Йормунганд (СИ)

Йормунганд надменно глянул на него.
— Мне нет нужды наводить морок, — сказал он. — Иди поешь. И постарайся остаться в здравом уме после всего. — добавил он чуть мягче.
Как Йормунганд и предполагал, Йорд явился в авангарде, с флагом реющей белобрысой бородой, словно цверг-переросток. На подступах их встретили лучники, залпом обстреляли с двух сторон. Вокруг лагеря уже опрокинули повозки, за ними прятались от ответных стрел немногочисленные вояки.
Дело обещало оказаться несложным. Разведка утверждала, что в передовом отряде всего человек тридцать. С десяток лучников и человек двадцать мечников да копейщиков. Кавалерии нет, помощи ждать неоткуда. Слишком похоже на ловушку и Йорд собирался броситься в нее очертя голову.
— Если ты боишься, — сказал Йорд Стаккарду, — то не ходи. Маменькин сынок.
— Будто ты — папенькин сынок, — ответил Стаккард. Он облокотился о походное кресло Йорда. Этот бастард таскал с собой настоящее кресло обтянутое телячьей кожей. — Я всего лишь говорю тебе, что впереди ловушка. Жаль, Тиу не поехал с нами, его бы ты послушал.
— После того, как Волчонок оттяпал ему руку, малец совсем расклеился, — сказал Йорд с сожалением. — Ты его видел? Он все больше похож на Ингви. Стрижется так же и этот его лиловый плащ… Того гляди, люди усомнятся в отцовстве Альфедра. И если не стыдится увечья, зачем прячет под плащом?
— Его спроси.
— Спрашивал. Да, жаль, что не поехал, его совет бы пригодился. Привезу ему золота на новую руку. Пусть цверги выкуют.
— Он откажется, — сказал Стаккард. — В любом случае, Тиу здесь нет.
— Все еще переживает из-за Волчонка. — Йорд, похоже. был не против поговорить о сводном брате. А может, хотел таким образом отвлечь Стаккарда от горечи по Магнусу. — Ты заметил, они же с Йормуном братья, но Волчонок вырос совсем не похожим на него.
— Надеюсь, еще будет возможность сравнить, — сухо ответил Стаккард. Если Йорд и хотел развеять его разговорами о родне — не помогало.
— И чуть мне говорит, что Йормун все еще там, в маленьком лагере, это он готовит нам ловушку. — сказал Йорд.
Стаккард пожал плечами.
— Больше некому. Не могу представить, что он приготовил, и это беспокоит меня. Я и предположить не мог, что он может такое…
— Жертва Магнуса не будет напрасной, — сказал Йорд.
— Нам нельзя туда лезть, — сказал Стаккард. — Нельзя.
— Мы должны. — возразил Йорд.
Йормунганд не предполагал, что битва выйдет настолько тяжелой. Он не в первый раз попал на поле боя. С точки зрения же настоящих сражений, поляна на подобное звание и вовсе не могла претендовать. Что могли противопоставить небольшая кучка вояк хорошо вооруженной армии? Утешало только то, что по всем законам битвы и вовсе не должно было быть. Йормунганд думал, что Йорд ограничится небольшим отрядом, который просто сметет их и все.
То есть, он мог бы так думать, если бы никогда не встречал Йорда. Величайший из воинов человечества Йорд не мог не пойти против Йормунганда сам. И, поскольку он боялся. То он взял с собой чуть ли не все людей, что у него были. Это было понятно по тому шуму, с которым их окружали. Стрелы летели в опрокинутые повозки. Минус два. Отметил Йормунганд. Надо действовать быстро, но не раньше, чем кольцо вокруг них сомкнется.
В плену его заклинание сработало не так, как надо, жертвой должен был стать вовсе не рыжий. Но теперь времени подготовиться было куда больше и не нужно было прятаться. Йормунганд вышел на середину лагеря, несколько стрел свистнули совсем рядом.
— Господин! — раздался испуганный возглас того молодого парнишки. На короткое мгновение Йормунганд ощутил укол сожаления. «Йормун», произнес его собственный внутренний голос, так похожий на голос его отца, «ради Богини, они все равно умрут».
Когда-то давно, еще мальчиком, Йормунганд выходил вместе с дядей воевать против мелких соседей ради их земли и того, что на ней росло. Он даже строил планы на военных советах. И он знал, что люди умирают. Он шел по полю после Дочерей, собирающих свою долю.
Теперь он оказался в гуще сражения, когда летящий болт попадает в глаз твоего соратника. Случайный выстрел или нет, Йормунганду было все равно, он обеими руками ухватился за копье, поднял над головой и крикнул:
— Посвящаю вас… мне!
Грудь охватил жар, Йормунганд зажмурился и выкрикнул заклинание. Он хотел пропеть его, но звуки вокруг внезапно оборвались. Йормунганд открыл глаза, мир сверкал золотом.
Тонкие золотые нити тянулись прямо из земли, опутывая замерших воинов.
— И что ты сделал?
Женский голос. Йормунганд не поверил своим ушам, женский голос.
Посреди золотого безумия стояла девушка, почти девочка. Темные волосы, карие глаза.
— Кто ты такая? — спросил Йормунганд. Девушка улыбнулась в ответ. Йормунганд вспомнил ее белозубую улыбку. Запах яблок.
Шум сражения обрушился на него.
— Все хуже и хуже, — побормотал Йормунганд. Вокруг него нарастал крик. Молодой воин зажал уши руками и катался по земле, будто был объят пламенем. Магнуса уже не было рядом, и Йормунганд искренне понадеялся, что тот уже мертв.
Воин приподнялся, тяжело перенес вес на руки. С его лицом творилось неладное. Оно покрылось буграми, похожими на огромные прыщи, грозящие вот-вот лопнуть и залить лицо белесоватым гноем. Йормунганда больше не защищала золотая вуаль, но он все равно не двигался, зачарованный зрелищем.
Воин сел на колени и раздирал ногтями взбугрившееся лицо, из-под его пальцев струилась светлая жижа отдаленно похожая на кровь.
Губы Йормунганда шевельнулись:
— Ну?
Молодой воин был не один в своих страданиях. Рядом нарастал вопль, со всех сторон. Удивительно, сколько звуков могут издавать всего тридцать человек, хотя, прикинул Йормунганд, прямо сейчас их чуточку поменьше. Не время беспокоиться о мелочах. Йормунганд сосредоточился, вызывая в памяти самое грозное существо, что он видел. Пахнуло тревогой, как будто кто-то большой оказался рядом, кто-то вроде Гренделя. Йормунганд даже оглянулся, в ожидании увидеть светящиеся желтые глаза. Потом он подумал о драконе таившемся в глубине вод.
Йормунганд потер переносицу. В него больше не стреляли, он понял это через минуту. Движимый любопытством, он сдвинулся, наконец, с места, добежал до перевернутой повозки и осторожно выглянул из-за нее. Позади него, ревело и раскачивалось, распространялось тяжким запахом железа, многоголовое чудовище.
Йорд осадил лошадь, что-то не так, подумал он, совсем не так. Желание победить любой ценой вдруг показалось ему несущественным, куда менее значимым, чем порыв немедленно убраться отсюда. Скакать или бежать сломя голову сквозь заросли подальше от злополучной поляны.