Выживальщик (СИ)
- Федька! "Шаха" гаражная за двадцать пять рублей. Меняешь фильтра, масло и рассекай. Живее, а то уйдёт!
Через десять минут на ржавой "трёшке" лихо подъехал Федька. На двух "Жигулях" мы доехали до ГИБДД. Народу там почти не было, и через час я вручил Фёдору ключи от машины. Он отсчитал мне двадцать пять тысячных бумажек. Объяснил ему, что движок работает, как часы, но ходовую не мешает проверить. Шаровые, рулевые тяги. Всё же машина проделала немалый путь.
- Сделаю,- махнул рукой счастливый Федька.
Я зашёл к сапожнику, забрал подшитые валенки, сложил их в сумку. В ювелирном отделе купил обручальное колечко того же размера, как и вчера для Наташи. Пальцы у них с Ларисой одинаковые. Зашёл за продуктами-фруктами. С сумкой и пакетами дошёл до автовокзала.
- Подкинь меня до подъёма в гору,- сказал Колянычу, отдавая ему десять тысяч.
- За такой навар - запросто. Садись.
У подъёма Коляныч увидел УАЗ.
- О, так ты не пешком попрёшься.
Взял у Коляныча номер его телефона. Договорились, что в распутицу буду доезжать на вездеходе до шоссе, а дальше по городу меня возит Коляныч. Коляныч уехал довольный. И денег кучу "заработал" и получил постоянного клиента - мечта провинциального таксиста.
УАЗик стоит во дворе заимки. Я ем луковый суп - Ларисино творение. На второе - жареная картошка с курицей. В холодильнике полно куриных яиц, так что на ужин в меню - яичница на сале и сардельки. Поев, беру рукой узкую ладонь Ларисы и одеваю ей на палец колечко. Она целует меня и, повертев рукой с кольцом, показывает Наташе язык.
- Ой-ой-ой! Я вся такая замужняя,- хохочет Наташа.
- Ой-ой-ой! Тебе колечко по бумажке, а мне - по любви,- тут же находит достойный ответ Лариса.
Ну, началось! Погнали, поехали. Теперь полвечера пикироваться будут.
- Жёны, замолкните обе. А то обеих разлюблю.
- Эй-эй! Мы так не договаривались!
- Только попробуй, разлюби!
На следующий день иду пешком к леснику. На ремне, на всякий случай, нарезной карабин. В кармане камуфляжки - две запасные обоймы. И оружие люблю, и на медведя нарваться можно. Пьём с Василичем самогон, курим прямо в избе. Василич объясняет, где можно напилить дров.
- У тебя, конечно, на твоих двух гектарах леса-то хватат. Но это, как бы, твой НЗ. Рядом в урочище сухостоя немеряно. Чокеруй и тащи вездеходом к дому. Трос у Андреича в сарайке должон быть. Ну, давай ещё по одной накатим. Да ты грузди-то бери, сам солил.
Прихожу домой, ставлю карабин в пирамиду, где уже стоит и "Сайга". Помповик ещё путешествует в контейнере. Я, конечно, "подмазал" мурманских железнодорожников и они отправили контейнер сразу. Только когда он дойдёт? Если не успеет до октября, придётся ему зимовать в городе.
Пошатываясь подхожу к скамье и плюхаюсь на неё. Наташа смеётся:
- Началась семейная жизнь со всеми её прелестями. Ларисёнок, кто там обещал ему ноги мыть? Вот и стягивай с него сапоги.
- И с удовольствием,- Лариса садится на пол, упирается ногами в скамью, обхватывает руками мой сапог и, поднатужась, снимает его. Затем второй стаскивает. Разматывает портянки.
- Ах, какой наслаждец - ухаживать за пьяным мужиком,- не унимается Наталья.
- Я не пьяный, я выпимши.
- Он не мужик, он - муж,- возражаем мы Наташе. Лариса обнимает меня, помогая подняться.
- Пойдём, Вовочка, ляжешь на топчанчик и поспишь часок-другой.
Сентябрь выдался сухим и солнечным. Картошка и репа выкопаны и уложены в овощехранилище. Недалеко от ворот высится куча брёвен. Моя "Гускварна" ещё в контейнере, но Андреич оставил "Штиль" с недавно поменянной цепью. Я пилю брёвна за забором, чтобы не захламлять двор опилками. Чурки забрасываю в вездеход и, набив его доверху, веду во двор к плахе, на которой колю дрова.
