Йормунганд (СИ)

Люди Йорда отступали. Перевернутые повозки загораживали выход из лагеря, Йорд гарцевал на гнедом скакуне и выкрикивал команды. Хаос творился повсюду, и все же Эгна успела удивиться нежному дуновению ветра и мягкому цветочному запаху с поляны. И влажному запаху деревьев, и теплу набирающего силу дневного солнца.
Рядом с Эгной плюхнулся сгусток вонючей жижи.
— Тот, кто в ветер превратился.
Кто упал и не простился.
Кто на смену не пришел, те, кто смерть свою нашел.
— Что за детские стихи? — Йорд вперился взглядом в фигурку в белом покрывале.
Эгна воздела руки. Полыхнуло пламя. Опрокинутые повозки пылали.
Один из воинов уже начал приближаться с воздетым мечом, когда на его рукаве повисла неведомо откуда взявшаяся Дрея.
— Оставьте! — причитала она. — Оставьте ее. Он желает спасти всех нас. Она спасет всех нас!
Йорд остановился. Не спускал с Эгны глаз.
Такое случалось с Эгной всего пару раз. Считается, что посадить колдуна между костров — верный способ лишить его магической сил. С Йормунгандом, если верить рассказам. не сработало, но сил ему не прибавило. А Эгне огонь давал силу, как вода — рыжему колдуну. Эгна улыбнулась этой мысли на задворках сознания, если судить по внешности, то огонь больше подходил огненноволосому Йормунганду. Ее бирюзовым глазам следовало бы любить воду. Но все вышло наоборот.
Тварь больше напугала, чем убила. Большинство покалечилось при хаотичном бегстве. Но и тех, что пали, должно хватить, подумала Эгна.
Земля как будто издала стон. Оставшиеся воины попятились. Один из них неловко упал, споткнувшись со сверзившегося и сломавшего себе шею, с дерева лучника.
— Эрьян, — сказал воин. — Ты, что ли, жив?
Эрьян абсолютно точно не мог быть жив. Его голова, повернутая под неестественным углом, оставалась такой же незрячей. Руки Эрьяна пошевелились, ноги согнулись в коленях, и он начал неловко, точно пьяный подниматься.
Воин назвавший его по имени закричал тонко, по-бабьему. Отполз в сторону и кинулся бежать. За ним побежали остальные.
— Стойте! — беспомощно крикнул Йорд, но его уже не слышали. Его войско бежало, те, кого не смогла устрашить гидра, улепетывали едва увидев оживших соратников.
— Что ты сделала, ведьма? — рявкнул Йорд обращаясь к Эгне.
— Я не ведьма, — сказала она спокойно, — Я Дочерь благой Богини, я в ладонях ее и…
— Что ты сделала?
Эгна наконец скосила на него глаза.
— Они все равно уже мертвы, — сказала она. — Какая разница? Пусть мертвое борется с мертвым.
— Ты обесчестила мое имя, мое войско!
— Кому интересно твое имя, где будет твое войско, если все они падут?
— Не учи, меня, девка!
— Ну так иди. — крикнула Эгна не владея собой. — Иди. Сражайся с ним!
Чудовище подобралось уже близко, смрад его тела уже доносился до них, как и шипение голов, как и молчаливое шуршание мертвых атакующих. Под их мечами тело чудовища расступалось и тут же срасталось вновь, оно не преставало реветь и отравлять землю вокруг. Мертвецы же не замечали яд, лишь продолжали монотонно рубить многочисленные головы.
С той стороны, за чудовищем, Эгна увидела колдуна. Он шел, приподняв край своего плаща, чтобы не запачкать.
— Отвратительно, — шепнули его губы. Эгна разозлилась.
— Отвратительно?! — крикнула она. — Отвратительно? Ты создал чудовище из все еще живых людей, я использую только мертвых! Ты — отвратителен! Ты меня заставил!
— Они бы все равно погибли. — возразил ей колдун. Она не знала, как он говорит с ней, приносит ли его слова ветром или они раздаются прямо в ее ушах. Она не сомневалась, что он тоже слышит ее.
— Они бы все равно умерли, — возразил он. — Вы пришли сюда убить их и меня. Я защищаю земли, людей, от вас. Вы заставили меня. Убирайтесь!
— Нет! — Эгна собрала всю волю в ответ, — Уничтожь свою тварь, чтобы она не докучала людям.
— Упокой мертвых!
— Нет!
— Упокой их! — Эгна не сразу поняла, что эти слова произносит уже не Йормунганд, а Йорд. Великий воитель стоял рядом с ней с перекошенным бледным лицом.
— Упокой их! — сказал он, глядя в ее расширенные от ужаса глаза.
— Мы не сможем победить его, если я завершу заклинание, — сказала она, — Я не должна останавливаться. Я не могу. Мы должны одолеть его! — сорвалась она на визг, — Он убил Лею!
Йорд оглянулся на тело в белых одежах, которые уже покрыла грязь и копоть.
— Ее ты не подняла, — заметил он уже спокойно.
— Что? — Эгна посмотрела на тело подруги. Оно продолжало лежать там же, в том же положении. — Конечно, она уже у Богини. Не надо…
Эгна не договорила. Йорд пронзил мечом ей сердце.
— Не таким способом, — сказал он, — Чудовищ должны убивать люди. А не колдуны.
Умертвия, вопреки его ожиданиям, не повалились на землю, едва Эгна умерла, но и другие, вновь умершие воины не начали вставать.
— Что теперь делать? — к Йорду подбежал один из командиров отрядов. Губы тряслись, меч плясал в руке.
— Уходим, — сказал Йорд, — пусть чудовища разберутся между собой. Теперь это не наша битва.
Командир кивнул, через несколько минут отступление приняло более упорядоченный вид и количество нелепых и случайных смертей уменьшилось. Чудовище и вправду застряло посреди леса с вновь и вновь нападавшими на него мертвецами.
Дочерей на всякий случай казнили.
Через неделю бесплодного ожидания, пришла весть, что основные силы противника прибыли. Йорд ушел, не вступая в сражение. На этом военный инцидент оказался исчерпан.
Путь до замка составил две недели. Йормунганд ехал в обозной повозке и большую часть времени спал, завернувшись в шерстяное одеяло. Мерное покачивание убаюкивало его и, зарываясь лицом в шерсть, он думал, что вот теперь-то все будет хорошо. Теперь он будет больше ценить то, что у него есть. И теперь он один из самых могущественных магов, что есть на земле. Осознание этого пришло к нему как факт, как отсутствие глаза, который постоянно чесался, лекарь сказал, что это нормально и все так и должно быть, и как смерть Гарриетта. Иногда Йормунганду снился большой серебристый дракон. В его снах дракон вылетал из озера, и в лунном свете его тело извивалось над темной поверхностью воды. Такие сны пугали его, но и тогда он не просыпался, а лишь чуть скрипел зубами.