Леди никогда не лжет
Александра со злостью швырнула конверт на стол. Нет, безумной она, конечно, не была. Просто очень молодой и неопытной, недавно ставшей женой богатого человека. Она и подумать не могла, что вложенные деньги могут исчезнуть, если не проявлять должной осторожности. Если не обращать внимания на деловые письма и позволить племяннику мужа вложить практически все ее средства в только что образованную корпорацию с ограниченной ответственностью. Компания «Манчестерский машиностроительный завод»! Звучит так солидно, так надежно. Такие предприятия выпускают очень нужные вещи — швейные машинки и… и все такое.
Но не экипажи без лошадей.
Теперь у Александры не было ничего или почти ничего. Никаких салонов, элегантного городского дома и нескончаемого потока друзей, жадно ловящих каждое ее слово. У нее есть только титул, примерно двадцать тысяч бесполезных акций и сестра, которую необходимо содержать, выдать замуж и обеспечить приданым. А еще впереди ожидает лет пятьдесят жизни, и нет никакого представления о том, как их прожить.
Она должна вернуть свою прежнюю жизнь. Ведь если она не леди Морли, виднейшая фигура лондонского общества, то кто же она тогда?
И кто даст Абигайль будущее, которого она заслуживает?
Александра посмотрела в окно. Над долиной висело яркое праздничное небо. Где-то внизу за деревьями было озеро. Она взяла конверты, быстро просмотрела все и нашла письмо, адресованное мистеру Финеасу Фицуильяму Берку, члену Королевского общества.
Экипаж без лошади. Что она об этом знает?
Придется узнать.
Она взяла письмо, газету, выскользнула из комнаты через дыру в стене и побежала вниз по склону.
Глава 6
Финн не понял, на что именно жалуется Джакомо. Но это как-то было связано с женщинами. Джакомо всегда был ими недоволен.
«Сыр… — поток итальянских слов… — запах… — еще один поток… — дьявол, а не женщина».
— Послушай, — окликнул темпераментного итальянца Финн, лежа под машиной, — ты можешь повернуть лампу так, чтобы она светила сюда? Буду очень признателен.
Пауза.
— Che cosa?
— Ладно, забудь, — вздохнул Финн. — Продолжай. — Он, кряхтя, выбрался из-под машины и потянулся за керосиновой лампой, стоявшей на столе. К таким условиям он, конечно, не привык. В его лондонской мастерской было электричество, горячая вода, центральное отопление и телефон, но он легко приспосабливался. Отсутствие современных удобств в замке Санта-Агата тревожило его меньше всего.
Постоянные визиты Джакомо, к примеру, были куда более утомительными.
— Это невозможно! — всплеснул руками итальянец и возвел глаза к небу. Правда, в данный момент между ним и Всевышним находилась густая паутина, балки крыши и сама крыша, а также, вполне возможно, сова-сипуха, но, поскольку создание вело ночной образ жизни, Финн не был в этом полностью уверен. Он уже давно собирался взять немного помета в замок и проконсультироваться с орнитологическим справочником, который видел в библиотеке, но все время забывал.
Он стал слишком рассеянным.
— Что невозможно? — спросил Финн, поскольку считал, что вежливые, воспитанные люди должны поддерживать беседу. Даже такую.
— Сыры! В конюшне!
— Какие сыры?
— Вы не слушаете! Не слышали ни слова! Nome di Dio!
Снова вверх взметнулись руки, за ними последовал взгляд — вероятно, Джакомо все еще надеялся увидеть где-то там божество.
— Хорошо, я расскажу еще раз.
Финн поправил лампу, прикинул, куда она светит, нахмурился и поставил ее на пол.
— Откровенно говоря, я бы предпочел, чтобы ты этого не делал.
— Это все женщины! От них все зло! Весь день они делают сыр, ресоnnо, в… забыл слово.
— В кухне? — предположил Финн.
— Да! В кухне! И во всем огромном замке они не нашли другого места, где можно сложить сыр… опять забыл слово… ну, чтобы он стал старым.
— Полагаю, для созревания сыра, — подсказал Финн.
Он опять лег на пол и стал, извиваясь всем телом, задвигаться под машину. Его детище, кроме всего прочего, еще и хорошо приглушало звуки.
— Погодите, синьор, куда же вы? Вы должны послушать. Герцогу все равно, а его брат… — Джакомо закатил глаза и покрутил пальцем над ухом.