Андреич сложил одну поленницу под навесом сбоку от овощехранилища. Ещё одна поленница сложена в сарае. В бане тоже в предбаннике были дрова, но мы их почти все израсходовали. Потому что баню топим не реже двух раз в неделю. Наташа стала мыться, пока баня ещё топится, и в ней нет сильного жара. Когда она помылась и ушла в дом, я подбрасываю дров и протапливаю баню, как положено. После чего мы с Ларисой паримся вволю. Через пару часов, распаренные, красные, чуть живые, вваливаемся в дом.
Наташа пеняет:
- Ларисёнок, твои стоны и крики даже в доме слышно.
- Так паримся же. Вова меня веником лупит.
- То-то стоны такие сладострастные. Это ты от веника оргазм получаешь?
Красная после бани, Лариса становится ещё краснее и смущённо шепчет:
- Нет, не от веника.
Пополняю запас дров в бане и начинаю набивать ими сарай. Цистерна с бензином полнёхонька - я в начале сентября десять раз пригонял бензовоз-трёхтонку. Извёл всю наличность, но в городе есть сбербанковские банкоматы и я снимаю наличку с карты - там ещё полно денег.
Лариса научилась печь хлеб, и он у неё получается ничуть не хуже, чем у Андреича - такой же пышный и ноздреватый. Но кроме хлеба, она печёт в печи и шаньги, и пироги.
Ещё я привёз из города полный УАЗик капусты. Вдвоём с Ларисой мы её целый день шинковали, тёрли морковь. Пересыпая солью, набили в бочку, придавили гнётом. На зиму должно хватить. Василич презентовал два ведра груздей, засолили. Я пару раз сходил на "тихую охоту", набрав по паре вёдер подосиновиков. Часть пожарили сразу, часть засушили на печи. На несколько раз на грибной суп хватит.
Наконец-то звонят с железнодорожной станции - прибыл контейнер. Прыгаю в УАЗ и гоню на станцию. По дороге потрошу банкомат, вытаскивая из него все деньги. Деньги - сила и через пару часов КамАЗ въезжает в наши ворота с контейнером. Рядом с водителем сидит грузчик. Водителю тоже обещано вознаграждение, и он достаёт из кабины брезентовые рукавицы. Колючая проволока уходит в сарай, специально оставил проход между дровами. Дверь в овощехранилище нараспашку и туда заносим коробки с макаронами, крупами, сигаретами, туалетной бумагой, печеньем - словом, со всем, что боится влаги. То, что в стеклянных и железных банках - в сарай. Компьютер, мебель - в горницу. Кухонный и компьютерный столы влезают через окно - оно широкое и высокое. Компьютерное кресло вошло через сени, как и стулья, и табуретки. Помповик встаёт в стойку. "Гускварна" висит в сарае. Контейнер опустел. Водитель и грузчик получают по пятитысячной купюре и их лица расплываются в довольной улыбке. Для райцентра это небывалый заработок.
Камазист должен мне в субботу привезти на заимку бульдозерный нож и бульдозериста. Сказал, что подключит брата - автокрановщика для погрузки и разгрузки ножа. А уж поставить на вездеход нож, для четверых мужиков - плёвое дело. По городку уже прокатился слух, что новый хозяин староверской заимки платит весьма щедро. И каждый готов и помочь, и услужить.
КамАЗ уезжает, я закрываю ворота. Уф! Гора с плеч. Харчей нам хватит, учитывая овощи в овощехранилище, на пару лет. Закрываю овощехранилище. Кое-что потом перенесу в дом, во вторую спальню. Кое-что - через низенькую дверцу в подпол.
- А стол с табуретками зачем? Мебели нам и так хватает. Тесно же в доме,- поинтересовалась Наташа.
- Сейчас уже поздно, а к следующему лету хочу во дворе навес соорудить, под ним стол с табуретками поставить. Чтобы в хорошую погоду во дворе есть можно было. Мангал в сарае, шашлыки жарить будем.
- Это ты здорово придумал.
Лариса довольна. (Пока разгружали контейнер, она пряталась в спальне.) Несколько коробок, например с яичным порошком, с сухим молоком, с крупами и сахаром я занёс в горницу и Лариса набивает пакетами буфет. Когда заканчивает работу, я озвучиваю, ни к селу, ни к городу, посетившую меня мысль: