Йормунганд (СИ)

Йормунганд проснулся, когда за окном уже сгущались сумерки. В комнате стало заметно холоднее. Какое- то время Йормунганд еще кутался в одеяла, но потом решил, что пора выбираться. Да и есть хотелось.
Хозяев внизу не оказалось, так что Йормунганд самостоятельно пошарил на кухне в поисках съестного. Побрился, глядя в отполированный кусок меди у рукомойника, срезал слишком длинные пряди у глаз. Глядя в отражение, он заметил, что похудел, щеки ввалились, а под глазами залегли тени. Не худо было б искупаться в теплой воде да с куском мыла, прикупить белья и новый плащ. Но, Йормунганд поскреб гладкую щеку, так его и поймают, стоит только расслабиться, остановиться.
И куда подевались хозяева. Йормунганд тут же вспомнил — куда. Пир у князя, народные гуляния, костры, пиво рекой, бесплатная еда. Народу будет много, но среди толпы проще затеряться и разузнать новости. Да и давно уже Йормунганд не веселился, с того самого злосчастного пира.
На улице оказалось многолюдно. Группки людей спешили в одном направлении, раздавались радостные возгласы, а на лицах Йормунганд угадывал нетерпение и предвкушение.
— Вот и отлично, — пробормотал он.
Подобное он уже видел, тогда поймали известного разбойника промышлявшего на большаке. Смотреть на казнь приходили семьями и смотрели на пытки как завороженные. Тогда на лицах людей Йормунганд видел те же нетерпение и предвкушение. Тот разбойник заслужил, он не боялся смерти, но истязания на потеху толпе ломали и не таких.
Йормунганд пошел в сторону общего движения. Поучаствовать в празднике — редкая удача для путешественника, привыкшего есть, что пошлет Луноликая, а богиня ему не благоволила.
— Эй, чародей! — Йормунганда дернули за полу плаща.
— А, это ты, Магнар. А где родители?
— Не знаю, дома их нет. Наверное, ушли на праздник. Вы тоже туда идете?
— Да.
— Будет весело.
— Почему у вас совсем нет Дочерей, Магнар? Вы не верите в Луноликую?
Магнар пожал плечами.
— Мы слишком бедные, чтобы платить Дочерям.
— Это не ответ. Башенки Дочерей стоят в захолустьях хуже этого, здесь же нет ни одной. Я не видел ни одного шатра, Дочери не заходят сюда.
— У них свои пути, у нас свои.
— Вы не верите в Луноликую? — повторил вопрос Йормунганд.
— Верим, только не так, как вы. Дочери — те же ведьмы, их надо жечь. Они вовсе не исполняют волю богини.
— Но их сила божественного происхождения!
Магнар насупился, уши и нос покраснели, и он уставился в землю.
— Есть и другие боги, кроме Луноликой, — сказал он громким шепотом, — Наш князь ненавидит любую магию, особенно женскую. А еще он ненавидит колдунов, ну а еще нас защищает большая змея, которая не дает пройти колдунам с юга.
— Ванадис и Йорд?
Мальчуган кивнул.
— Должно быть, сильная змея, — сказал Йормунганд. — Хм, в голове не укладывается. На границе владений Ванадис — и нет культа Луноликой.
Магнар выглядел виноватым, Йормунганд погладил его по голове.
— Пришли, — сказал Магнар, — Ладно, вы тут сами по себе, а я маму поищу.
Отовсюду доносился запах еды, так что Йормунганд невольно сглотнул, но тут же взял себя в руки. Возле стола лежали сытые собаки, которые едва подняли головы при его появлении. Йормунганд цыкнул одной, хотевшей было заворчать, и потихоньку двинулся к столу.
— Стой! Эй, ты! — окликнул его стражник, одетый в камзол и вооруженный мечом, — Ты кто такой?
— Я…
Стражник с подозрением оглядел потрепанный плащ Йормунганда.
— Чародей?
— Нет, я…
Йормунганд замешкался с ответом на долю секунды, этого хватило, чтобы второй подошедший стражник сказал:
— На него не лают собаки.
Йормунганд узнал его мгновенно. Тот самый, что требовал разрешение на торговлю днем. Лысину прикрывал шлем, кольчуга лежала на пузе тяжелой складкой.
— Так они же объелись, — резонно заметил Йормунганд.
— Кто ты и что здесь делаешь?