— Насколько я понял, совершенно безумен. Лично я могу с ним согласиться. Но дело в том, что…
— И все эта женщина! — выпалил Джакомо. — Дьяволица, которая ведет хозяйство в доме.
— Понятия не имею, о ком ты говоришь. Ты имеешь в виду домоправительницу? — Финн попытался пожать плечами, но сообразил, что они уже скрылись под машиной и темпераментный Джакомо все равно ничего не увидит. — Но чем же я могу помочь?
— Скажите леди, которые из Англии. Скажите им про сыр. Она прекратит это издевательство, если ей прикажут английские леди.
— Послушай, старина, ты должен стараться говорить понятнее. Иначе тебя никто не поймет.
— Che cosa?
— Я ничего не понимаю. No comprendo.
Джакомо весь передернулся, тяжело вздохнул и начал сначала:
— Это все сыр, синьор, понимаете? Такие большие колеса овечьего сыра, ресоnnо. — Он описал руками в воздухе круг весьма впечатляющих размеров. — Они кладут его, чтобы сыр созрел, в конюшню. В конюшню! — Он сделал глубокий вдох и с негодованием прошипел: — Сыр в конюшню!
Финн задумчиво прикусил нижнюю губу:
— И что из этого? Лошади возражают?
— Не лошади, синьор, я возражаю! Я, Джакомо! — Итальянец весьма чувствительно дважды стукнул себя кулаком в грудь, вероятно, в знак протеста против тирании любящей сыр домоправительницы. — Эта Морини заняла все чердаки замка своим сыром и заслала женщин в конюшню. Это оскорбление! Они все меня оскорбили!
— Я понимаю, запах, — сказал Финн не без симпатии в голосе.
— Вот именно, запах! Наконец-то вы поняли! — Губы Джакомо скривились в победной усмешке. — Вот и хорошо. Вы скажете леди. Я счастлив. Желаю вам хорошего дня и вообще всего хорошего. Ну я пошел.
— Эй, погоди. Дело в том, что я не могу разговаривать с женщинами.
Итальянец слегка притормозил и оглянулся.
— Как это?
— Очень просто. Не могу разговаривать с ними. — Финн подобрал упавший гаечный ключ и показал им на грудь Джакомо, вероятно, для усиления эффекта. — Это клятва.
У Джакомо округлились глаза. Он и раньше уважал работящего англичанина. Теперь он готов был его боготворить.
— Клятва? Синьор! Клятва… против женщин?
— Что-то в этом роде, — неуверенно кашлянув, произнес Финн. — Впрочем, не совсем так, если быть точным. Мы поклялись не иметь с ними никаких дел и образовали свой мужской союз. С ними встречаемся только за едой. — Он сглотнул. — Знаешь, все это чертовски неприятно.
Джакомо протянул к Финну обе руки ладонями вверх и с благоговением произнес:
— Понимаю, все понимаю. Не разговаривать с леди. Очень мудро. Когда говоришь с леди, получаются одни неприятности.
— Совершенно согласен. — Финн даже заулыбался от облегчения. — Так что, ты сам убедился, что я не могу выполнить твою просьбу.
— Записка, — встрепенулся Джакомо. — Записки достаточно. Английские леди поймут. Ну я пойду.
— Постой! — запротестовал Финн, но Джакомо, развив фантастическую скорость, вылетел в дверь и исчез в лучах солнца.
Финн только растерянно моргнул.
— Проклятие! — громко проговорил он, поглаживая рукой прохладный металл гаечного ключа.
Теперь помещение хорошо освещалось льющимся через дверной проем солнечным светом. Создавалось впечатление, что его машина — точнее, задняя ее половина — нежится в лучах солнца. Он положил ключ, протянул руку и погасил ставшую ненужной лампу.
Что за проблемы у этих людей? Неужели Джакомо сам не может поговорить с домоправительницей? Финн снова взял ключ и полез под машину. Должно быть, все дело в протоколе. Или в проблемах взаимоотношения полов, или в каком-то неизвестном ему обычае. У людей, живущих в удаленной от цивилизации горной долине, могут существовать самые причудливые обычаи, дошедшие до них от далеких предков. Он много путешествовал и знает, какие странные табу могут возникать в изолированных сообществах. Он знал, что справиться с ними почти невозможно.