-то интереснейший сон! – сердито подумала Энн, но все же встала, накинула халат и отправилась открывать дверь.
На пороге стоял высокий худощавый молодой человек.
– Вы кто? – не слишком вежливо спросила заспанная Энн.
– Сержант Седрик Гроувер. Могу я войти? – Его тонкие, хрупкие, словно у женщины или у скрипача, пальцы нервно дергались, живя какой-то своей, отдельной жизнью.
Энн открыла дверь шире, впуская визитера.
– Что вам от меня нужно? Я вроде бы ничего противоправного не совершала.
– К вам у полиции нет никаких претензий, – успокоил ее сержант. – Я здесь не для того, чтобы арестовать вас, а для того, чтобы защитить.
Энн окинула выразительным взглядом его тощую нескладную фигуру и хмыкнула. Гроувер предпочел не обращать внимания на этот выпад.
– Думаю, вы слышали, что в городе появился маньяк?
– В этом безумном городе маньяки появляются каждый день. И что же из этого следует? Вы теперь всех женщин будете обеспечивать охраной?
– Не язвите, мисс Ланкастер. Этот маньяк, мы назвали его Сэм Короткая Стрижка, очень, очень опасен. На его счету уже больше пятнадцати жертв. И это только те случаи, о которых мы знаем. Он предпочитает женщин с короткой стрижкой, впрочем, о том, что у них были короткие стрижки, мы узнавали только после установления личности. Все жертвы были так изуродованы, что опознать их было просто невозможно. В этом нет ничего удивительного: в жутких страданиях женщины проживали несколько дней. Несколько дней ада.