— Я… мое имя Гримнир. Я из Ирмунсуля, проездом. Неужели путешественнику нельзя побывать на празднике?
Стражники переглянулись. Один из них схватил Йормунганда сзади за руки, второй, который плешивый, бесцеремонно обшарил карманы.
— Колдовские штучки, — прошипел он, — Так и знал.
— Я не колдун, — сказал Йормунганд, — Это на продажу. Обереги. От колдовства.
— Да? А чем докажешь?
— Если бы я был колдун, я бы сейчас вас так заколдовал….
Стражник державший его за руки усилил хватку.
— Ну. Пойдем к князю. Сам решит, что с тобой делать, казнить за колдовство или за то, что здесь ошиваешься.
— Я же вроде как гость.
— Ага, вот именно, вроде как.
Магнар смотрел, как Йормунганда уводят. Надо было вернуться домой и рассказать маме, что постоялец, скорее всего, не вернется. Высокий рыжий колдун понравился ему, он с сожалением будет смотреть его казнь. Но потом князь будет кидать мелочь в толпу, тогда, если улыбнется удача, можно будет накупить леденцов и угостить младшую сестренку, пока папа не видит. Отец не любил маленькую, считал, что она на него не похожа. Она редко улыбалась и боялась родителей. Отец здорово избил ее однажды, а мама как будто не обращала на нее внимания. Магнар твердо решил однажды жениться на сестренке и убежать с нею куда- нибудь далеко, за город, а может даже на край света, в Гардарику. Мальчик повертелся возле столов, успел стянуть пару пирожков, пока его не прогнали. Едва он вернулся домой, сразу понял — что- то неладно. Мама одевала сестренку, аккуратно повязала косыночку под подбородком, на девочке уже была надета теплая кофточка.
— Куда ты ее? — спросил сын, останавливаясь у порога.
— Что? — его мама вздрогнула, — Ах, это ты, Магнар. Напугал.
— Куда ты ее?
— Мы уезжаем. Погостим у тетки в соседнем городке.
— Нет у нас там никакой тетки, — нахмурился мальчик.
— Есть, только ты про нее не слышал, — сказала Эмма, — всем, кто спросит, говори, что едем к тетке.
— А на самом деле?
Эмма заплакала. Магнар попятился. Мама часто плакала. Особенно когда папа ее бил, но просто так — никогда.
— Мам, что случилось?
— Кто это? — раздался молодой голос.
Йормунганд вздрогнул. Поднял голову, перед ним стоял высокий человек, одетый в ниспадающий до земли плащ с меховой отделкой. Лицо испещрено мелкими шрамами, как от оспы, но все равно привлекательное в своем благородстве.
— Ангмар? — спросил Йормунганд, сощурившись от света костров. И вправду похож.
Воцарилась тишина. Даже стражник державший его невольно отстранился.
— Ты назвал меня именем моего брата, — сказал князь, подходя ближе, — Кто ты?
— Я Гримнир из Ирмунсуля.
— Гримнир, — повторил князь.
— Друг вашего брата, — сказал Йормунганд и понял, что совершил ошибку. Лицо князя окаменело на мгновение, а потом он прикрыл глаза рукой.
— Откуда ты его знаешь?
— Однажды к нам пришел оборванный мальчишка. Мы хотели прогнать его, но оказалось, что он хорошо воспитан и явно не низкого происхождения. Он прибыл со стороны моря и долго шел пешком. Ангмар клялся и божился, что он сын одного из восточных князей. Единственный из законных сыновей оставшихся в живых.
— Вот как.
— Ангмар говорил, что вместе с братом плавал на лодке. И едва они пристали к берегу, как из леса вышел огромный бурый медведь. Ангмар крикнул брату, но тот уже соскочил на берег и оттолкнул лодку, чтобы спасти брата. А сам остался на съедение. Трогательная история. Ангмар плакал, когда рассказывал ее.
Князь подошел ближе.
— Либо ты лжешь, — прошипел он, — либо ты злобный некромант, потому что брат мой мертв.
— Печально оплакивать гибель брата, за которого отдал жизнь. Особенно когда брат старший и больше имеет прав на власть, — сказал Йормунганд. Он сожалел о своих словах еще в тот момент, когда произносил их. Но пресмыкаться перед младшим братом Ангмара, сколь бы властен он ни был, оказалось выше его сил.